Битва за Фолкленды
Шрифт:
В воскресенье, 4 апреля, в то время как госпожа премьер-министр старалась изыскать способ сохранить настроенного на уход в отставку министра иностранных дел, Джулиан Томпсон председательствовал на крупном совещании в Хэмоузи-Хаусе, чтобы проинструктировать командиров перед отплытием. Около сорока человек собрались в бальной зале на первом этаже: генерал Мур и сэр Стюарт Прингл, штаб бригады, командиры основных частей, майор Джонатан Томсон из Специального лодочного эскадрона. Сам Джулиан Томпсон — сорокашестилетний черноволосый господин хрупкого сложения в очках и с неизменной трубкой в зубах — походил на глубокомысленного университетского преподавателя. За ним утвердилась прочная репутация человека быстрого ума и — в определенных обстоятельствах — взрывного характера. Ранее он, будучи подполковником, безмерно счастливо служил командиром 40-го отряда коммандос [131] и уже опасался, что после такой славной работки дальнейшая карьера его превратится в «мелочные пустяки». Представители других родов войск нередко стремятся выставить военнослужащих Королевской морской пехоты в роли этаких дуболомов, действующих на поле боя по принципу «сила есть — ума не надо». К ним прочно приклеилась кличка «бутнекс» или «бутис» [132] . В прошлом некоторые старшие офицеры и в самом-то деле отличались склонностью играть мускулами, а не думать. Так или иначе, едва ли не все собравшиеся 4 апреля в Хэмоузи-Хаусе радовались благосклонности судьбы, выбравшей Томпсона вести 3-ю бригаду коммандос в поход. Он являлся одним из немногих в корпусе солдат-интеллектуалов, глубоко изучившим военную историю и очень хорошо понимавшим стоявшие перед ним задачи офицером.
131
Джулиан Томпсон командовал 40-м отрядом коммандос в 1975–1978 гг., когда эта часть находилась в Северной Ирландии. — Прим. ред.
132
Bootnecks («обутые шеи») и bootis («дамские ботинки»); эти прозвища появились еще в эпоху парусного флота, когда солдаты британской морской пехоты,
Открыл совещание докладом о Фолклендских островах Юэн Саутби-Тейлур. Он описал напитанные влагой торфяники и многолетние травы, овец и бекасов, рассказал о преобладающих ветрах и коэффициенте резкости погоды, каковой только усиливает и без того нерадостное ощущение неизбывного холода зимой. Майор подчеркнул отсутствие возможности питаться производимым на месте продовольствием и получать в достатке питьевую воду — о каждой унции и того и другого для десанта придется позаботиться заранее. Британцы долго планировали ведение войны в Европе, а потому целое поколение солдат привыкло представлять себе, как войска пересекают море и оказываются на земле дружественного правительства и благодушно настроенного к ним населения, готовых предложить жизненно важную поддержку. Однако положиться на местные ресурсы на Фолклендах не удастся. Саутби-Тейлура привели в оторопь рассуждения некоторых офицеров, мысливших категориями условий Европы, — собиравшихся, например, вести разведку и осуществлять тактические передвижения под прикрытием рощ и лесопосадок. Он предупредил относительно отсутствия на Фолклендских островах каких бы то ни было укрытий, если не считать темноты. Чего ни коснись, хоть суши, хоть моря, Южная Атлантика представляла собой совершенно враждебную для человека среду — жить в ней уже непросто, но куда труднее воевать. После Саутби-Тейлура слово взял лейтенант военно-морского флота Боб Вил, молодой офицер, который недавно командовал объединенной, состоявшей из представителей разных служб и видов вооруженных сил экспедицией на Южную Георгию. Его живое описание той забытой Богом, покрытой льдом скалы едва не бросало в дрожь слушателей и остужало самые горячие головы почище, чем повествование о Фолклендах.
Затем выступил капитан Вивиан Роу, офицер разведки бригады Томпсона. Высокий валлиец тридцати двух лет с негромким голосом, Роу с пятницы в условиях, близких из-за сложностей к абсурдным, пытался оценить силы противника. Главным источником сведений для капитана служила городская библиотека Плимута, содержавшая стандартный справочный материал вроде ежегодника Military Balance («Военный баланс»), составляемого лондонским Институтом стратегических исследований. На протяжении более чем поколения в вопросах разведки, как и во всех сферах обороны, стиснутых вынужденными бюджетными рамками, внимание таких справочников решительным образом сосредоточивалось на Восточной Европе. Даже военные атташе в большинстве британских посольств направляли больше усилий на продажу оружия странам своей аккредитации, а не на сбор разведданных. Аргентина же в области обороны всегда пользовалась тесными связями с Британией: посылала офицеров в британские структуры обучения и подготовки, закупала существенное количество британского оружия, среди которых приобретенные совсем недавно зенитные ракеты «Блоупайп» и «Тайгеркэт», плюс два эскадренных миноносца типа 42 [133] . И хотя работа британской разведки с началом Фолклендских событий заметно улучшилась — в значительной мере из-за американской РИЭС — сведения о численности сил неприятеля на поле боя, их состоянии и тактике продолжали оставаться в сущности своей совершенно условными. Что бы там ни думал обыватель дома, британские командиры в Южной Атлантике не получили ни одной фотографии поля предстоящего боя со спутников ни от американцев, ни из других источников. Насколько удалось разузнать, разведывательная служба Британии, «Сикрет интеллидженс сервис», не сумела предпринять особенно действенных мер внутри Аргентины, а САС вела лишь ограниченное наблюдение за аэродромами. Нет ничего удивительного, что выступление Роу на совещании 4 апреля содержало весьма мало четкой информации. Насколько представлялось возможным судить, на Фолклендских островах находились около 3000 аргентинцев. Одно только формирование Томпсона из 3500 чел., возможно, превосходило противника численно, но британцы и близко не подходили к соотношению 3 к 1, рекомендуемому как необходимое при наступательных действиях. И вот слово взял Томпсон, начав холодное и точное описание своего видения операции, в котором почти один к одному предсказал характер течения войны. Морской десант ничего не сможет сделать до тех пор, пока не будет выиграна битва на море. Бригаде придется пробыть в море длительное время, к чему следует приготовиться. Прямой штурм Порт-Стэнли исключен, поскольку британцы располагают крайне ограниченными средствами для такой атаки, как остро не хватает им и вертолетного парка. Томпсон представлял себе захват и создание берегового плацдарма для постоянной отправки на него подкреплений. Британцы повели бы себя неблагоразумно, вздумав недооценивать аргентинцев, каковые организовали вторжение на Фолклендские острова с исключительной эффективностью. Следовало начать планирование «предварительной фазы операции» — высадку команд САС и СБС для разведки. Многие из присутствовавших на том совещании, как и большинство британских обывателей, в глубине душе очень сомневались, что отправляемый ныне в море всесокрушающий колосс когда-нибудь вообще выйдет на поле боя. Но Томпсон с самого начала испытывал почти совершенную уверенность в обратном: «Зная нашего премьер-министра, сомневаться не приходилось: если аргентинцы не пойдут на попятный, мы будем воевать с ними». Став свидетелями четкой работы запущенного на полную катушку штаба бригады, офицеры, прежде никогда не взаимодействовавшие с морскими пехотинцами, покинули тем утром Хэмоузи-Хаус под сильным впечатлением от увиденного.
133
Имеются в виду приобретенные у Великобритании эсминцы УРО «Эркулес» и «Сантисима Тринидад», принятые в состав аргентинских ВМС соответственно в 1977 и 1981 гг. — Прим. ред.
В последующие дни офицеры, за последние годы вдоволь настрадавшиеся от воздействия буксующей экономики, мелочной бюрократии и хронических сложностей со снабжением, были буквально поражены эффективностью машины, которая мчала их теперь в направлении войны. Что бы там поначалу ни думал склонный к скептицизму сэр Эдвин Брамалл относительно роли оперативного соединения, в ту неделю он и британская армия полностью посвятили себя осуществлению гигантских усилий по обеспечению экипировки отправлявшихся в плавание людей. В южном командовании все поставили верх дном для претворения в жизнь огромного плана транспортировок — доставок в доки всевозможных припасов. Вскрывались хранившиеся на случай войны запасники снаряжения, военного имущества и боеприпасов и все это отправлялось на корабли в соответствии с заданными схемами. Теплое обмундирование для арктических широт, новые рации, лазерные дальномеры и запчасти для техники полились в распоряжение частей и подразделений, едва высохли чернила подписей интендантов. «Он так напоминал Рождество, тот понедельник», — признавался командир 3-го батальона Парашютного полка подполковник Хью Пайк. Люди спешили обратно в части, застигнутые на пути объявлениями по радио на железнодорожных станциях, телеграммами и телефонными звонками. Множество офицеров, солдат и матросов осаждали штабы своих формирований, желая быть включенными в состав отправлявшегося в поход соединения. Некоторые получали «добро». Другим, естественно, не везло и приходилось оставаться на берегу. Родители семнадцатилетнего матроса, приписанного к одному из военных кораблей, с успехом добились своего — не пустили сына в поход, хотя в Нортвуде, по соображениям политики, сочли возможным позволить семнадцатилетним юношам отправиться в плавание. Некоторые старослужащие матросы, срок которых скоро заканчивался, предпочли избежать риска очутиться на несколько месяцев привязанными к болтающимися далеко в море кораблям. Однако в основном устремления носили обратный характер. Базу морской авиации в Йовилтоне (Сомерсет) безжалостно обобрали, не оставив там ни одного исправного вертолета. Томпсон с самого начала упирал на необходимость собрать для группы максимально возможное количество средств переброски войск по воздуху.
На данной стадии в отношении количества людей и военного снаряжения для погрузки на корабли действовал ключевой фактор ограничения пространства. Саутби-Тейлур предупредил Томпсона о бесполезности колесной техники на Фолклендских островах. У морских пехотинцев в распоряжении имелись несколько гусеничных машин «Вольво», обычно применявшихся в условиях норвежских снегов, что вполне оправданно позволяло положиться на их проходимость в условиях слабых грунтов торфяников. Не имея в действительности воэможности погрузить все необходимое имущество, морские пехотинцы действовали по принципу «каждой твари по паре». По семь или восемь «Вольво» из расчета на отряд — возможно, где-то четверть от всего их количества — отправились для погрузки на корабли. Чем больше Томпсон обдумывал боевое расписание аргентинских войск, тем глубже убеждался в серьезности опасений в отношении налетов с воздуха. Запросив поначалу хотя бы один взвод, вооруженный зенитными ракетными комплексами «Рэйпир» [134] , бригадир увеличил требование до целой батареи — двенадцати пусковых установок [135] . Он также хотел получить боевые разведывательные машины «Скорпион» и «Симитар», проходимость которых на пересеченной местности, как он слышал, вызывала уважение. Томпсону сказали, что место есть только для двух взводов — восьми машин. Когда командир эскадрона полка «Блюз-энд-Ройялс» выразил желание лично возглавить их уже в плавании, для него не нашлось места на кораблях [136] . В результате это небольшое бронетанковое формирование вышло в море под командованием двадцатичетырехлетнего лейтенанта [137] . По-прежнему сомневавшиеся в том, насколько все-таки суровы условия на Фолклендских островах зимой, морские пехотинцы спорили, стоит или не стоит им захватить полное лыжное снаряжение. Наконец сошлись на компромиссном варианте обеспечить им тридцать человек на отряд коммандос.
134
Rapier, т. е. «Рапира». — Прим. пер.
135
Речь идет о батарее «Т» 12-го полка ПВО Королевской артиллерии, носившей историческое название «Рота Шаха Шуджи» (Shah Shuja's Troop). Во время Фолклендской войны 1982 г. эта батарея, оснащенная двенадцатью пусковыми установками зенитных ракет «Рэйпир» (по четыре направляющих у каждой ПУ), была придана 3-й бригаде коммандос, а ее сестринская 9-я (Плессийская) батарея 12-го полка ПВО и 63-й эскадрон наземного полка КВВС (63rd Squadron RAF Regiment) — 5-й пехотной бригаде, однако последние два подразделения высадились на Фолклендах уже после прекращения боевых действий. Зенитные ракетные комплексы «Рэйпир», принятые на вооружение британской армии в 1971 г. и на вооружение наземного полка КВВС в 1974 г., могли с помощью РЛС «Блайндфайр» перехватывать воздушные цели противника на расстоянии до 11 500 м, а затем поражать их ракетами на дальности от 400 до 6800 м и на высоте до 3000 м. Имея длину 2,235 м, диаметр 0,133 м и стартовый вес 45 кг, твердотопливная ракета «Рэйпир» развивала сверхзвуковую скорость 2,5 Маха. — Прим. ред.
136
Название «Блюз-энд-Ройялс» (The Blues and Royals, «Синие и Королевские») носил бронеразведывательный полк британской армии, образованный в 1969 г. путем амальгамы двух полков — Королевских Конных гвардейцев (Royal Horse Guards), прозванных из-за цвета мундиров «Синими» (The Blues), и 1-го Королевского драгунского, солдат которого называли просто «Королевскими» (The Royals). В начале апреля 1982 г., при формировании оперативного соединения, посылаемого на Фолкленды, 3-й и 4-й взводы эскадрона «В» этого полка, которыми командовали соответственно лейтенанты лорд Роберт Энтони Иннес-Кер и Марк Рудолф Корет, были приданы 3-й бригаде коммандос, именуемой во время плавания Объединенной оперативной частью 317.8.4 (Combined Task Unit 317.8.4). Они отправились в Южную Атлантику на лайнере «Канберра», а капитан Роджер Энтони Нокс Филд, командовавший эскадроном «В», временно остался в Англии (позже он прибыл на Фолкленды и возглавлял контингент полка «Блюз-энд-Ройялс» в ходе июньского наступления к Порт-Стэнли). На оснащении вышеуказанных двух взводов состояли восемь боевых разведывательных машин (или легких танков), в том числе четыре БРМ «Скорпион» (FV101 Scorpion), вооруженных 76-мм пушкой L23А1, и четыре БРМ «Симитар» (FV107 Scimitar) с 30-мм автоматической пушкой L21A1 «Рарден», а также одна ремонтно-эвакуационная бронемашина «Самсон» (FV106 Samson). — Прим. ред.
137
Имеется в виду Марк Рудолф Корет, который родился в 1958 г. в Лондоне, провел детство в Кении и впоследствии стал офицером Королевского бронетанкового корпуса, а также известным британским скульптором-анималистом. После окончания Королевской военной академии Сандхерст он был зачислен 9 декабря 1978 г. вторым лейтенантом в полк «Блюз-энд-Ройялс» (Королевский Конногвардейский и 1-й драгунский) и 9 декабря 1980 г. дослужился до лейтенанта. Во время Фолклендской войны Марк Корет командовал 4-м взводом эскадрона «В» и всем отрядом своего полка, приданным 3-й бригаде коммандос (командир 3-го взвода, лорд Роберт Иннес-Кер, родившийся в 1959 г., был младше Корета не только по возрасту, но и по старшинству, так как получил звание лейтенанта 4 августа 1981 г.). Произведенный 9 июня 1985 г. в капитаны и 30 сентября 1990 г. в майоры, он вышел в отставку 1 ноября 1993 г., чтобы целиком посвятить себя искусству скульптуры. — Прим. ред.
На всем протяжении тех дней офицеры службы тыла постоянно сознавали несовершенство процессов загрузки кораблей. Колонны грузовиков текли в Портсмут и Плимут, за рулем сидели измотанные молодые ребята из всех уголков Англии, часто не понимавшие, какие грузы им доверены. Ящики громоздились на борту как попало, без должной маркировки. Становилось очевидным, что военно-морскому соединению под началом адмирала Вудварда придется неделями ждать момента, когда бригада коммандос сможет высадиться. В штабе вопрошали: не будет ли более разумным для десанта задействовать данный временной отрезок для интенсивной подготовки и разумной погрузки имущества на корабли в Британии, чем отправляться в море в состоянии неразберихи и смятения? Ответ они получили простой и бескомпромиссный. Правительство решительно настроено выслать в поход оперативное соединение, пока для этого существует общественный и политический императив. Если 3-я бригада коммандос задержится в Англии, жизненно важный импульс — национальная воля — может и испариться. Войска тронутся в путь сразу после окончания погрузки кораблей, а реорганизацией и раскладыванием грузов по полочкам придется заниматься на острове Вознесения, намеченном в роли перевалочного пункта.
Командир 3-го батальона парашютистов, тридцатидевятилетний подполковник Хью Пайк, оказался одним из немногих офицеров своего ранга, веривших в неизбежность военных действий. Он говорил об этом уже в первом обращении к батальону на базе в Тидуорте, в Гэмпшире, на следующий день после вторжения: «Представлялось совершенно очевидным, что мы будем сражаться. Я чувствовал, что нам повезет, о чем и сказал». Подтянутый, жесткий, проницательный воспитанник Винчестерского колледжа, Пайк был сыном генерала, и, как считали многие, ему самому предстояло в будущем стать генералом [138] . Как и большинство британских офицеров его поколения, он послужил в Адене, в Омане и в Северной Ирландии, но до той поры в него не стреляли не из чего более тяжелого, чем стрелковое оружие. Когда батальон отправлялся в Саутгемптон, командир не чувствовал больших опасений в отношении испытаний, ожидавших их в будущем: «Я был уверен, что мы надлежащим образом подготовлены. У бойцов парашютного батальона огромная вера в собственные силы. Ребята не раздумывают над тем, смогут или не смогут они делать дело».
138
Хью Уильям Ройстон Пайк (род. 24.04.1943), впоследствии генерал-лейтенант сэр Хью Пайк, был сыном генерал-лейтенанта британской армии сэра Уильяма Пайка. Окончив Винчестерский колледж и Королевскую военную академию Сандхерст, он был зачислен 21 декабря 1962 г. вторым лейтенантом в Парашютный полк. В качестве взводного командира побывал в Бахрейне и Адене, где 21 июня 1964 г. ему присвоили звание лейтенанта. Повышенный 21 декабря 1968 г. до капитана, служил в 1970-х годах в Северной Ирландии, а 30 июня 1975 г. был произведен в майоры и назначен бригад-майором 16-й парашютной бригады. С 1978 г. командовал ротой в 3-м батальоне Парашютного полка и 30 июня 1980 г. стал подполковником и командиром этого батальона. Возглавляя своих парашютистов до 1983 г., воевал на Фолклендах, где в ночь с 11 на 12 июня 1982 г. руководил атакой на гору Лонгдон. Полковник с 30 июня 1985 г. и бригадир с 31 декабря 1987 г., командир 22-й бронетанковой бригады в Германии в 1987–1989 гг. Произведенный в генерал-майоры, командовал 3-й дивизией Соединенного Королевства в графстве Уилтшир с 13 апреля 1992 г. до 11 апреля 1994 г., затем с 1 мая 1994 г. состоял в должности коменданта (т. е. начальника) Королевской военной академии Сандхерст. Получив 1 июля 1995 г. временное звание генерал-лейтенанта (утвержденное 9 сентября того же года), занимал пост заместителя командующего сухопутными войсками и генерал-инспектора территориальной армии. Директор операций Сил НАТО по поддержанию мира в Боснии-Герцеговине в 1997–1998 гг. и главнокомандующий британскими войсками в Северной Ирландии в 1998–2000 гг. Вышел в отставку генерал-лейтенантом 14 марта 2001 г. — Прим. ред.
Лично Ник Вокс, хрупкого сложения наездник-любитель на скачках с препятствиями и командир 42-го отряда коммандос, был уверен, что «мы едва ли зайдем куда-то дальше острова Вознесения» прежде, чем в верхах достигнут того или иного урегулирования. Однако он не проронил ни слова об этих сомнениях бойцам, неугомонно радовавшимся всему происходившему. В свои сорок шесть лет Вокс был старше большинства других подполковников, но пользовался немалым уважением за сдержанную рассудительность и глубокомыслие. В более молодом возрасте Вокс вполне мог бы потягаться с Юэном Саутби-Тейлуром в энтузиазме по части жизни на широкую ногу и любви к женскому обществу. Теперь, будучи командиром крупного подразделения, он излучал прохладное спокойствие и здравый смысл, каковые сильнейшим образом придавали уверенности его бойцам на поле боя. Однако когда коммандос отряда выстроились на плацу перед погрузкой на «Канберру», Вокс позволил себе чисто театральный жест. Генерал-майор Мур произнес трогательную и воодушевляющую речь о чувствах молодых людей перед лицом возможного боя. Затем Вокс велел строю замереть по стройке смирно. «В Южную Атлантику… — закричал он. — … Шагом марш!» Морским пехотинцам понравилось.
Во второй половине дня 4 апреля бригадир Томпсон вылетел из Плимута в Нортвуд со Саутби-Тейлуром и Майклом Клэппом, коммодором по десантным операциям. Клэппу, похожему на мальчишку пятидесятилетнему офицеру, которому не удивился бы и Ноэл Кауард, увидев его рядом с собой на мостике в фильме In Which We Serve («Там, где мы служим») [139] , предстояло командовать десантными силами — отдельно от ударной группы Вудварда — до высадки бригады на берег [140] . В штаб-квартире флота в Нортвуде, в огромном комплексе офисных помещений в дальнем конце пригородной «Метроландии» [141] , словно бы в насмешку нареченном HMS «Уорриор» (корабль Ее Величества «Воин» с палубами и под крышей), так и бурлила всеобщая деятельность. Генерал-майор Мур становился военным заместителем сэра Джона Филдхауза, и штаб его уже устроился в неиспользуемой оперативной комнате НАТО, глубоко в подземном командном бункере — в «дыре». Туда перебирался дополнительный армейский и военно-морской персонал: группы обработки разведывательной информации, офицеры КВВС, занимающиеся надзором за переброской по воздуху снабженческих грузов, техники и живой силы, уже находящихся на пути к острову Вознесения, специалисты по налаживанию линий коммуникаций, офицеры связи.
139
Имеется в виду военно-патриотический художественный фильм о героях Королевских ВМС периода 1939–1941 гг., снятый в Англии в 1942 г.; Ноэл Пирс Кауард (1899–1973) был режиссером, продюсером и автором сценария этой кинокартины, а также играл в ней главную роль кэптена Э. В. Кинросса. — Прим. ред.
140
Десантная (амфибийная) группа коммодора Майкла Сесила Клэппа была названа Оперативной группой 317.0 (Task Group 317.0), а ударная (авианосно-боевая) группа контр-адмирала Джона Форстера Вудварда — Оперативной группой 317.8. — Прим. ред.
141
Так называют те районы Лондона, куда ходят поезда метрополитена. — Прим. пер.
Саутби-Тейлур повторил тут свой утренний доклад по Фолклендским островам, на сей раз для сведения Филдхауза и его начальника штаба, вице-адмирала Халлифакса. Клэпп выступал за движение своих кораблей во взаимодействии с основной ударной группой. Но Филдхауз подчеркнул, что следовать к цели они будут раздельно, затем устроят передышку на острове Вознесения до тех пор, пока Вудвард не выиграет битву на море. Он успокоил Томпсона, по крайней мере, в одном важнейшем моменте, твердо заявив, что высадка на Фолкленды не будет проводиться в условиях угрозы со стороны вражеской авиации. Всех поразили в командующем его прямота и непоколебимая учтивость. В коридоре после совещания Филдхауз обернулся к офицерам и произнес: «Дело будет кровавое — веселого мало. Очень жалею, что не могу дать вам больше кораблей». Томпсону он сказал: «Подход тут нужен трезвый и холодный». По возвращении в Хэмоузи-Хаус Томпсон заметил: «Что ж, слава Богу, есть там наверху кто-то, кто дружит со здравым смыслом».