Битва за Коррин
Шрифт:
Приземлившись на полимеризованных листьях покрова джунглей, Мохандас вышел из челнока, подбежал к Ракелле и сердечно обнял ее.
— Я думал, что навсегда тебя потерял.
— Да, я действительно терялась… но потом снова обрела себя и попутно узнала множество неожиданных вещей.
Он привлек ее к себе и нежно поцеловал в шею. Его интересовало сейчас только одно — он снова был рядом с Ракеллой. Ее тоже захлестнули воспоминания, и она воспользовалась ими, как якорем, чтобы ее не смыло волной иных чувств и мыслей. Их отношения с Мохандасом никогда не отличались сумасшедшей пылкостью, но взаимная
— Здесь остается еще множество больных, нуждающихся в моей помощи, — сказала она. — Они только начали выздоравливать. Мне, кроме того, надо продумать тысячи деталей, надо похоронить всех умерших, обеспечить население водой и продовольствием, потом…
Но Мохандас еще крепче прижал ее к себе, не давая ей отстраниться от него.
— Мы оба заслужили право побыть хотя бы немного вместе. Хотя бы час.
Ракелла не могла противиться этому естественному чувству. Когда они нашли уединенное место, то заново познали друг друга, напомнив себе о том, что значит быть в полном смысле слова человеком. Они с наслаждением любили друг друга, это было свежо и преисполнило Ракеллу радостью и смыслом жизни. После стольких лет работы с больными и умирающими, после того, как она пережила эту ужасную эпидемию, которая выкосила население Россака, это было утверждение непреходящей и неистребимой человеческой сущности.
Ракеллу очень печалило то, что они с Мохандасом никогда больше не смогут вернуться в давние безмятежные времена, но Ракелла перестала быть прежним человеком. Изменились не только ее клетки, изменилось ее сознание, ее личность. Распахнувшаяся дверь в древнюю память расширила историю, доступную ее созерцанию, ее взору открылась сага о ее женских предках, она прозрела путь, по которому шло человечество… и то, как далеко придется ему уйти по этой дороге, которую она теперь явственно видела своим внутренним взором.
Теперь, обладая новыми, открывшимися ей телесными способностями, она поняла, что может сознательно управлять зачатием и вообще распоряжаться по своему усмотрению своей системой размножения. Внутренним взором, не переставая поражаться, Ракелла ощутила и представила себе, как она зачала дитя. Лежавший рядом Мохандас даже не подозревал об этом. Она держала его в своих объятиях, но мысленно сосредоточилась на своих таинственных глубинах. Это будет дочь… — Позже Мохандас принялся рассказывать ей о своих планах.
— Мы пережили век Джихада, потом эпидемию Бича Омниуса, а теперь вот Россак поразила еще одна эпидемия. Человечество должно приготовиться к тем трагедиям, которые еще может обрушить на нас вселенная. Когда речь идет о сохранении рода человеческого, то победы в госпиталях так же важны, как победы на полях сражений. — Он взял Ракеллу за руки, и она ощутила жар его обновленной страсти. — Мы можем собрать самых лучших представителей нашей профессии, самых талантливых ученых, самых квалифицированных врачей и создать медицинскую школу, какой еще не было в Лиге. Мы должны быть всегда уверены в том, что никакая угроза со стороны машин, никакая война или чума не нанесут нам непоправимого вреда. Тронутая его горячностью, Ракелла улыбнулась.
— Если кто и может это сделать — то только ты, Мохандас. Ты
В прежние времена, когда они влачили свои серые будни в госпитале для неизлечимых больных на Пармантье, им не могла даже пригрезиться такая возможность.
Темные глаза доктора Сука сияли.
— Конечно, и тебе надо присоединиться ко мне. Без тебя никто из тех людей не будет вылечен.
Она медленно покачала головой.
— Нет, Мохандас. Я… я должна остаться на Россаке. Вместе со здешними женщинами я должна завершить очень важное дело.
Он был буквально уничтожен ее отказом.
— Но что может быть важнее, Ракелла? Подумай, что мы могли бы сделать вместе…
Она остановила его, нежно прижав палец к его губам.
— Я уже все решила, Мохандас. То, что я видела, способности, которыми я теперь обладаю… в этом столько тайны, столько чудес. Эти женщины с их удивительной ментальной мощью нуждаются в сильном лидере, который смог бы изменить здесь порядок вещей, лидере, который смог бы повести их в достойное будущее.
Возможно, думала Ракелла, ей удастся что-нибудь сделать для Джиммака и других Уродов.
Мохандас недоверчиво покачал головой, глаза его потускнели. Хотя они редко облекали в пылкие слова свои чувства, она поняла, как сильно он привязан к ней, как глубока его любовь.
Но ее собственные чувства навсегда изменились. Она прижалась к нему, положила голову ему на плечо и сказала, стараясь не смотреть ему в глаза:
— Прости меня, Мохандас, но мой долг — остаться здесь.
В один из дней, когда Мохандас на борту «Исцеления» уже отбыл с Россака навстречу своей мечте, Ракелла собрала россакских женщин на продуваемой всеми ветрами вершине скалы. Она созвала Колдуний, чтобы объявить им о создании их новой организации.
В силу печальной необходимости теперь это была маленькая, но крепко спаянная группа знающих женщин, которые умели хранить тайны и могли положиться друг на друга. Ракелла пообещала, что их Община Сестер будет основана на принципах гибкости, терпимости и долговременного планирования. Обладая видением, которое охватывало все прошлые поколения, Ракелла теперь хорошо понимала, что означают все эти вещи.
Если люди научатся правильно использовать свой потенциал, если получат доступ к нему, то они приобретут безграничную возможность приспосабливаться к самым необычным и тяжелым условиям существования. После испытаний Джихада и тысячелетнего машинного рабства человечество было готово сделать свой следующий, самый важный шаг.
Ракелла обратилась к собравшимся:
— Голос моих женских предков обратился ко мне в моей душе и сказал, что мы должны делать. Голос этот был гармоничен так, словно все эти тысячи женщин говорили в унисон. Голос сказал, что мы должны объединиться для того, чтобы достичь нашей общей цели — укрепления и обновления родословной человечества.
Ракелла и ее последовательницы были одеты в черные накидки, но не такого траурного покроя, какие Колдуньи носили в разгар эпидемии; у новых накидок были высокие воротники и капюшоны, которые делали женщин похожими на странных экзотических птиц.