Битва за Севастополь. Последний штурм

Севастополь, находящийся на берегах бухт, удобных для размещения боевых кораблей, к началу войны был главной базой Черноморского флота. К лету 1942 г., несмотря на захват Германией значительной части территории Советского Союза, он не утратил своего стратегического значения.

Основной структурой, на плечах которой лежала задача организации управления войсками, оборонявшими город, был Севастопольский оборонительный район. Он был образован 3 ноября 1941 г. приказом командующего войсками Крыма вице-адмирала Г.И. Левченко с целью налаживания взаимодействия между сухопутными войсками, береговой обороной главной базы, авиацией и Черноморским флотом. В первые дни его возглавлял генерал-майор И.Е. Петров, но его власть распространялась только на сухопутные войска, береговую оборону и авиацию, дислоцировавшиеся в Севастополе. Главная база Черноморского флота и сам флот ему не подчинялись.

Решением Ставки Верховного Главнокомандования от 7 ноября 1941 г. руководство СОРом было реорганизовано.

Во главе его был поставлен командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский. Ему в подчинение перешли Отдельная приморская армия (командующий – генерал-майор И.Е. Петров), и береговая оборона главной базы (комендант – генерал-майор П.А. Моргунов). Генерал И.Е. Петров одновременно назначался заместителем командующего СОРом по сухопутной обороне [1] . Такая система управления войсками сохранилась к началу лета 1942 г.

Подобная система организации обороны Севастополя была хороша как временная, но к весне 1942 г. она стала создавать сложности, прежде всего в командовании флотом. Как отмечал народный комиссар ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов, изменившаяся обстановка, в частности оживление на морских коммуникациях, связывавших кавказские порты с крымскими, требовала нахождения Военного совета флота с флагманским командным пунктом на кавказском побережье, о чем он сделал соответствующий доклад И.В. Сталину, предложив на должность командующего СОРом генерала С.И. Кабанова, уже имевшего богатый опыт по организации обороны приморских участков. Но И.В. Сталин определенного ответа не дал.

Тогда, во время своей командировки на Кавказ в апреле 1942 г., адмирал Н.Г. Кузнецов решил переговорить по этому вопросу непосредственно с самим Ф.С. Октябрьским. Тот, обдумав, высказался категорически против. При этом он направил ответ не наркому, а сразу на имя Верховного главнокомандующего И.В. Сталина.

По этому поводу Н.Г. Кузнецов записал следующее: «Я был удивлен, помня, как упрямо он настаивал на переносе своего ФКП [2] на Кавказ, когда обстановка требовала пребывания Военсовета флота в Севастополе и непосредственного руководства обороной. Теперь же, когда ожидалось наступление из Севастополя на Симферополь, что лучше всего мог сделать сухопутный начальник, такой, как генерал И.Е. Петров, Ф.С. Октябрьский категорически и, я бы сказал, с обидой высказался за оставление его в Севастополе. Вскоре это отозвалось, когда в конце июня 1942 г. пришлось оставлять Севастополь, а Военсовету вылететь на Кавказ» [3] .

Видимо, здесь следует согласиться с мнением М.Э. Морозова, который считал, что весной 1942 г., когда речь шла об освобождении Крыма от немецкой оккупации, командующему флотом было выгоднее находиться в Севастополе, выступая в роли бессменного защитника черноморской твердыни, надеясь в ближайшем будущем стать освободителем полуострова [4] .

Сохранялись сложности в управлении обороной самой главной базы. Специфику сложившейся к лету 1942 г. системы весьма точно обрисовал В.С. Лисютин. По его мнению, ее базовым элементом было стремление командиров и начальников управлять войсками лично, без своего штаба. «Штаб – орган управления. Начальник штаба отвечает за организацию управления. К нему стекается информация об обстановке со всех соединений и органов управления флота. Ему подчинена оперативная дежурная служба флота. Он держит руку на пульсе событий на флоте. А командующему флотом докладывает только то, что требует его компетенции, его решений. В обороне Севастополя у командующего такого штаба не было. Была оперативная группа штаба, весьма ограниченная по своему количеству… Оставшийся в Севастополе зам. начальника штаба флота Васильев к оперативным вопросам касательства не имел. Поэтому вся лавина информации по обстановке, идущая от командующего Приморской армией, командующего ВВС, командиров соединений и оперативного дежурного КП флота, обрушивалась непосредственно на командующего флотом. Это часто приводило Октябрьского к резкому выражению недовольства, особенно в адрес оперативных дежурных, которые, естественно, были не в состоянии, не вправе срабатывать за начальника штаба. А докладывали они чаще всего о событиях неприятных, из которых в основном и складывалась война…» [5]

Между командующим флотом и Севастопольским оборонительным районом адмиралом Ф.С. Октябрьским и его заместителем, командующим Приморской армией генералом И.Е. Петровым, за месяцы совместной службы сложились непростые отношения. Одним из пусковых моментов конфликта стал неточный, по мнению Ф.С. Октябрьского, ответ И.Е. Петрова о наличии боеприпасов для армейской артиллерии в преддверии декабрьского штурма. Дополнительным фактором стало естественное желание сухопутного генерала ограничить степень вмешательства флотского командира в управление армией.

Кроме того, между собой столкнулись два характера, два стиля работы. «Стремление обособиться в рамках Приморской армии и непонимание роли флота в обороне Севастополя со стороны И.Е. Петрова приводило к серьезным осложнениям, как это было с артбоеприпасом… Если Октябрьский был натурой активной, наступательной, часто граничащей с крайней агрессивностью в боевых действиях, то Петров всю войну слыл как генерал обороны. Но и обстановка бывает разная, худшая из них пассивная, лучшая – активная. В Севастополе была достаточно организованная система обороны, система управления ею заблаговременно организована комендантом береговой обороны флота П.А. Моргуновым, опиравшимся на хорошо подготовленный, сплоченный, по-боевому настроенный штаб, мощную артиллерию береговой обороны, кораблей флота, зенитной артиллерии флота, а также соединения и части морской пехоты, отличавшиеся особо высокой боеспособностью. Командующий Приморской армией за весь период обороны так и не предпринял ни одного существенного контрудара по немецко-фашистским войскам», – отмечал В.С. Лисютин [6] .

К сказанному можно добавить еще несколько замечаний. Действительно, оборона не была в достаточной степени активна, этот факт отмечен также противником. Однако не стоит забывать, что самостоятельность принятия решений и действий генерала И.Е. Петрова была ограничена командующим СОРом, без согласия или одобрения которого никакая крупная операция на севастопольском фронте не могла быть проведена. Генерал И.Е. Петров не имел свободы маневра войсковыми частями, и в ряде случаев адмирал Ф.С. Октябрьский отдавал приказания командирам через голову командарма.

На плечи этих, столь разных по характеру и темпераменту людей легла работа по обеспечению обороны Севастополя в период немецкого штурма летом 1942 г.

После разгрома войск Крымского фронта в мае 1942 г. для защитников Севастополя стало очевидно, что они теперь будут следующей целью для немецкой 11-й полевой армии. Военными советами Черноморского флота и Приморской армии, политотделами армии и соединений стали предприниматься меры по разъяснению личному составу сложившейся обстановки, подготовке его к ожидаемому в ближайшем будущем штурму. Еще 30 марта штабом Приморской армии был выпущен приказ, в соответствии с которым главной задачей войск становилась оборона Севастополя как главной базы Черноморского флота. В соответствии с ним была произведена перегруппировка войск СОРа.

В воскресенье 17 мая в Севастополе собрался Военный совет флота, на который пригласили командиров соединений, руководителей севастопольских партийных и советских органов. Командующий Черноморским флотом и Севастопольским оборонительным районом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский объявил собравшимся, что советские войска оставили Керченский полуостров, и теперь, несомненно, командующий 11-й немецкой полевой армией генерал Эрих фон Манштейн начнет подготовку к решающему штурму Севастополя. Поддерживать наземные войска с воздуха будет 8-й авиационный корпус генерала Вольфрама фон Рихтгофена. Командирам было дано указание ускорить принятие всех необходимых мер по укреплению и совершенствованию обороны [7] . Во второй половине мая сведения о подготовке немцами штурма в ближайшем будущем стали поступать из самых разных источников – от партизан, от авиационной и наземной разведок. Как вспоминал бывший начальник оперативного отдела Приморской армии А.И. Ковтун, с 15 мая «немцы начали буквально засыпать нас листовками с обозначенной линией фронта под Керчью и с красноречивым призывом – «сдавайтесь!» [8] . С 20 мая небольшие группы бомбардировщиков стали совершать регулярные налеты на город и порт. Только с 23 по 30 мая на город было сброшено 990 бомб и 669 снарядов, при этом разрушено 99 зданий, погибли 55 и ранены 154 человека [9] .