Битва за Кавказ
Шрифт:
Далеко не все спокойно было и в другой соседней стране - Иране. В связи с успешным продвижением немецко-фашистских войск на юге антисоветская профашистская деятельность в Иране особенно оживилась. По случаю занятия немцами городов Северного Кавказа многие профашистски настроенные элементы вывешивали национальные флаги. Среди населения распространялись слухи о разгроме Красной Армии на Северном Кавказе и о неизбежном вступлении в ближайшие дни немецких войск в Иран. В двадцатых числах августа в Тавризе и других городах были распространены немецкие листовки на русском языке провокационного характера. В тот период в Иране всячески саботировались все мероприятия, проводимые советскими войсками и военными организациями в соответствии с союзным договором. В то же время правительство Ирана стремилось к более тесному сближению с США. Во время посещения Тегерана представителя правительства США Уилки в сентябре 1942 г. в беседе с ним премьер-министр Ирана Ковамос Салтане ставил вопрос о возможности замены советских и английских войск в Иране американскими. Кроме того, правительство Ирана предполагало пригласить американских инструкторов в свою армию. Летом 1942 г. обострилась обстановка на Дальнем Востоке. Япония открыто готовилась вступить в войну против СССР.
Всю опасность положения Советского Союза прекрасно понимали наши союзники - США и Англия. Понимали они и то, какая угроза в конечном счете была и для самих США и Англии. Видный государственный деятель США Стеттениус после войны писал: "Американский народ должен помнить, что он находился на краю гибели в 1942
– Авт.) выдержат, но начальник имперского генерального штаба не уверен в этом"{74}. Еще более определенно выразился Рузвельт, провожая в Москву своего представителя Уэнделла Уилки. Английский историк-журналист Александр Верт так описывает свою беседу в сентябре 1942 г. с Уилки: "Могу вам сообщить, говорил Уилки, что, когда пять недель назад я уезжал из Вашингтона, президент мне сказал: "...может случиться так, что вы попадете в Каир как раз в момент его падения, а в России вы тоже можете оказаться в момент ее крушения"{75}.
Казалось бы, учитывая подобную опасность для своего союзника, США и Англия должны были немедленно оказать ему помощь. Однако правительства этих стран не спешили выполнить свои союзнические обязательства по созданию второго фронта. В августе 1942 г., т. е. в самый напряженный период боев на юге советско-германского фронта, в Москву прилетел Черчилль. Нерадостное для нас сообщение вез он с собой. Вспоминая эту поездку, Черчилль писал в своих мемуарах: "Я размышлял о моей миссии в это угрюмое, зловещее большевистское государство, которое я когда-то так настойчиво пытался задушить при его рождении и которое вплоть до появления Гитлера я считал смертельным врагом цивилизованной свободы. Что должен был я сказать им теперь? Генерал Уэйвелл, у которого были литературные способности, суммировал все это в стихотворении, которое он показал мне накануне вечером. В нем было несколько четверостиший, и последняя строка каждого из них звучала: "Не будет второго фронта в 1942 году". Это было все равно что везти большой кусок льда на Северный полюс".{76} Этим "куском льда" был явный саботаж выполнения Англией союзнических обязательств. 12 августа во время переговоров Черчилль при поддержке представителя США Гарримана официально уведомил Советское правительство, что второй фронт в 1942 г. создан не будет. В ответ на это Сталин вручил Черчиллю памятную записку. "В результате обмена мнений в Москве, имевшего место 12 августа с.г., я установил, что Премьер-министр Великобритании г. Черчилль считает невозможной организацию второго фронта в Европе в 1942 году. ...Известно также, что организация второго фронта в Европе имела своей целью отвлечение немецких сил с восточного фронта на Запад, создание на Западе серьезной базы сопротивления немецко-фашистским силам и облегчение таким образом положения советских войск на советско-германском фронте в 1942 году. ...Легко понять, что отказ Правительства Великобритании от создания второго фронта в 1942 году в Европе наносит моральный удар всей советской общественности, рассчитывающей на создание второго фронта, осложняет положение Красной Армии на фронте и наносит ущерб планам Советского Командования. Я уже не говорю о том, что затруднения для Красной Армии, создающиеся в результате отказа от создания второго фронта в 1942 году, несомненно, должны будут ухудшить военное положение Англии и всех остальных союзников. Мне и моим коллегам кажется, что 1942 год представляет наиболее благоприятные условия для создания второго фронта в Европе, так как почти все силы немецких войск, и притом лучшие силы, отвлечены на восточный фронт, а в Европе оставлено незначительное количество сил, и притом худших сил. ...Мы считаем поэтому, что именно в 1942 году возможно и следует создать второй фронт в Европе"{77}.
Эти законные претензии Советского правительства и в дальнейшем продолжали игнорироваться Англией и США. Напрасны попытки некоторых буржуазных военных историков приукрасить отношения правительств Англии и США к событиям на советско-германском фронте летом 1942 г. Английский военный историк Дж. Фуллер пишет: "Тем не менее осенью 1942 г. экономическое положение России было отчаянным, и, если бы не постоянный приток англо-американских материалов через Архангельск, сомнительно, чтобы русские могли воспользоваться тем нелепым положением, в которое Гитлер поставил свои армии"{78}. Фуллер явно противоречит истине. В самый трудный для советских войск период Сталинградской битвы правительства США и Англии договорились между собой о временном прекращении поставок. Об этом свидетельствует переписка Сталина с Черчиллем и Рузвельтом. Больше того, воспользовавшись огромными трудностями, которые испытывал Советский Союз летом 1942 г., Черчилль требовал согласия СССР на ввод английских войск на Кавказ. Он настоятельно предлагал концентрировать силы Советской Армии у Сталинграда, а оборону Кавказа предоставить британским войскам. Правительства США и Англии подготовили план "Вельвет", согласно которому они надеялись ввести свои войска в советское Закавказье. Излагая этот план Рузвельту, Черчилль писал, что эти военно-воздушные силы "...будут представлять собой однородные союзные силы, находящиеся под непосредственным командованием английского офицера, который будет располагать правом обращаться к своему правительству"{79}. Правящие круги США также старались не упустить удобного момента для вторжения на Кавказ. Однако в такой "помощи" Советский Союз не нуждался. И очень скоро правящим кругам США и Англии пришлось убедиться в том, что они не получат согласия от Советского правительства на проведение операции "Вельвет" - фактической оккупации Кавказа. Несмотря на решительную позицию Советского Союза, правительства США и Англии не теряли надежды ввести свои войска на Кавказ. 28 сентября в памятной записке комитету начальников штабов Черчилль считал этот вопрос решенным и лишь ждал момента для проведения операции "Вельвет". Черчилля беспокоило лишь одно обстоятельство: "...как поступить с 10-й армией (эта английская армия предназначалась для вторжения на Кавказ. Ред.), если германское наступление на Россию в 1942 году определенно потерпит провал"{80}. Эту решимость Черчилля поддержал Рузвельт, который 5 октября в ответной телеграмме сообщил Черчиллю: "Я глубоко убежден, что нам следует взять на себя ТВЕРДОЕ (курсив наш.- Авт.) обязательство предоставить военно-воздушные силы для Кавказа и что эта операция не должна зависеть от каких бы то ни было других"{81}. В этой же телеграмме Рузвельт проливает свет на позицию США в вопросе о военных поставках Советскому Союзу. "...Я решительным образом считаю, - пишет он, - что мы не должны сообщать Сталину, что этот конвой не отправится". Так в самый напряженный период боев на советско-германском фронте за спиной Советского правительства происходили хитроумные комбинации наших союзников, заинтересованных скорее в ослаблении СССР, чем в оказании ему настоящей помощи. Советскому правительству стало ясно, что в 1942 г. помощи от своих союзников ожидать нечего. Советским Вооруженным Силам предстояло и дальше один на один сражаться с немецко-фашистскими захватчиками.
Мероприятия советского командования по усилению обороны Кавказа
В связи с осложнением обстановки на южном крыле советско-германского фронта Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от войск, сражавшихся на юге, упорно защищать каждую позицию, каждый метр советской земли и отстаивать его до последней капли
В этот период перед командирами, политорганами и парторганизациями встали задачи прежде всего довести до сознания советских воинов всю опасность положения, создавшегося на фронте, и добиться ясного понимания ими своей высокой ответственности за судьбу Кавказа и всей Родины. Всю работу политорганы подчинили тому, чтобы довести до каждого солдата и офицера указания ЦК Коммунистической партии, требование Ставки Верховного Главнокомандования "Ни шагу назад!". 6 тыс. агитаторов и пропагандистов, находясь в подразделениях, вели большую работу по разъяснению политического, экономического и стратегического значения Кавказа. Бойцам и командирам внушалось, что от их упорства в бою, знания своего дела, от строжайшей воинской дисциплины зависит судьба Кавказа, судьба Отчизны. 14 сентября 1942 г. газета "Герой Родины" опубликовала письмо бойцов и командиров одного из полков ко всем бойцам и командирам, защитникам Кавказа. В нем, в частности, говорилось: "...Подлый враг подошел к советской жемчужине - Кавказу. Враг бросил сюда не только свою собственную военную машину, но также силы и резервы своих вассальных "союзников". Фашистские разбойники стремятся захватить грозненскую и бакинскую нефть, чтобы пополнить свои иссякшие запасы и осуществить свои дальнейшие разбойничьи планы. Враг спешит, напрягает все свои силы, чтобы до зимы покончить с Кавказом. Не видать гитлеровским мерзавцам Советского Кавказа никогда. Мы умрем, но не отступим дальше ни на шаг!". В то тяжелое время в сердцах наших воинов пробудилась еще большая ответственность за судьбу Родины. В эти грозные дни многие солдаты и офицеры обращались в партийные организации с просьбой принять их в ряды Коммунистической партии и ленинского комсомола. За период напряженных августовских боев партийные и комсомольские организации Северо-Кавказского и Закавказского фронтов выросли на 30 - 40 процентов. К концу сентября в войсках Закавказского фронта в ряды членов и кандидатов партии было принято 13 756 человек, а комсомольские организации в сентябре приняли в свои ряды 9702 молодых воина{82}.
Командиры, политорганы и партийные организации широко и умело использовали в своей работе патриотический подъем всех народов Кавказа. В войска приходили письма от трудящихся Грузии, Армении, Азербайджана и других республик и областей. В них выражалась горячая любовь народа к защитникам Родины, вера в несокрушимую мощь Красной Армии, готовность всеми силами помочь ей остановить и уничтожить заклятого врага. В газете "Герой Родины" было опубликовано обращение старейших представителей кабардино-балкарского и чечено-ингушского народов ко всем народам Кавказа. В нем говорилось: "Братья кавказцы, кабардинцы и балкарцы, чеченцы и ингуши, черкесы и адыгейцы, карачаевцы и калмыки, осетины и трудящиеся многонационального Дагестана! К вам обращаемся мы, старейшие представители кабардино-балкарского и чечено-ингушского народов, своими глазами видевшие ужасы, которые несет коварный Гитлер в наши родные горы. Мы спрашиваем вас, можем ли мы допустить, чтобы немецкие разбойники грабили селения, убивали стариков и детей, насиловали наших женщин, поработили наши свободолюбивые народы? Как горные реки не потекут вспять, как прекрасное солнце не перестанет светить над нашей землей, так и черные тучи фашизма никогда не покроют наши Кавказские горы. Не бывать собаке Гитлеру хозяином над нашим Кавказом, над нашей Советской страной. Слушайте нас, своих стариков, свободолюбивые горцы. Поднимайтесь все, как один, мужчины и женщины, старики и дети! Берите любое оружие, бейте, уничтожайте черных свиней Гитлера, которые не знают, что такое человеческая совесть. Храбрые джигиты Кавказа! На гитлеровских бандитах кровь наших людей. Кровью отомстим им за эту кровь!...Мы, народы Северного Кавказа, знаем, что наша сила в неразрывной дружбе между собой и братской помощи нам со стороны великого русского народа. Так поднимемся же все, как один, без различия возраста и национальности, на священную войну с гитлеровскими убийцами и насильниками. Добудем желанную победу в смертельной схватке с ненавистным врагом"{83}.
Огромная работа проводилась среди населения Северного Кавказа и Закавказья. Во многих городах проходили митинги под лозунгом: "Все для фронта, все для победы!". Животворный советский патриотизм, горячая любовь к своей социалистической Родине и беззаветная преданность делу великой Коммунистической партии были ярко выражены на антифашистском митинге народов Северного Кавказа, созванном по инициативе Центрального Комитета партии 13 августа 1942 г. в г. Орджоникидзе у братской могилы солдат революции. На митинге присутствовало более 3 тыс. человек, представлявших народы Дона, Кубани, Ставрополья, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Чечено-Ингушетии и Дагестана. Участники антифашистского митинга, выразившие волю народов Северного Кавказа, поклялись отдать все свои силы на разгром коварного врага. В обращении "Ко всем народам Северного Кавказа" говорилось словами Косты Хетагурова, что "лучше умереть народом свободным, чем кровавым потом рабами деспоту служить...". На митинге молодежи в Грозном принимали участие представители молодежи Дона, Кубани, Осетии, Кабардино-Балкарии, Чечено-Ингушетии и Дагестана. В своем обращении участники митинга от имени молодежи Северного Кавказа дали клятву остановить врага и очистить Кавказ от гитлеровских оккупантов. 26 августа в Тбилиси состоялся антифашистский митинг представителей народов Закавказья. Выступившие на нем академики Орбели и Бериташвили, писатель Киходзе, народная артистка СССР Айкунаш Даниелян, Герой Советского Союза Гахокидзе, бакинский рабочий Харитонов и другие призвали все народы Закавказья подняться на беспощадную борьбу против фашистских захватчиков. Кровное единство тыла и фронта, невиданный патриотизм советских людей поднимали моральный дух воинов, вселяли уверенность в победе над врагом, повышали стойкость и боеспособность наших войск. Воспитывая личный состав в духе стойкости и бесстрашия, командиры, политорганы и партийные организации проводили огромную работу по пропаганде среди личного состава боевого опыта, по изучению методов и приемов борьбы с техникой и живой силой врага. В частях организовывались встречи бывалых воинов с молодыми солдатами. Политуправление Закавказского фронта и политотделы армий издавали листовки, памятки и брошюры. На страницах фронтовой, армейской и дивизионной печати ежедневно рассказывалось о действиях истребителей вражеских танков, снайперов, саперов, артиллеристов и других воинов.
Учитывая особенности горного театра военных действий, в каждом полку были созданы отряды для выполнения заданий в тылу врага. Они состояли на две трети из коммунистов и комсомольцев. Руководили этими отрядами лучшие командиры и политработники, проявившие в боях храбрость и отвагу, имевшие опыт управления мелкими группами в горных условиях. Огромная политическая и организационная работа, проделанная по указанию Центрального Комитета партии Военным советом фронта (член Военного совета генерал-майор П. И. Ефимов), политотделами армий и дивизий, партийными организациями частей, сыграла большую роль в укреплении обороноспособности наших войск, защищавших Кавказ.
К началу боевых действий на Северном Кавказе оборона Закавказья с севера почти полностью отсутствовала. Лишь 44-я армия вела оборонительные работы на рубеже р. Сулак и оборудовала в инженерном отношении Дербентский обвод и Бакинский оборонительный район. В связи с осложнением обстановки на южном крыле советско-германского фронта и стремлением противника вторгнуться в пределы Кавказа Ставка Верховного Главнокомандования 7 июня 1942 г. в целях прочного прикрытия Закавказья с севера приказала:
"1. Включить в состав войск Закавказского фронта, полностью со всеми частями обслуживания, управление 44-й армии, исключив его из состава войск Северо-Кавказского фронта.
2. Включить в состав 44-й армии 414, 223, 416-ю стрелковые дивизии, две стрелковые бригады, передислоцировав 416-ю стрелковую дивизию из района Уджар в район Леваши, Гуниб, Ботлих. 3. Возложить на 44-ю армию прочное прикрытие подступов к Баку с севера, Гудермес - с ростовского направления.
4. Для прикрытия основных маршрутов через Главный Кавказский хребет: