Бизнес-ланч для Серого Волка
Шрифт:
– Ладно! Без тебя как-нибудь разберусь, а учителей у меня дома хватает, – шмыгнула носом Рыжик. – Ты своих детей воспитывай!
– Своих нет.
– А пора бы. Ты похожа на потасканную Барби! – вдруг выдала девушка.
– Спасибо на добром слове! – огрызнулась Ася.
– Да не обижайся! Я, наоборот, к тому, что ты очень красивая, просто смешная. Какая-то взлохмаченная.
– Еще бы, так напиться. Но винить некого, сама хотела.
– Что-то случилось?
– С чего ты взяла?
– К Науму так просто не сваливаются на голову и
– Да, к своему стыду... не научились мы еще...
– Чему?
– Делиться радостью! С радостью вываливаем на человека свой негатив, а уж радость празднуем сами.
– Кто же делится счастьем? – затушила сигарету о свою пятку Рыжик, чем несказанно удивила Асю.
– «Пусти свой хлеб по водам, и он вернется к тебе через много лет», – продекларировала Аксинья.
– Чего?
– Библейское изречение со смыслом.
Рыжик достала новую сигарету из помятой пачки и закурила.
– Я тут веселилась, у Наума-то... Он продуктов закупил классных, хоть пожрать можно было на халяву.
– К Новому году?
– И к Новому году, и к тому приезду...
– Какому приезду?
Разговор с Рыжиком давался с трудом – то ли девушка не в себе, то ли сама Ася совсем плохо соображала.
– Тут Наум очень суетился. Просто весь дом на уши поставил. Я сразу просекла – что-то случилось. Потом он признался, что обещал заглянуть старый друг. По тому, как Наум готовился, я поняла, что друг для него очень много значит. «Папа» сделал генеральную уборку, нагнал обслуги, заказал весь супермаркет продуктов в дом.
– И что? Гость был?
– Был...
– Ну и чего?
– Да как сказать... Тебе можно вообще доверять-то? – искоса посмотрела Рыжик.
– Я не знаю... попробуй, – засмеялась Ася.
– Мы в тот вечер напились сильно. Я, Наум, Гришка. Знаешь Гришку?
– Пороховецкого?
– Его! Вот он был с любовницей, еще пара «сосок» и ребята, что тут живут. В общем, большая компания собралась. Пили водку, то есть самогон «папы», и тут появился он...
– Кто? Гость?
– Он... – Девушка не выходила из ступора. – Я сначала подумала, что у меня «белая горячка» началась. Ох, красавчик! Я рассмотрела его всего... Ты не представляешь, насколько привлекательный мужчина! Высокий, с такими плечами, с такой грудью, ну... ну...
– Ну? – поторопила заинтересованная Аксинья.
– С такой фактурой, то есть с таким телом, к которому хочется прильнуть вплотную и больше не отпускать никогда. Темная водолазка красиво обтягивала фигуру, а уж эти сильные руки... Знаешь, наверное, я все-таки выпью пивка и вернусь... Жди меня!
Рыжик соскользнула с дивана и прошлепала огромными тапками мимо Аксиньи.
«На самом интересном месте!» – вздохнула Ася и в своей помятой одежде подошла к окну.
Здесь, за городом, снег сохранил свою первозданную чистоту и свежесть. И совсем не напоминал комки бурой грязи с колотым льдом, щедро сдобренные химикатами для уборки улиц, вылетающие из-под машинных колес в Москве. Там бы на сугробах объявление ставить: если снег случайно попадет в глаза, немедленно промыть водой и бегом к врачу!
Двор Наума Тихоновича тоже был оформлен в русском стиле. Вдоль каменного забора тянулась плетеная изгородь с вставленными между прутьями искусственными подсолнухами, которые опустили головы под тяжестью снега. Выглядело это диковато. По всему периметру двора стояли скамейки с деревянными бочками вместо ножек. Присутствовал деревенский колодец, а срединное место занимала большая зеленая ель, увешанная новогодними шарами и гирляндами. Ель была живая, ее специально высадили, чтобы украшать в новогодние праздники.
Аксинья подула на замерзшее стекло и протерла его рукавом. Полюбовалась, как вокруг елки шаткой, пьяной походкой бродят два человека и кидают друг в друга снежки. Затем Аксинья с удивлением увидела, что к ним присоединилась и ее недавняя знакомая Рыжик, уже в джинсах, валенках и с бутылкой пива в руке. Ася всмотрелась в ее лицо и не заметила особой красоты.
– Доброе утро! – вывел ее из задумчивости грубый голос Наума Тихоновича.
– Скорее уж добрый день.
– Да, видок у тебя помятый, конечно...
– Единственная мысль в голове, так это приехать домой, принять душ, переодеться...
– Это успеешь сделать. Пойдем завтракать. Я уже накрыл «поляну».
– Что-то не хочется, – поморщилась Аксинья.
– Очень хорошо понимаю твое состояние, но, чтобы из него выйти, ты должна покушать. Заставь свой желудок работать, это, знаешь, очень важно. Пойдем, уважь старика.
Не уважить старика Ася не могла, поэтому она спустилась вместе с ним в столовую и с обреченным видом села за широкий длинный стол. Рядом незнакомые люди играли в карты. Небритые лица, удушливый запах лука-порея и полная пепельница окурков. Похоже, компания не ложилась еще с вечера.
На кухне хлопотали женщины в длинных юбках и расписных платках. Помощницы по хозяйству были настолько колоритны, что жене хозяина, по мнению Аси, не стоило бы часто и надолго отлучаться из дома.
– У меня к тебе разговор будет, – подмигнул Наум. – Ты сейчас куда?
– Домой. А завтра поеду к маме, с Новым годом ее поздравлять.
– Хорошее дело. А я нашел для тебя занятие, то есть работу, что ты просила, – сиял, словно начищенный самовар, Наум Тихонович. – Или передумала?
– Конечно нет! Да ты волшебник, – оживилась Аксинья. – А что за работа?
Перед ней поставили тарелку с горой румяных оладий, шкворчащую сковородочку с яичницей и стакан чая, дурманяще пахнущего мятой.
Аксинья, которая вроде и есть-то не хотела, при виде всего этого великолепия совсем забыла об отсутствии аппетита.
– Кто у тебя готовит?
– А что? – лукаво поинтересовался Наум.
– Ему бы медаль...
– Женщина есть одна... Варюшка... Делает все с душой.
– Это чувствуется... Что бы я без тебя, «папа», делала?
– Жила бы.