Битва за Танол

Чужин Игорь Анатольевич

Маркус, мой начальник охраны, остался с Ингуром в Кайтоне, а его заместитель Курт после катастрофы и гибели семьи никак не мог прийти в себя, и доверять ему командование было опасно. Костяком отряда стали «проклятые», но они являлись моим личным резервом, который обеспечивал безопасность Виканы.

Несмотря на донимавшие меня страхи, вопрос решился очень быстро. Все присутствующие на совете в один голос назвали кандидатуру Дарта, который попал на дракар чисто случайно. Дарт командовал гребцами на флагманской галере и просто попался мне под руку во время бегства с Танола. О нем мне почти ничего не было известно, я только пару раз видел его на галере до катастрофы.

Один из десятников вызвал Дарта на совет, и я попросил его рассказать о себе. С виду будущему командиру хуманов было около сорока, внешне он не сильно выделялся среди воинов — та же физическая мощь и уверенность в себе человека, привыкшего к воинской жизни. Дарт много лет прослужил наемником в империи, а по окончании контракта занимался охотой на пиратов и морским разбоем в эскадре имперских каперов. Заработав достаточно денег, он выкупил каперскую лицензию капитана и продолжил карьеру наемника. Семьи у Дарта не было, и катастрофа не выбила почву у него из-под ног. Я не стал устраивать церемоний, а просто приказал ему принять командование отрядом хуманов и пожелал успехов на этом поприще. Воин, по-моему, ожидал такого развития событий и не стал устраивать спектакля с показной скромностью, и мы с ним направились к палатке Виканы.

Пока я решал вопрос с командиром хуманов, всю женскую половину каравана взяла под свой контроль Викана, четко распределив обязанности в этом очень непростом коллективе. Принцесса создала вокруг себя своеобразную придворную свиту, в которой жены гвельфов играли роль фрейлин ее величества, а Элата стала камеристкой. К моему огромному удивлению, в детской иерархии каравана первое место заняла Лаура. Еще вчера она находилась на краю гибели, а сегодня, едва живая после тяжелого перехода, раздавала команды гвельфийским детям. Элата с огромным трудом сдерживала дочь, порывавшуюся принять участие в игре в салочки, и мне пришлось применить власть, чтобы Лаура выполняла указания матери. Моя названая племянница мгновенно прекратила проказничать и снова превратилась в ангела. Я просканировал организм девочки и, подкачав ее ауру до максимального уровня, уложил спать. После того как я представил Дарта Викане и пообещал скоро вернуться, мы отправились проверять посты.

Часовые бдительно несли службу, и замечаний у меня не возникло. Однако Дарт переставил два поста на более удачное место, и мы вернулись в лагерь. Викана, измученная дневными заботами, спала беспробудным сном, и, чтобы ее не беспокоить, я тихо нырнул под одеяло.

Ночь пролетела как одно мгновение, и наступил первый день похода через джунгли. После завтрака Викана нарядила меня в гвельфийский маскхалат, сшитый лично ею еще в Кайтоне, и я приказал отправляться.

Теперь выбор пути для каравана полностью лежал на малхусе, который прекрасно ориентировался и четко выдерживал направление, интуитивно выбирая самый удобный путь. Мне оставалось только контролировать четвероногого Сусанина, чтобы он не завел нас в какое-нибудь непролазное болото, однако мои сомнения были быстро развеяны.

Через пару часов Тузик вывел караван к заросшей проселочной дороге, которая уводила нас под кроны девственного леса. Я вошел в транс и в очередной раз сориентировался по сторонам света, убедившись по силовым потокам, что мы движемся в правильном направлении. Идти по дороге было намного легче, чем продираться через кусты подлеска, и караван, растянувшийся поначалу, выстроился в походную колонну.

Дарт железной рукой поддерживал дисциплину и подгонял отстающих, Викана шла в середине колонны женщин с луком за плечами и в маскхалате, ее охраняли «проклятые», а вновь испеченные фрейлины окружили детей. Гвельфийки тоже были при оружии и скользили едва различимыми тенями вдоль кустов на обочине. Лаэр с напарником растворились в лесу позади колонны, а две другие группы гвельфов страховали колонну от нападения, прочесывая лес по обеим сторонам дороги. Пробежав трусцой вдоль каравана, я догнал Тузика, бегущего в ста метрах впереди головного дозора, и присоединился к нему, сканируя ауру леса в поисках враждебного присутствия.

Первый день прошел без каких-либо эксцессов, и люди начали втягиваться в ритм походной жизни. Тузик уверенно выбирал удобную дорогу, поэтому на нашем пути не встретилось никаких непреодолимых препятствий. Первый привал я объявил после полудня на берегу лесного ручья и вызвал командиров к себе. Лаэр доложил о том, что преследователей он не обнаружил, остальные доклады тоже меня успокоили. Пока мы отдыхали и обедали, Тузик притащил в лагерь тушу оленя, которая тут же была разделана и убрана в запас до вечера. Это натолкнуло меня на мысль совместить головной дозор с охотой, а добычу оставлять на дороге, чтобы ее подбирал идущий позади караван.

* * *

Первые осложнения случились на третий день похода по джунглям. Гвельфийский дозор наткнулся на пятерых афрских охотников и перебил их в короткой схватке. Одного из негров они приволокли ко мне для допроса, но язык дикаря никому в караване не был известен. Попытка ментального сканирования закончилась полной неудачей, и мне ничего не удалось выяснить. Дикарь в результате моих действий умер в страшных мучениях, что окончательно испортило мое настроение. Все бы было ничего, но на шее афра висел камень, маскирующий его ауру, и двигаться дальше без разведки стало опасно, потому что я мог запросто прозевать засаду. После короткого совещания Дарт получил приказ занять оборону на холме возле дороги, а мы с гвельфами отправились по следам охотников. Тузик замечательно выполнял функцию ищейки, и через два часа мы вышли к афрской деревне. Деревня выглядела построенной недавно и состояла из десятка тростниковых хижин, около которых я насчитал с полсотни афров, в основном женщин и детей.

Я уже хотел отдать команду возвращаться в лагерь, но тут в деревню вбежали десять воинов во главе с молодым шаманом. Из самой большой хижины вышел старый шаман и начал выслушивать доклад молодого коллеги. Разговор сопровождался криками, и в деревне начался переполох. Молодой шаман указывал рукой в сторону нашего лагеря и что-то доказывал своему начальнику. Через некоторое время старик прокричал какой-то приказ, и к первому десятку воинов присоединились еще пятнадцать.

Выбора у нас не оставалось, и я отдал приказ стрелять. Афры оказались не так просты, как нам этого хотелось, и после первого залпа мгновенно разбежались между хижин и начали в ответ засыпать нас стрелами. Я включил защиту кольчуги, но не тут-то было — наконечники у стрел оказались каменными и беспрепятственно проходили сквозь защиту. Мне повезло, и я отделался только синяками от ударов стрелами в грудь и сразу же спрятался за ствол ближайшего дерева. Афры, потеряв убитыми и ранеными семерых, быстро пришли в себя, и над лесом разнесся грохот боевого барабана, подающего сигнал о нападении на деревню. Я отдал приказ гвельфам рассыпаться по лесу и начал собственную войну.

Нас было слишком мало, чтобы противостоять афрам в открытом бою, но гвельфы являлись великими мастерами боя в лесу, и мои приказы стали бы им только мешать. Мы с Тузиком бросились бежать по кустам, словно стадо кабанов, поднимая как можно больше шума и стараясь увести с собой побольше преследователей. Эта затея едва не стоила мне жизни, потому что нас услышал афрский дозор, спешащий на зов барабана. Тузик в невероятном прыжке закрыл меня от стрелы, летящей в мою голову, и с визгом укатился в кусты. Поняв, что не успеваю выстрелить, я отбросил лук и взялся за меч.

Время замедлило свой бег, и бой стал похож на пантомиму. Трое афров умерли за пару секунд, пятеро преследователей немногим позже. Выйдя из транса, я огляделся и, не обнаружив рядом противника, бросился к Тузику. Малхус, поскуливая, лежал в кустах со стрелой в левом боку. Рана оказалась очень неприятной, потому что каменный наконечник был пропитан магией и пробил не только тело Тузика, но и его магическую оболочку. Магическая энергия вытекала из малхуса ручьем, и у меня в запасе была лишь пара минут. Наконечник стрелы застрял глубоко в ране, и вытащить его назад было невозможно. Время таяло, и я просто проткнул стрелу в рану, чтобы наконечник вышел с противоположной стороны. Малхус взвизгнул от боли и потерял сознание. Я обрезал наконечник кинжалом и отбросил в сторону, а затем вытащил и древко стрелы. Из раны сразу хлынула кровь, и мне пришлось погрузиться в транс, чтобы остановить кровотечение. Утечка энергии из ауры Тузика прекратилась, и лечение пошло намного быстрее. Минут через пять малхус пришел в себя и лизнул мою руку. После подкачки ауры до нормального состояния Тузик встал на ноги, и я приказал ему отправляться к Викане для дальнейшего лечения. Тузик сделал хитрую морду, но, после того как я показал ему кулак, скрылся в кустах.