Битва за Арракис

Ла Имие

Раднор тоже вопросительно посмотрел на Йире - почему она вдруг утверждает такое?

– Мы можем поговорить без свидетелей?
– поинтересовалась она.

– Успокойся, Раднора можешь не бояться, он мой родственник, - ответил Гансент.
– Просто неудачно пошутил, но я же его прекрасно знаю, он не сделает тебе ничего плохого.

– Ладно, - Йире решила, что ей уже нечего терять.
– Первая причина - это Эттан, мой сын. Наверняка ты слышал, что Ашиар грозился меня убить, и его вместе со мной. Если я сбегу отсюда, то что с ним будет? Мой муж и так подозревает, что я родила Эттана не от него. К сожалению, то,

что он утверждал, то, что вы с Раднором услышали - чистая правда. Падишах-император - не отец моего ребенка.

– Это был кто-то из твоих?
– спросил племянник барона.

Йире кивнула.

– Да. Он и внешне похож на своего настоящего отца, а не на моего мужа - я это сразу поняла, как только он родился. Сегодня после того, как на-барон сдернул со Спикера маску в Ландсрааде, а другие люди из нашей делегации тоже их сняли, мой муж наверняка и заподозрил неладное - Эттан же и по виду как один из Ордосов. Не Коррино.

– Повезло парню, - прокомментировал Раднор.
– Такой харей, как у твоего муженька, только песчаных червей пугать. Увидят - сразу сдохнут, такое ночью приснится, так ничем не отмахаешься.

– Тупица Ксенар, - укоризненно произнес Гансент.
– Вот что он наделал? Всех подставил!

– Ну а откуда ему знать, - развел руками главнокомандующий.
– На хуй ему сдались тут чужие альковные тайны.

– Раднор, не матерись, - строго сказал его родственник, косясь на Йире.
– Это тебе не наши женщины-десантники, которые и восьмиэтажную ругань стерпят, и сами случай чего кулаком в морду дадут.

– Ну ладно, - тот продолжал всматриваться в темноту, сжимая в руках автомат, на случай всякой неприятной неожиданности.
– Ксенар же просто хотел посмотреть на кого-нибудь из Дома Ордосов вживую, а то он только ментатов ваших видел, остальные все время под масками прятались. Вот ему и любопытно стало на вас поглядеть. Он пообещал отцу, что с кого-нибудь из Ордосов маску непременно сдернет. Ну и выполнил обещание. Он же не собирался тебя подставлять.

– На-барон тут не виноват, - Йире незаметно вытерла глаза рукавом ночной рубашки.
– Моему мужу только дай повод придраться, не одно, так другое. Если бы даже он не решил, что Эттан не его сын, так еще бы что-нибудь придумал, чтобы над нами поиздеваться. Поэтому даже если я сама сбегу отсюда - что будет с моим ребенком?

– Возьми его с собой, да и дело с концом, - предложил Гансент.
– Ребенку его возраста нужно общаться со сверстниками и учиться в колледже. Сомневаюсь, что у него здесь есть друзья, а образование он получает только благодаря придворным учителям.

– К счастью, у нас на Гайди Прайме с этой порочной практикой уже много лет как покончено, - прокомментировал Раднор.
– Все дети ходят в государственные школы и институты, а домашнее обучение - лишь для малышей с настолько ограниченными возможностями, что до учебного заведения добраться - большая проблема.

– Ты снова не понимаешь, - вздохнула Йире, - я же тебе сказала, мой муж непременно выдумает не одно, так другое. Вот представим себе, что мы с Эттаном уехали отсюда, и ты спрятал нас на вашей родной планете, никто не знает, где мы. Думаешь, он все так оставит и не найдет, на ком отыграться? Найдет. Ты не знаешь Ашиара. В этом случае получится, что я подставила весь Дом Ордосов. Он сорвет все зло на нас. У тебя есть дядя - грозный барон Харконнен с ядерным оружием, и он живо расправится с любым, кто посмеет к вам сунуться. Мой муж боится вас, но он найдет крайнего и выплеснет на него свою ярость. Если ты увезешь нас с Эттаном, Ашиар, возможно, и поймет, кто виноват, но не осмелится выступить против барона.

Он и в самом деле боится Харконненов. Однако это развяжет ему руки в плане возможности разделаться с моим собственным Домом: он ненавидит Ордосов. Может быть, даже из-за меня. В этом случае он тут же заявит, что это они во всем виноваты, и нам конец. Я не могу так поступить. Будь моя воля, я бы уже давно сбежала отсюда вместе с сыном, но я не могу подвести всех. Это же мой народ.

– Мудак твой муженек и подлый шакал, - выругался Раднор.
– Что бы с ним такое выдумать? Вот ты влипла, и деваться-то некуда. Гребаный ебанат Коррино, может, и в самом деле выебать его в жопу сковородкой?

– В жопу сковородкой?
– передразнил его племянник барона.
– А ты уверен, что она туда пролезет?

– Если очень постараться, то отлично пролезет, - ответил тот, продолжая тем временем придумывать в своем воображении разные варианты расправы с шакалом Ашиаром - один страшней другого.

– Я действительно несчастлива здесь, - печально продолжала Йире.
– Однако я не могу уехать с тобой, Гансент, еще и по третьей причине. Ты очень хороший и добрый человек, более того - я вижу, что твои чувства ко мне искренни, и я не хочу тебя обманывать из личной выгоды. Я люблю другого человека.

– Это настоящий отец Эттана?
– спросил Гансент.
– Извини, если лезу не в свое дело и наступил тебе на больное место.

– Да. Это он.

– Красивый, видать, мужик был, если судить по тому, что получилось, - сделал вывод младший сын Раббана. К удивлению Раднора - безо всякой злобы в голосе.

– Он мне нравился с детства, - Йире села на кровать и начала рассказывать.
– Моя мама умерла через две минуты после моего рождения, а кто был моим отцом, никто даже и не знает, она никому об этом не говорила. Меня воспитывал отец моей матери, он был хорошим человеком, обеспечивал меня всем необходимым, но почти со мной не общался - только по делу, за всю жизнь не сказал мне ни единого ласкового слова. У меня было все, что нужно - еда, одежда, книги, но меня ни разу никто даже по голове не погладил. Я, кстати, тоже не ходила ни в школу, ни в институт, мне наняли домашних учителей, как и моему Эттану. Они все были очень умными и порядочными людьми, но и они разговаривали со мной только о том, что касалось учебы.

– Ну, это меня не удивляет, - сочувственно вставил Гансент Харконнен, - проще дождаться проливного дождя на Арракисе, чем теплых чувств от Ордоса. Твои соотечественники, по-моему, вообще какие-то замороженные.

Голос разума неустанно твердил Йире - остановись, что ты делаешь, с кем ты тут откровенничаешь, беги отсюда, зови на помощь, это же Харконнены, заклятые враги и гроза всей галактики!
– но необходимость поговорить хоть с кем-то, кто впервые за долгие годы отнесся к ней по-человечески, оказалась намного сильнее, несмотря на то, что она чувствовала - это точка невозврата, за которой непременно последует какая-нибудь трагедия.

– Неправда, мы не замороженные, - возразила молодая женщина.
– Просто у нас свои обычаи и порядки, они многим были бы непонятны. Например, у нас не принято... ну, считается нехорошо, если... сейчас попробую объяснить.

Ей казалось, что она имеет откровенно жалкий вид, кроме того, ей было стыдно за свою не слишком грамотную речь с наверняка глупыми с точки зрения двух Харконненов грамматическими ошибками.

– О вашем Доме мало что известно, - сказал Гансент, - в основном сплетни всякие ходят, но ничего конкретного люди не говорят. В отличие от Атрейдесов, жизнь которых у всех на виду, вы от всего остального мира как будто ледяной стеной отгородились.