Битые козыри
Шрифт:
— Придется вернуться к истокам. Когда еще только зарождался проект первого мэшин-мена, а предложил его сгоряча Гарри, нужно было сформулировать основную цель — программу его поведения. Представляешь себе, чем могла бы стать внешне неотличимая от человека, физически неуязвимая да еще наделенная отличным интеллектуальным аппаратом конструкция, если бы она не имела никакого представления об этических категориях?
— Почему же… Мы нередко встречаемся с подобными конструкциями, рожденными женщинами. Такие чудовища попадаются…
— Ну вот, добавь таким чудовищам
— И ты полагаешь, что нынешние мими, которые продаются в магазинах, сохранили то, что задумал Гарри? — насмешливо спросил Зюдер.
— Основу сохранили, — утвердительно кивнул Милз. — Иначе их нельзя было бы продавать. Полностью избавиться от принципа Лайта технически невозможно. Именно поэтому мими, попадая к владельцам — психопатам и человеконенавистникам, убивают не людей, а себя. Торн сделал все, чтобы они стали более примитивными, ограниченными, но добиться от них такой же готовности совершить зло, какая присуща человеку, он не смог. Это не в его силах.
— В чем же тупик, о котором ты говорил?
Милз ответил не сразу. Он слишком давно не видел Зюдера, не разговаривал с ним, чтобы сразу доверить ему самое сокровенное. Но, вспомнив ту непритворную растерянность, с которой Арт рассказывал обо всем, что испытал за последние недели, он решился.
— Торн не просто разбогатевший хам, каким ты его представляешь. Он не только верно служит своей корпорации, но и связал с ней всю свою жизнь, свое будущее. Он теперь неотделим от компании Кокер — Боулз. А от этой компании во многом зависит — останется ли Земля населенной планетой.
На лице Зюдера отразилось такое изумление, что Милз не мог не усмехнуться.
— Ты только начал прозревать, Арт, и видишь еще немного. Те, с кем ты встречался на улицах и в ночлежках, еще не весь народ, и ПФР — не самое страшное из деяний кокеров. Поистине тяжкие преступления готовятся в глубокой тайне. У кокеров цель жизни — непрерывно умножать свои богатства. И если возник нет угроза их интересам, они не задумываясь пустят в ход все средства уничтожения.
— Но никто их интересов не ущемляет. Это они ущемляют таких, как я.
— Ошибаешься. Торговцев оружием загоняют в угол, из которого выхода нет.
Зюдер растерянно улыбнулся.
— Тебе не кажется, Бобби, что мы ушли в сторону?
— Этот экскурс необходим, чтобы ты понял, как важно тебе согласиться на предложение Торна.
— Что?! — Зюдер огляделся, словно искал выхода из комнаты. — Ты с ним заодно!
— Успокойся. Садись. Садись, я тебя прошу… Вернемся к мэшин-менам. Ты помнишь, что основной закон их существования — приносить пользу. А Кокеру и Боулзу обязательно нужно, чтобы они приносили пользу только им, а чинили зло миллиардам.
— Пока они никакого вреда никому не причинили, — заступился за мими Зюдер.
— Если не считать, что ты остался без любимой работы. Неужели это меньшее зло, чем если бы тебя стукнули по голове? А разве ты один пострадал?
— Чего же тогда стоит принцип, заложенный в них?
— Принцип остается в силе. Но чтобы отличить вред от пользы, добро от зла, даже человеку нужна полная информация о сути дела. Я уверен, что если бы ты рассказал мэшин-менам, которых Торн прислал в лабораторию, сколько горя они принесут, лишив работы тебя и других людей, они бы подключились к сети высокого напряжения.
— Не может быть!
— Можешь не сомневаться. Я слишком хорошо знаю конструкцию. Торн создает целые отряды мими и старается начинить их ложной информацией. Он хочет, чтобы все их представления стали извращенными — зло стало добром и наоборот. Такие эксперименты неоднократно производились с людьми, с целыми народами. И очень успешно. А с мэшин-менами не получается.
— Почему?
— Видишь ли, у людей есть комплекс эмоций, на который можно воздействовать, минуя логику, вопреки разуму. На этом основана демагогия, поднимающая миллионы людей на неправое дело. У мими ничего, кроме интеллекта, нет. Им нужны факты, логические доказательства, детальная аргументация. Только взвесив все, что узнали, они определяют, что считать вредом, что — пользой, и принимают решение. Вот по чему Торн жаловался тебе, что ДМ, питающая мими информацией, не справляется с обязанностями. ДМ не может лгать, умалчивать, отбирать односторонний, тенденциозно подобранный материал.
— А я, по его мнению, смогу?
— Он на это рассчитывает.
— Скотина!
— Это само собой. Но ход его мыслей мне понятен. Ты человек, далекий от политики, никакой вредной информацией не заражен. Разбираться в глобальном понимании добра и зла не способен. Между тем желание остаться в лаборатории у тебя велико. Ты хочешь сохранить надежду, что когда-нибудь вернешься к своим научным проблемам: Поэтому, получив указания, чем именно следует питать мими, постараешься делать это точно и аккуратно, как все, что делал до сих пор.
— И ты советуешь принять это гнусное предложение?
— Не советую, а настаиваю. Слушай внимательно. У нас есть убедительные факты, подтверждающие, что Кокер и Боулз готовят тотальную войну.
— Они же не мими, чтобы спокойно пойти на самоубийство.
— Нет, не мими. Вероятно, они делают все, чтобы для себя лично свести риск гибели до минимума. Мы полагаем, что в войне, которую они готовят, важные роли отведены дезинформированным мэшин-менам. Возможно, что именно они будут поставлены на командные посты. Поэтому нам, людям, стремящимся сорвать злодейский план, очень важно, чтобы мэшин-мены получили полную и объективную информацию о том, что происходит в мире, чтобы они встали на сторону разума.