Битва за Курилы
Шрифт:
Майор Содзи Накамура долгое время служил в морском спецназе Армии самообороны Японии и был зачислен в состав отряда акванавтов благодаря своим выдающимся умственным способностям и физическим данным. Он был решителен, смел и ловок. Несмотря на молодость, успел поучаствовать в ряде ответственных операций японского морского спецназа в разных районах мира, начиная с Персидского залива и кончая Средиземным морем.
Это был довольно крупный для японца мускулистый мужчина лет тридцати – тридцати пяти, одетый в серые армейские брюки и светлую рубашку с короткими рукавами. У него были коротко стриженные прямые волосы цвета воронова крыла, квадратное скуластое лицо и яркие миндалевидные
Пленка, вставленная в стоящий перед ним стереопроектор, была записана японским батискафом «Юнадо-4», исчезнувшим под водой три дня назад. Видеокамеры, установленные на батискафе, успели передать изображение на корабль сопровождения, а затем сеанс связи неожиданно прервался.
Содзи снял стереоскопические очки и протер пальцами слезящиеся глаза. Затем взглянул на часы. Они показывали 2.34. Он занимался анализом подводного ландшафта с шести часов вечера, и теперь его неумолимо клонило ко сну. Водрузив очки на место, Накамура энергично растер себе уши, прогоняя сонливость, и вспомнил, что не ужинал с момента начала работы. Однако все же решил довести дело до конца и снова вернулся к стереоскопу.
Его внимание привлек небольшой фриз радиусом около километра в районе восточного склона. Рука майора повернула винт, замедляющий скорость протяжки ленты, чтобы более пристально изучить местность. Только несколько кадров прошло перед его глазами прежде, чем он остановил проектор. Что-то там было, в дальнем углу изображения. Усталый мозг сначала чуть не проигнорировал информацию, но потом вовремя спохватился. Что именно, Содзи не мог точно сказать, но был убежден: что-то есть. Какое-то странное мерцание. Снятые на глубине пятисот метров под острым углом к поверхности детали рельефа были необычайно ярки. Различались даже отдельные камни, слегка погруженные в тонкий слой донного ила. Взгляд сконцентрировался в углу изображения, Накамура добавил яркости…
В то, что увидел, было трудно поверить. На краю фриза светилось яркое пятно! Содзи открутил пленку назад и сделал глубокий вдох, старясь разогнать туман, наплывавший на глаза. Справившись с охватившим его волнением, он снова прильнул к экрану.
Он был все еще там – этот непонятно откуда взявшийся свет, таинственно мерцающий на пятисотметровой глубине.
Сбитый с толку, майор встал и прошелся по комнате. Его руки слегка дрожали, он не знал, что с ними делать. Чувствуя себя так, словно его ударили под дых, Накамура подошел к окну и приоткрыл его. Слегка посвежевший от холодного утреннего воздуха Содзи подошел к телефону и набрал номер. Длинный протяжный гудок прозвучал четырежды, прежде чем на другом конце провода сняли трубку.
– Слушаю…
– Господин генерал?..
– Да, кто это?
– Майор Содзи Накамура.
Командир Седьмой глубоководной экспедиции генерал-лейтенант Ямамото не скрывал своего недовольства тем, что его разбудили.
– В чем дело? Какого черта вы звоните мне в такой час?
Содзи вдруг представил, что ждет его в случае ложной тревоги. Но он не колебался.
– При анализе видеозаписи, полученной с «Юнадо-4», я обнаружил нечто подозрительное. Трудно даже представить. Полагаю, вам надо посмотреть самому.
– Ты случайно не хлебнул саке, Содзи?
– Нет, господин генерал. Только немного устал.
– Тем не менее ты полный болван. Догадываешься, что тебя ждет, если ты разбудил меня напрасно?
– Дело слишком важное, чтобы вводить в курс дела кого-либо другого, не пользующегося вашими полномочиями.
– Что, настолько важное, что нельзя оставить до утра? – В голосе генерала звучала издевка.
– Нет, – Содзи сглотнул и откашлялся, прочищая горло, – если вы не отреагируете на мой звонок, мне придется обратиться к генерал-полковнику Минадзи.
Заявление Содзи было встречено ледяным молчанием. Наконец Ямамото сказал:
– С чего вы решили, что глава нацбезопасности в три часа ночи станет слушать непроспавшегося майора? Учтите, хоть вы и зачислены в отряд акванавтов, это еще никогда не поздно исправить.
– Если вы проверите мое личное дело, то убедитесь, что я никогда не давал повода усомниться в своей компетентности.
– Вот как? – Ямамото насторожился и подумал, что, может, все-таки следует выслушать упрямца. – Ладно. Говорите. Так что же случилось такого, что не может подождать до утра?
– Мне кажется, на морском дне в Курильском проливе, – начал Содзи спокойным голосом, – в точке с координатами 147 градусов 27 минут восточной долготы и 43 градуса 51 минута северной широты, есть источник света неизвестного происхождения.
8
Стоя перед обшарпанной дверью подъезда типовой хрущевки в Бутово, Дроздов с интересом осматривал дом с огромными, толщиной в палец, трещинами между панелями.
«Ну и хрущоба, – подумал он, переведя взгляд на дверь. – Вдова академика могла бы позволить себе жилье и получше»
Огромный, мускулистый, с энергичным подбородком и спокойным взглядом серых глаз, бывший майор ГРУ Андрей Викторович Дроздов пользовался уважением не только коллег по частно-разыскной деятельности в своем родном Колпине, но и представителей правоохранительных органов и даже криминальных авторитетов, в среде которых заслужил почетную кличку Дрозд.
Когда-то давным-давно он занимал ответственную должность во внешней разведке. Работал в Анголе, Заире, Афганистане… Теперь же, после катастрофы, превратившей страну в руины, все прежние его действия потеряли смысл: отряды, с которыми он воевал, были давно разбиты, операции, которые разрабатывал, оказались бессмысленными, режимы, которым помогал, канули в вечность.
Он уже не чувствовал себя членом разведывательного сообщества, не чувствовал себя посвященным. Их «монашеский орден» распался, выродился в департамент бездеятельных малооплачиваемых чиновников, которые были не нужны государству и только имитировали какую-то деятельность. Последние несколько лет Дроздов занимался частным предпринимательством и, стараясь в своей работе не отставать от последних достижений в области высоких технологий, никогда не расставался с ноутбуком.
Вот и сейчас маленький серый чемоданчик с оперативной памятью на два гигабайта находился в его огромной руке. Дроздов был в темной кожаной куртке и серых брюках. Единственным его украшением были массивные «Ролекс» на толстом золотом браслете. Он никогда не придавал большого значения своему внешнему виду. Главным делом для него всегда была работа. Его бывшие и нынешние коллеги считали, что он слишком часто погружается в себя, и тогда его лицо становилось застывшим, взгляд устремлялся в одну точку, а движения и жесты замедлялись, словно он внутри включал кнопку автопилота. Все знали, что в такие моменты мозг Дроздова работает над решением важной проблемы и ему лучше не мешать. Среди тех немногих, в ком он нуждался, были в основном коллеги по работе. Вместе с ними он изощрялся в решении интеллектуальных задач – от криминологических проблем до математических головоломок. Единственное, что не принимал его мозг, это глупейшие сканворды и кроссворды, где от человека не требуется ничего, кроме памяти, да и то в ограниченной области модных словечек.