Бизнес есть бизнес

Найт Дэймон

Он отшвырнул журнал, затем взглянул в окно, где был виден задний двор.

– Опять этот идиот мальчишка без дела сидит. Почему он не работает? Льюэллин поднялся, опустил фрамугу и завопил:

– Эй, Делберт, Делберт!
– Он подождал.
– Еще и глухой.

– Я ему говорила...
– начала Марта.

– Схожу сам. Каждую минуту изволь за ним бегать!
– Льюэллин промаршировал через кухню во двор, где нескладный юнец, забравшись на тележку, меланхолично грыз яблоко.

– Делберт!
– задохнувшись

от возмущения выпалил Льюэллин.

– А, здрасте, мистер Кроуфорд, - сказал юнец с щербатой улыбкой. Он в последний раз куснул яблоко и швырнул огрызок. Льюэллин проследил его взглядом. Из-за отсутствующих передних зубов огрызки Делберта были ни на что не похожи.

– Ты чего не раскладываешь лепешки на прилавке?
– набросился на него Льюэллин.
– Я не плачу за пустые тележки, Делберт!

– Утром я вывозил несколько штук, - сказал парень.
– Фрэнк говорит, что их надо забрать.

– Что говорит?!

– Говорит, он продал всего две штуки, - кивнул Делберт, - Спросите у него, я не вру.

– Делай, что говорят, - прорычал Льюэллин. Повернувшись на каблуках, он поспешил через двор. * * *

На обочине возле ободранного пикапа рядом с лавкой для лепешек стоял сверкающий автомобиль. Он отъехал, пока Льюэллин шел к нему, но тут же подъехал другой. Пока хозяин приближался к лавке, пришелец вернулся к своему автомобилю. Машина снова отъехала.

Только один клиент все еще стоял возле прилавка, фермер с бакенбардами и в клетчатой рубашке. Фрэнк, продавец, уютно устроился на самом прилавке. Витрина позади него была заполнена лепешками.

– Утро доброе, Роджер, - сказал Льюэллин с хорошо разыгранным радушием. Как семья? Продать тебе отличную лепешку?

– Да вот я и не знаю, - протянул фермер, потирая подбородок.
– Жене вон та приглянулась...
– он показал на большую симметричную кляксу на средней полке.
– Да вот цены...

– Ты лучше не найдешь, Роджер, поверь мне. Это вклад, помещение денег, честно сказал Льюэллин.
– Фрэнк, что купил последний герк?

– Ничего, - сказал Фрэнк. Громкая музыка неслась из его нагрудного кармана, откуда торчал приемник.
– Только сфотографировал лавку и отчалил.

Взвыли турбины, и еще один новенький автомобиль остановился перед ними. Льюэллин повернулся. Трое пришельцев, сидевших в машине, были в красных фетровых шляпах, усеянных смешными розетками, с вымпелами Йельского университета. На их серые твидовые костюмы налипли конфетти.

Один из герков вылез и подошел к лавке, попыхивая сигарой сквозь свой оранжевый шарф.

– Да, сэр?
– тут же сказал Льюэллин, сложив ладони и слегка наклонившись вперед.
– Хорошую лепешечку с утра?

Пришелец поглядел на серые предметы на прилавке, мигнул своими желтыми глазками и издал урчащий звук. Спустя минуту Льюэллин решил, что все же это был смех.

–

Что смешного?
– поинтересовался он.

– Не смешного, - сказал пришелец.
– Я смеюсь, потому что я счастлив. Завтра я лечу домой - наша полевая практика закончена. Можно, я сделаю снимок?
– в багровой лапе появилась маленькая машинка с линзами.

– Ну, я думаю...
– неуверенно начал Льюэллин.
– Постойте, вы говорите, что летите домой? То есть вы все? А когда вы вернетесь?

– Мы не вернемся, - ответил пришелец. Он щелкнул камерой, вынул снимок и посмотрел на него, потом заурчал и спрятал снимок обратно.
– Спасибо за приятный опыт. Всего хорошего.
– Он повернулся и полез в машину. Машина отъехала в облаке пыли.

– И так все утро, - сказал Фрэнк.
– Ничего не покупают - только щелкают.

Льюэллин почувствовал, что его трясет.

– Нет, вы подумайте, он ведь и вправду... они все уезжают?

– Так по радио сказали, - ответил Фрэнк.
– А Эд Кун проезжал утром в Хортонвиль, так он говорит, что ни одной лепешки с позавчерашнего утра не продал.

– Ну, я просто не понимаю, - сказал Льюэллин.
– Не могут они так просто уехать.
– Руки у него здорово тряслись, и он сунул их в карман.
– Скажи, Роджер, - спросил он фермера с бакенбардами, - вот сколько бы ты заплатил за эту лепешку?

– Ну-ууу...

– Это десятидолларовая, ты знаешь, - сказал, придвигаясь, Льюэллин. Его голос помрачнел.
– Первый сорт лепеха, Роджер!

– Я знаю, только вот...

– Что бы ты сказал на семь пятьдесят?..

– Да вот не знаю. Могу дать - ну, пять...

– Продано, - сказал Льюэллин.
– Заверни, Фрэнк.

Он смотрел, как фермер несет свой "трофей" к пикапу.

– Снижай цены к чертям, Фрэнк, - слабо сказал Льюэллин, - проси, что хочешь. * * *

Долгий день подходил к концу. Обнявшись, Льюэллин и Марта Кроуфорды наблюдали, как последние экспонаты усилиями Фрэнка покидают лавку. Делберт, прислонившись к стенке прилавка, снова ел яблоко.

– Конец света, Марта, - сипло сказал Льюэллин. В его глазах стояли слезы.
– Классные лепешки пошли за цент пара...

В сумерке вспыхнули слепящие фары, и длинный низкий автомобиль подкатил к лавке. В нем сидели два зеленых существа в дождевиках, с кожистыми антеннами, торчавшими сквозь отверстия в шляпах, напоминающих пирог со свининой, но синего цвета. Делберт поперхнулся и выронил огрызок.

– Серпы!
– прошипел Фрэнк из-за прилавка Льюэллину.
– Слышал про них по радио. С Гаммы Серпентис, так сказали...

Зеленое существо изучало наполовину голые полки. Роговые перепонки двигались на маленьких блестящих глазках.

– Лепешку, сэр-мадам?
– нервно спросил Льюэллин.
– Не очень много осталось, но все же....