Битва за звезды

Гамильтон Эдмонд Мур

Хаммонд изобразил на лице вселенскую скорбь, а на самом деле внутри него все пело от восторга. Эта суперменша все-таки поверила ему! Он ловко сыграл на дурацкой ошибке психозонда, который не в состоянии был отличить любовь о простого увлечения. Да, он лгал Таяне сейчас, говоря о свои возвышенных чувствах, — плата за то, что эта женщина сделала с ним. У него были припасены и еще кое-какие сюрпризы для своей “возлюбленной”.

Он шагнул к Таяне, протянув к ней с мольбой руки, и воскликнул со всем пылом, на который был способен:

— Не будьте такой жестокой! Что может разделить два любящих сердца, кроме смерти,

даже если одно из них бьется в груди хоомена, а другое — врамена?

К его изумлению, Таяна приняла всю эту мелодраматическую чушь за чистую монету. На ее лице появилась тень мучительной боли, и она еле слышно прошептала:

— Я не могу вам сказать об этом, не могу… Поверьте, эту пропасть вам никогда не преодолеть…

Таяна никогда не была столь обворожительна, как в этот момент. Хаммонд был искренне тронут, и все же кто-то в нем гадко хихикнул: а ведь страсть оказалось подделать, на удивление, легко! Попалась, красавица, попалась, словно семнадцатилетняя девчонка…

— Таяна, послушайте! — сказал он, делая еще шаг впе­ред. — Я верю, что никакие преграды не могут разлучить два любящих…

Внезапно он схватился левой рукой за шокер, а правой нанес мощный удар в подбородок своей “возлюбленной”.

Таяна упала, даже не вскрикнув. Хаммонд едва успел подхватить ее, прежде чем она коснулась пола. Шокер выпал из бессильно повисшей руки и покатился по полу. Хаммонд быстро схватил его и выпрямился, тяжело дыша.

Трюк удался — Таяна клюнула на его предложение поговорить наедине. Все прошло без сучка и задоринки. Но… но он не ожидал такой реакции женщины-врамен на его болтовню о любви. Ему даже показалось…

Хаммонд тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. Глупо терять на подобные пустяки драгоценные секунды. Он осмотрел шокер — единственное разрешенное для гражданских лиц оружие. Шокер генерировал мощный электромагнитный поток, способный подавить деятельность мозга, вплоть до полной потери сознания. Недостатком его был малый радиус действия, да и пораженный им человек быстро приходил в себя.

Положив палец на спусковую кнопку, Хаммонд подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату, и резким ударом ноги распахнул ее. Здесь находился комендант, а также двое ох­ранников. Все они обернулись, услышав шум за спиной. Вскочив на ноги, охранники схватились за оружие, но Хам­монд опередил их. Трижды нажимал он на спусковую кнопку, и трижды раздавался глухой звук, похожий на шипение рассерженной змеи. Хоомены упали, так и не успев ни разу выстрелить.

Хаммонд на всякий случай угостил лежащие на полу тела еще порцией парализующего импульса, но затем опомнился — ведь запас энергии шокера был ограничен.

Что дальше? Лестницы в конце коридора. Одна из них должна вести к пульту управления силовым барьером.

Он осторожно выглянул в коридор. Из соседних комнат слышались голоса, но дорога пока была свободна. Хаммонд побежал к ближайшей из лестниц и начал поспешно подниматься, стараясь не думать о том, что произойдет, если он ошибся и выбрал не тот путь. И все же он чувствовал себя как никогда уверенным в своих силах. Ничем подобным не приходилось ему заниматься в родном двадцатом веке, но в этом странном мире будущего все было по-другому, и он стал дру­гим.

Поднявшись на площадку, Хаммонд толчком открыл дверь. Да, это была контрольная комната. Через

круговые прозрачные окна виднелся окутанный тьмой космопорт, на границе которого мерцал силовой барьер. В конце комнаты находилась клинообразная стойка с контрольными приборами и панелями управления, мигающими сотнями разноцветных огоньков. Возле большого дисплея сидел охранник, что-то регулируя на одной из панелей. Его напарник стоял у окна и вглядывался во тьму.

Ему-то и достался первый заряд шокера. Когда хоомен упал, Хаммонд не спеша нацелил оружие на сидящего за стойкой охранника и со злорадством увидел его изумленное, побелевшее от страха лицо. Еще одно движение кнопки, и… и ничего не произошло!

Шокер на этот раз не зашипел — видимо, заряд его батарей кончился.

Охранник мигом оценил ситуацию и, схватив со стола микрофон, заорал: “Говорит наблюдательная башня! Один из ссыльных сбежал…”

Хаммонд зарычал от бешенства и, подскочив к хоомену, нанес ему мощный удар шокером по голове. Однако тот не упал, а, лишь закричав от боли, закрыл окровавленный затылок руками. Микрофон остался включенным, так что его вопль послужил дополнительным сигналом тревоги. Хам­монд схватил хоомена за волосы и с силой ударил лицом о панель управления. На этот раз охранник обмяк и медленно сполз на пол.

Где-то внизу, в главном здании штаба, загудела сирена.

— О, дьявол! — простонал Хаммонд. От его недавнего куража не осталось и следа. Он паршиво сработал и теперь может поплатиться за это жизнью.

Через минуту–другую сюда ворвутся охранники. Закрыть дверь? Но на ней не было запора, никто и подумать не мог, что посторонний человек будет свободно разгуливать по штабу. Нет, надо заняться силовым барьером, даже на это у него осталось мало времени.

Хаммонд наклонился над стойкой и стал скользить взглядом по панелям управления, на которых, к счастью, были маленькие таблички с надписями. Большинство из них он не понял — ведь он едва умел читать, а технических терминов практически не знал. Но это не имело сейчас значения, Куобба помог ему твердо выучить всего три слова: “Контроль генератора поля”. Только попробуй их найди здесь…

Но он все-таки нашел — на табличке под большим реостатом с кнопкой на конце ручки. Хаммонд схватил ручку и медленно опустил ее до цифры “О”. И в этот момент услышал топот ног на лестнице.

Подбежав к окну, он увидел, что снаружи стало заметно темнее — вокруг космопорта погас мерцающий барьер. Со всех сторон через посадочное поле бежали люди. Раб Куобба сдержал слово — заключенные потоком ринулись на штурм космопорта.

Сирена истерически вопила. Из казарм выскакивали охранники в одном белье, настолько ошарашенные, что многие из них даже не пытались пустить в ход оружие. Завязалась потасовка, и верх брали ссыльные, которых было больше, намного больше…

Дверь с шумом распахнулась. Хаммонд не успел повернуться, как услышал знакомое жужжание шокера. И сразу же он провалился куда-то в темноту.

…Откуда-то издалека донесся голос:

— Он приходит в себя.

Приходит в себя — после чего? Неужто из бесконечного полета к Луне? Нет, он не мог вернуться оттуда, он наверняка еще летит по невообразимой орбите из ниоткуда в никуда, год за годом, столетие за столетием, и из этого замкнутого круга нет возврата…

— Хаммонд, вы слышите меня?