Битвы волков
Шрифт:
Знал бы, не так бы машину поставил – поставил бы на улице. Даже рискуя тем, что на незнакомую машину вызовут взрывотехников. Но играть приходится теми картами, какие есть.
Отдергиваю вниз молнию на пидорке, теперь рывок – и пистолет сам выскочит в руку. Достаю телефон. Телефон у меня хороший, по местным меркам, супер просто – «Йота» последней модели, у него две камеры – спереди и сзади. Спереди – это для селфи и чатов. Но можно, типа, говоря по телефону, на самом деле смотреть на экран и понимать, что происходит у тебя за спиной.
Пойдут за
Не пошли. Значит, идут за Вахой, но то, с кем у него контакт, не знают и меня не опознали. Уже лучше.
Выхожу. Сразу за цивилизованным рынком начинается рынок нецивилизованный, ранние овощи и фрукты лежат на постеленных прямо на земле картонках, тут же плакатики, на которых написано, откуда, из каких сел товар. На противоположной стороне улицы стоит ментовский луноход, около него мент ртом ворон ловит. Значит, скорее всего, не менты и не ФСБ. Если бы они – этих клоунов бы убрали отсюда…
Б… а если прямо здесь перестрелка начнется? Это же звиздец!
Может, они как раз и стоят тут, чтобы Ваху принять? Да нет, быть не может. Это не переодетые, зуб даю. Обычные патрульные. Двести пятьдесят тысяч, и ты получаешь ментовскую форму и с ней право решать вопросы и обирать торговцев. Менты – это тоже своего рода спина, как и род, как и туххум [6] . Без спины тут нельзя, сожрут. Потому и стоит эта должность двести пятьдесят штук, большие деньги для местных…
6
Спина – поддержка, крыша. Туххум – группа родов.
Прозвон срывает меня с места. Ваха выходит…
Иду не торопясь, но и не медля, перехожу дорогу. Назад не смотрю – не дай Аллах, эти поймут. Прохожу мимо лунохода, убеждаясь, что это нет, это не волкодавы. Из машины, заглушая рацию, орет мусульманский рэп.
Мое имя Нариман, моя религия ислам…
Ослы конченые. Вот как сдюжить с преступностью и с бандитизмом с такими ослами – один стоит, ворон ртом ловит, на баб пялится, второй спит, может, и пьяный, рацию не слышно. Вот как…
Моя машина стоит во дворах. Это «Мицубиси Паджеро» с мощным движком, три и пять, но подержанный, я его всего за пятьсот купил. По местным меркам машина что-то между дорогой и средней – богатые покупают новье, а у бедных нет денег и на такое. У нее дистанционный запуск от ключа и дистанционная разблокировка дверей – причем без сигнала, я попросил убрать это дебильное пиликанье, и снимается с охраны, и встает на нее она бесшумно, без пиликанья и мигания фарами. Это немаловажно. Есть в ней и другие сюрпризы…
Ласточка моя белокрылая, стоит на месте и ждет меня, движок работает. Я ее купил по знакомству, она пришла из Саудовской Аравии, здесь такие машины не редкость, их можно отличить по белому цвету, полосам – принтам на боках, обязательному запасному колесу сзади, большому багажнику на крыше и лестнице туда – саудовские шейхи,
С этой машиной я съездил в Волгоград и там, на оборонном заводе, мне взяли движок в титан со всех сторон, поставили вставки из титана в двери, в крышу и в спинки сидений, чтобы если вслед стрелять будут, титан остановит. Дал я за это дорого, но сделали качественно, и главное – в приемистости, в проходимости машина ничуть не потеряла…
Рука на плече…Печать на крыле…В казарме проблем – банный день!Промокла тетрадь.Я знаю – зачемИду по земле…Мне будет легкоУлетать…Привычно настраиваю себя на работу… легко не будет, но легких путей мы и не ищем…
Левой рукой – дверь, правой – передачу, я уже в машине. Поправляю зеркало заднего вида, чтобы видеть, что происходит сзади. Вижу Ваху – он идет быстро, но не бежит. Эти – за ним, расстояние метров двадцать, уже не скрываются…
Кто они такие? Один еще может сойти за местного, но второй точно нет, несмотря на ваххабитскую бородку. И не похожи они на топтунов… вот хоть убей – непохожи. Особенно тот, первый. Ему за сорок, а здесь на Кавказе – культ старших никуда не делся. Если он имеет какое-то отношение к бандформированиям, он давно был бы амиром.
Стоп. Что за идиотизм, какие бандформирования? Там нет никого практически, кто был бы за сорок, очень немного тех, кому за тридцать – боевики долго не живут. Ну какие это боевики…
Тогда кто это?
Перед самой машиной Ваха вдруг срывается на бег. Я едва успеваю разблокировать двери – их надо разблокировать в самый последний момент, ибо нехрен. Эти тоже бегут, я трогаю машину… пока медленно… Ваха каким-то чудом открывает дверь, падает… и тут я даю газ. Боевики не успевают самую малость…
– Перебирайся вперед!
Бросаю взгляд в зеркало… ни у одного не видно оружия, один что-то говорит то ли по рации, то ли по сотовому. Менты? Да и на ментов не похоже – у мента к этому времени подошла бы выслуга. Тогда кто они и какого хрена происходит?
– Кто это?
– С лагеря!
– Какого лагеря?
Мы поворачиваем… внутридворовая дорога через проезд ведет на улицу, и я неправдоподобно четко вижу в притемненном лобовом стекле (максимум пятнадцать процентов, все по закону) человека в куртке с капюшоном и сумке на плече – он стоит в стрелковой стойке и целится в машину из штурмовой винтовки.