Битвы Белой Руси
Шрифт:
Отряду Петра предстояло форсировать реку. Ночью двадцать лучших римских воинов скрытно двинулись в путь и к утру переправились через реку. Изнуренные тяжелым ночным переходом римляне заснули в зарослях леса возле реки, не выставив ни боевого охранения, ни просто часового.
Отслеживая ситуацию, связанную с передвижением римских войск, мобильный конный отряд славян без всякого труда пленил беспечных “разведчиков”. Пытки были тогда вполне обычным делом - и Пирагасту вскоре было доложено о замыслах Петра.
Он расположил свои силы в том же лесу, точнехонько вдоль ночной переправы
Не получив никаких известий от своей разведки (!), полагая, что она беспрепятственно пошла дальше (?), Петр дал команду форсировать водную преграду…
Первая тысяча, ничего не подозревавших римских воинов, была окружена славянами и уничтожена почти мгновенно. Тем не менее, войско римлян было весьма многочисленно, и они с ходу вступили в бой.
“… Узнав об этом (об уничтожении первой тысячи - примеч. авт.), полководец велит войску переходить реку, не разделившись на маленькие отряды, чтобы переходя реку понемногу, не быть ненужной и легкой жертвой врага. Когда, таким образом, римское войско выстроило свои ряды, варвары (напомню: варварами римляне называли всех чужеземцев - авт.) в свою очередь, выстроились на берегу реки. И вот римляне стали поражать варваров со своих судов стрелами и копьями”. Феофилакт Симокатта немногословен и точен. Далее он сообщает о беспорядочном отступлении славян.
Думается оно вызвано не военным преимуществом, а смертельным ранением славянского вождя Пирагаста. Славяне болезненно переносили гибель своих вождей и причиной тому были их тесные родовые и племенные связи.
Петр, якобы, не организовал их преследование, ввиду отсутствия конницы. Это весьма сомнительное утверждение. Во-первых, боевой строй византийского войска предполагал обязательное наличие конницы, тем более в далеком походе на земли славян. Во-вторых, Петр, вероятно, не без основания опасался обычной засадной тактики славян, потому и не рискнул углубляться в густые леса.
Нерешительность полководца и погубила римскую армию вторжения. Заблудившие проводники завели таки византийцев в глухие чащобы, где они в течение трех дней не имели воды и утоляли жажду вином (?). Что за римский интендант, который не имел даже необходимого запаса воды, но вина - хоть залейся. Возможно, последовавшее похмелье и сыграло свою решающую роль, когда заблудшие рати, наконец, вышли к реке Геликабии. Поскольку здесь их уже на противоположном берегу реки, в полной готовности, ждали так и не разгромленные славянские дружины.
Свидетельствует, лаконичный до предела, Феофилакт Симокатта:
“… И вот римляне, построив суда, переправились через реку, чтобы схватиться с врагами в открытом бою. Когда же войско оказалось на противоположном берегу, варвары всей массой тотчас напали на римлян и их одолели. Побежденные римляне бросились бежать. Так как Петр был наголову разбит варварами, то главнокомандующим назначается Приск, а Петр, отрешенный от командования, вернулся в Византию”.
Минуточку! Сравните, что же здесь изменилось по сопоставлению с первым эпизодом? Римлянам даже дали возможность высадиться и вступить в бой…
Правильно, во втором эпизоде нет гибели
А в 597 году славяне все же добрались и до вожделенной богатой Фессалоники.
Об осаде славянскими отрядами этого города рассказывает епископ Фессалоники Иоанн Эфесский. Осада проводилась по всем канонам осадного искусства, с применением соответствующей техники. Иоанн упоминает о наличии у осаждающих осадной машины для метания камней, “черепах”, массивных железных таранов, а также громадных крючьев. Метательная машина с трех сторон была обшита досками для защиты обслуживающего ее гарнизона. “Черепахи” были покрыты сухими кожами, но поскольку это не спасало от льющейся с крепостных стен горячей смолы, то их заменили на свежие шкуры только что убитых быков и верблюдов.
Начав обстрел защитников города стрелами, славяне постепенно придвинули метательные машины, которые швыряли довольно крупные камни. Затем к стенам были вплотную придвинуты “черепахи”, под прикрытием которых, славяне пытались пробить в стенах бреши для прорыва в город. Железные тараны расшатывали камни в стене, а крючья вырывали их наружу.
Так продолжалось шесть дней.
Осажденные делали вылазки, пытаясь захватить или уничтожить осадную технику, но безуспешно. На седьмой день славяне, без всякой видимой причины, неожиданно, прекратили боевые действия, бросили осадные машины возле крепостных стен и ушли в горы.
Остается лишь гадать, что помешало им продолжить осаду города. Иоанн об этом ничего не пишет, поэтому логично предположить, что виной тому были не внешние причины (в виде подошедших к осажденным подкреплений, например). И уж, конечно, не победные действия осажденных, о которых епископ непременно с гордостью бы упомянул. К тому же Иоанн Эфесский отмечал в своих записях, что славяне “… научились вести войну, лучше чем римляне”.
Скорее всего, осада была снята ввиду каких-то серьезных внутренних обстоятельств. Это могла быть смерть вождя, случайно получившего смертельную рану. Но, думается, истинной причиной была случившаяся внезапно массовая болезнь, которая стала косить славянских воинов… Известно, что в те времена воинские безвозвратные потери от эпидемий и болезней многократно превышали потери в сражениях, поскольку никаких действенных лекарств не существовало.
В самом начале VII века серьезную попытку подорвать военную и экономическую мощь славянских племен стал готовить император Маврикий. И кто знает, чем бы она закончилась - византийский владыка готовил огромную армию вторжения и неплохо разбирался в воинском искусстве, в том числе и в славянских тактических хитростях.
Но в 602 году некий римский солдат, по имени Фока, спровоцировал восстание в уже сосредотачивавшейся на границе возле реки Дунай восточно-римской армии. Восстание было поддержано местным населением, недовольным императорскими поборами - сам Маврикий был схвачен и убит.