Битый недобитого везет
Шрифт:
Номер на доме гласил, что мне как раз сюда. Я припарковала «девятку» у запертых ворот и вышла из машины. Рядом с воротами располагалась металлическая дверь с домофоном.
Я решительно надавила на кнопку домофона, ожидая ответа. Вскоре в динамике что-то затрещало, и женский голос спросил:
— Вам кого?
— Я частный детектив. Мне необходимо поговорить с госпожой Веретеневой. Это по поводу Егора.
В динамике на некоторое время воцарилось молчание, и я было подумала, что мадам Веретенева сочла, что меня впускать нет надобности. Я хотела
Я дернула за ручку, потянув дверь, и вошла во двор. Все было очищено от снега, дорожки заботливо посыпаны песком. Никого во дворе не было видно, и я направилась прямиком к дому. Не успела я подняться на три ступеньки, как дверь в дом открылась, и на пороге показалась совсем еще молодая девушка, едва ли не моложе меня, с широко раскрытыми голубыми глазами и пышной светлой шевелюрой.
Она была закутана в длинное норковое манто, из чего я с удивлением заключила, что, вероятно, это и есть вдова. Либо прислуга у Веретеневых, подумала тут же я, если девушка-блондинка именно прислуга, зарабатывает просто баснословные деньги.
— Здравствуйте, — поздоровалась я.
Прежде чем ответить, девушка окинула меня слегка затуманенным взглядом и только потом устало кивнула:
— Добрый день, проходите, — она развернулась и прошла в глубь дома.
Я последовала за ней. Та не удосужилась закрыть за мной дверь, и мне пришлось это сделать самой. У меня вообще сложилось такое впечатление, что я пришла не вовремя и у хозяйки, если встретившая меня все же вдова, а не прислуга, совершенно другие планы относительно сегодняшнего дня, которые я бессовестно нарушаю.
— Простите, — решилась наконец заговорить я, так как девушка не проявляла признаков гостеприимства. — Вы — мачеха Егора Веретенева?
Девушка остановилась и повернулась ко мне. На ее лице отразилось несказанное изумление, как будто бы она была сильно удивлена, что я все еще здесь. Потом выражение крайнего изумления сменилось выражением полного безразличия и усталости, и блондинка произнесла:
— Да.
«Не густо, — подумала я. — По-моему, мадам Веретенева совершенно не расположена к беседе… Я точно не вовремя».
— Меня зовут Иванова Татьяна Александровна. Я частный детектив, — решила я взять инициативу в свои руки. — Вам уже известно о Егоре?
— Да, — снова отрешенно проронила Веретенева.
— Тогда я хотела бы поговорить с вами о нем, — настойчиво произнесла я, в упор глядя на Веретеневу.
Теперь я смогла хорошо разглядеть вдову отца Егора. Я не ошиблась — ей на самом деле было не более двадцати пяти лет. А может, и того меньше. Она была моложе даже своего пасынка, чего уж говорить о муже… Хотя надо отдать должное вкусу Веретенева-старшего — девица была эффектной и по-настоящему красивой. Даже в таком виде — в домашней одежде и без косметики — было заметно, что Веретенева обладает истинно женской красотой, присущей далеко не каждой общепризнанной красавице. Абсолютно правильные, без малейшего изъяна черты лица, большие
— Слушаю вас, — едва слышно произнесла девушка, не выражая никакого удивления или сопротивления.
Я подождала, пока вдова предложит пройти в комнату или хотя бы представится, но ничего подобного не произошло. К сожалению, помимо привлекательной внешности мадам Веретенева не обладала ничем столь же привлекательным — ни воспитанием, ни тактом.
— Может быть, мы пройдем куда-нибудь, где было бы удобно говорить? — решилась я на наглость самой предложить пройти в комнату.
— Проходите, — пожала плечами Веретенева и, развернувшись, направилась в гостиную.
Я прошла за ней. Веретенева уселась на краешек белого кожаного дивана, забыв предложить устроиться мне. Не удивившись такому обстоятельству, я сама расположилась в глубоком, таком же, как и диван, белом кожаном кресле, закинув ногу на ногу.
Вдова молчала, не выражая никаких эмоций по поводу моего появления. Такое впечатление, что, если я сейчас встану и уйду, она тоже никак не отреагирует. Да просто не заметит.
— Простите, могу я узнать ваше имя? — задала я вопрос, поняв, что каждое слово из вдовы мне придется вытаскивать чуть ли не клещами.
— Ольга, — вымолвила она умирающим голосом, даже не подняв на меня глаза.
У меня появилось ощущение, что Веретеневу накачали какими-то успокоительными средствами, потому что нормальный человек в нормальном психическом состоянии вести себя таким образом не может. Наверняка без пары пачек реланиума тут не обошлось, решила я для себя, а потому сочла, что не стоит обижаться на столь явное негостеприимство Веретеневой.
— Я расследую убийство Егора, — на всякий случай повторила я.
Веретенева молчала, не подавая никаких признаков заинтересованности. И я решила продолжить.
— Скажите, Ольга, а в каких отношениях вы были с Егором?
— В нормальных, — проговорила она, впервые за время нашего общения посмотрев на меня.
— Вы ладили?
— Да, — невозмутимо проговорила Ольга.
— А с отцом, с вашим мужем, Егор тоже ладил?
— Да, — последовал безучастный ответ.
— Простите, что я спрашиваю вас об отце Егора. Я знаю, что не так давно он умер… Примите мои искренние соболезнования.
Ответа, как, впрочем, и любой другой реакции, не последовало.
Я помолчала немного, потом спросила:
— Ольга, а у Егора была девушка? Он с кем-то встречался?
— Была… Он встречался с одной девушкой, — я даже удивилась, услышав такой пространный ответ Веретеневой.
— А вы не знаете, кто она?
— Вы думаете, это ее папаша? — вдруг ответила она вопросом на вопрос.
— Что, простите? — не поняла я.
— Вы подозреваете, что это он убил Егора?
— Чей папаша?