Шрифт:
Сайт издательства www.veche.ru
Об авторе
Немецкий юрист, историк, романист и поэт Феликс Людвиг Юлиус Дан родился 9 февраля 1834 г. в Гамбурге, в семье актера Фридриха Дана и его первой жены Констанции Ле Гай. Учился в Мюнхене, где закончил сначала гимназию, а потом и университет, получив степень доктора права. В 1865 г. стал штатным профессором Вюрцбургского университета. В 1872 г. Ф. Дан возглавил кафедру государственного и финансового права в Кёнигсбергском университете, а в 1877 г. даже стал ректором. В 1888 г. Дана пригласили в Бреслау, где он тоже в конце преподавательской карьеры был в течение учебного года ректором университета. Первым крупным печатным трудом Дана была юридическая монография по процессуальным вопросам (1854), но всего через два года он выпускает поэму «Гаральд и Теано», а вслед за ней – сборник стихов (1857). Как поэт Дан считается мастером ритма,
В 1870 г. университетский профессор на волне германского патриотизма отправляется на войну с Францией. В сражении под Седаном Дан получает ранение. Видимо, не случайно первой серьезной работой ветерана стала книга «Военное право». Но интересы строгого ученого-правоведа все больше склоняются к литературной деятельности. Он пишет национально-патриотические драмы «Маркграф Рюдигер», «Король Родерик» и «Немецкая верность». Историю германцев он воспринимает через средневековые баллады и сказания. Дан выпускает «12 баллад» (1875), потом – вместе с женой Терезой – книгу «Валгалла. Сказания о германских богах и героях». Наряду с этим Дан готовит серьезную историческую работу «Вестготские исследования» (1875). Крупнейшим событием в жизни Дана в послевоенное время стала работа над романом «Битва за Рим». Сюжет романа вытекает непосредственно из готских исследований писателя. Он хорошо познакомился с фактографией эпохи. Решающую роль в успехе книги, изданной в 1876 г., сыграл патриотический подъем, в тот период образованное немецкое общество буквально накинулось на изучение своих корней. Роман Дана, повествующий о противостоянии остготского королевства и Восточной Римской империи в первой половине VI в., изобилует живыми образами и подлинными биографическими характеристиками. Это, безусловно, способствовало легкости восприятия исторического материала и придавало авторскому рассказу историческую достоверность. Впоследствии подобные романы в Германии стали называть «профессорскими». Роман «Битва за Рим» был необычайно популярен в кайзеровской Германии. В 1894 г. по его мотивам композитор Франц Ксавер Шарвенка написал оперу «Матасвинта». В ХХ в. роман не раз экранизировали. Наиболее известен двухсерийный фильм «Битва за Рим» Роберта Сиодмака с Орсоном Уэллсом в главной роли.
Много сил писатель потратил на создание серии из 13 романов, действие которых происходило в эпоху переселения народов. В их числе такие произведения, как «Аттила», «Гелимер», «Хлодвиг», «Батавы», «Отец и сыновья». Популярностью пользовались «Сага о Хальфреде Зигскальде», «Утешение Одина», «Крестоносцы» и другие его произведения. В 1881–1889 гг. Дан написал «Праисторию германских и романских народов». Большое место в его творчестве заняло издание «Автобиографии» (1890–1895), разросшейся до 3000 страниц. Феликс Дан был также автором нескольких комедий и ряда оперных либретто, но эти жанры не относились к сильным сторонам его творчества. Всего Дан написал за свою жизнь более 30 000 страниц, что дает возможность причислить его к самым творчески активным авторам XIX в. Скончался видный ученый и плодовитый писатель 3 января 1912 г. в г. Бреслау (современный Вроцлав в Польской республике).
Анатолий Москвин
ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ ФЕЛИКСА ДАНА:
«Битва за Рим» (Ein Kampf um Rom, 1876)
«Крестоносцы» (Die Kreuzfahrer, 1884)
«Аттила» (Attila, 1888)
«Юлиан Отступник» (Julian der Abtr"unnige, 1893)
«Хлодвиг» (Chlodovech, 1895)
I
Прошло немногим более полутысячелетия со времени рождения Христа Спасителя.
Теплая летняя ночь накрыла черной шапкой прекрасные берега древней Адриатики. Ни единой звездочки не виднелось на небосклоне, скрытом густыми клубящимися тучами, бешено мчавшимися под напором порывистого ветра. Грозное дыхание разыгравшейся бури безжалостно трепало стройные пинии и нежные маслины, покрывающие склоны гор, окружающих Равенну. Мирно спит итальянская столица Германской империи, несокрушимая твердыня, возведенная великим Теодориком как бы в пику Древнему Риму, развенчанному его победителями – готами. Побежденные гордые потомки римских героев утешают свое больное самолюбие, называя своих завоевателей еретиками и варварами, но это не помешало арианам-готам создать великую империю на развалинах Древнего Рима, и гений германского народа, казалось, воплотился в величественную личность Теодорика, к ногам которого пали изнеженные внуки когда-то непобедимых Сципионов и Германиков. На развалинах римского могущества выросло царство готское, с которым тщетно пытались справиться византийские императоры,
Год от года смелей делались дикие и полудикие племена, тесным кольцом окружавшие великую римскую державу. Год от года становилось трудней бороться с ними изнеженным потомкам цезарей. Все чаще откупались они золотом от врагов, которых уже не могли победить оружием, откупались до тех пор, пока не нашлись великие умы между варварами, устоявшие перед соблазном золота, предпочитая ему славу завоевания.
Началась борьба завоевателей между собой.
Великий вождь славянства Одоакр не одно десятилетие оставался полновластным хозяином Италии, все еще носившей название Западно-Римской империи. Его сменил другой завоеватель, легендарный герой германцев, вождь готов – Теодорик… Долго боролись между собой два богатыря, два народа, два принципа, – но, наконец, Теодорик одолел Одоакра, и на развалинах славянского государства создалось владычество готов… Теодорик Великий спокойно царствовал в своем неприступном горном гнезде, более похожем на крепость, чем на столицу.
Крепко спит Равенна, не заботясь о бешеных порывах ветра и грозных раскатах грома, гулким эхом рассыпающихся в окрестных горах. Гроза небесная не пугает храбрых готов, не боящихся никого и ничего на свете, кроме немилости своего вождя-короля, национального героя.
Не пугает приближающаяся гроза и старого воина, неподвижно сидящего на ступеньках полуразрушенной лестницы древнего храма Нептуна, выстроенного на одном из ближайших холмов язычниками и уничтоженного победой христианства. Ныне от роскошного святилища остались жалкие развалины. Ночной ветер свободно разгуливает по опустевшим дворам, по молитвенным залам с обвалившимися потолками. Неумолимое время довершает свою разрушительную работу… Иногда тяжелый камень скатывается к ногам неподвижно сидящего, угрожая раздавить его своим падением, но одинокий готский воин не шевелится, несмотря на видимую опасность, поглощенный собственными мыслями. Все так же неподвижно сидит он на верху заросшей кустами и травами лестницы, устремив напряженный взор на Равенну, скрытую в ночной тьме, не замечая бурных порывов ветра, треплющих его седые кудри, выбивающиеся из-под шлема, украшенного громадными турьими рогами, и длинную серебристо-белую бороду, падающую широкой волной на могучую грудь.
Долго сидел старый богатырь неподвижно, точно каменное изваяние, пытливо вглядываясь вдаль сквозь тонкую завесу начинающегося дождя. Внезапно глубокий вздох поднял тяжелый железный панцирь, и жизнь, казалось, вернулась к этой одушевленной статуе. Глубоко впалые глаза под белыми бровями ярко сверкнули, а сильные руки, опиравшиеся на громадный древнегерманский меч, разжались.
– Идут, – прошептал старый воин. – Наконец-то… Это они. Я в них не ошибся… – И вторично глубокий вздох шевельнул серебристые пряди белой бороды, а радостная улыбка осветила суровое, строгое лицо.
Медленно, величественной поступью спустился он по шатающимся мраморным ступеням навстречу приближавшемуся факелу, казавшемуся звездочкой, тщетно борющейся с темнотой бурной ночи.
Быстрые мужские шаги заметно приближались и вместе с ними приближался красный свет восковой свечи, защищенный от дождя и ветра красивым фонарем на длинной рукоятке. Художественная работа этого светильника, искусно выкованного из красной коринфской меди и расширявшегося кверху в красный шестиугольник, все стороны которого заполняли тонкие пластинки слоновой кости с выточенными на них сложными узорами, была поразительна. Молодой же человек, державший этот прелестный светильник, был так прекрасен, что, казалось, рука его не могла прикоснуться к чему-либо грязному или неизящному.
Трудно было бы художнику найти более подходящую модель для статуи Феба-Аполлона, чем этот молодой воин-германец с золотистыми волосами и ярко-голубыми глазами. По костюму его можно было принять за римлянина. Когда юный красавец остановился посреди уцелевшей колоннады языческого храма в своей короткой белой тунике из легкого византийского шелка, украшенного широкой золотой вышивкой, то он казался Богом Солнца, освещающим темноту ночи всепобеждающей силой красоты. Высоко подняв факел обнаженной рукой, украшенной широкими золотыми обручами, он оперся другой рукой на длинное копье, и откинув полу плаща, придерживаемого на правом плече драгоценной золотой пряжкой в форме дракона, проговорил мягким грудным голосом:
– Привет тебе, Гильдебранд, сын Хильдунга… Ты видишь, мы все явились на твой призыв, несмотря на погоду, мало подходящую для отдаленных прогулок за городом… Говори же, в чем дело, отец наш? Объясни нам причину твоего таинственного приглашения.
– Да, дедушка… Мы сгораем от любопытства, – произнес спутник молодого красавца, сходство с которым сразу выдавало их близкое кровное родство. Но сходство двух братьев не мешало старшему казаться почти безобразным рядом с прекрасным юношей. Чудовищная сила, воплотившаяся в старшего брата Тотиллы, портила красоту линий, отличавшую изящную фигуру младшего.