Бизнес по-еврейски 3. Евреи и деньги
Шрифт:
Не исключено, что так оно и было, однако еще раньше он с группой беспрекословно подчинявшихся ему приятелей поднимался в шесть часов утра и за то время, которое оставалось до первого звонка, собирал оставленные на лавочках пустые бутылки, которые затем сдавал в пункт стеклотары. Этот первый бизнес приносил ему от 80 до 120 рублей ежемесячно – почти столько же, сколько в то время зарабатывали его школьные преподаватели.
В 12 лет, мечтая о том, чтобы его сын стал выдающимся раввином, Авнер Леваев отправил Льва-Лейба в действовавшую тогда в Самарканде подпольную хабадскую ешиву. И снова отец почти ничего не давал сыну на карманные расходы, но когда Лев приезжал на каникулы, каждый раз вручал ему маленький чемоданчик, который велел передать директору ешивы. Как-то Лев не удержался и открыл чемоданчик. В нем оказались деньги – десятки туго перевязанных пачек красных советских «червонцев», которые его отец регулярно жертвовал этой ешиве и на которые она, собственно говоря, и существовала. Позднее Лев
Впрочем, «скупость» отца не очень печалила предприимчивого подростка. Уже во время учебы в ешиве Леваев вместе с товарищами стал скупать за бесценок сломанные велосипеды и мотоциклы, ремонтировать их и затем продавать с двойной, а то и тройной прибылью. Вырученные от этого деньги он вкладывал в покупку «из-под прилавка» в универмагах различных модных и дефицитных товаров (например, только появившихся тогда нейлоновых рубашек и кофточек). Причем скупал он обычно всю партию, после чего с помощью тех же товарищей с успехом сбывал этот товар с рук по спекулятивным ценам. Все это позволяло 14-летнему Леваеву зарабатывать в месяц столько, сколько простому советскому инженеру и не снилось.
В 1971 году над Авнером Леваевым нависла угроза ареста по обвинению в хищениях и спекуляции, и семья спешно засобиралась в Израиль. Накопленное им немалое состояние Авнер решил обратить в алмазы. По одной из версий, эти алмазы он постепенно тайно переправлял в Израиль через тех самых евреев, которым помогал в отъезде на историческую родину.
По поводу того, почему у Авнера Леваева не заладились дела в Израиле, существует несколько версий. По одной из них, купленные им алмазы оказались фальшивыми. По другой, он просто не учел тот факт, что стоившие астрономические суммы в СССР, в Израиле они ценились намного дешевле, так что вырученная за них сумма оказалась куда меньше ожидаемой. Как бы там ни было, полученных за алмазы денег бывшему директору ташкентского универмага хватило лишь на то, чтобы открыть небольшой бизнес, доходы от которого с трудом позволяли ему кормить семью. Лев Леваев вместе с братом оказались в хабадской ешиве в Кирьят-Малахи, где чувствовали себя неуютно. Часто, когда другие ученики ешивы уезжали домой, Лев оставался в ней на субботу и праздники: если большинству ешиботников дирекция выдавала деньги на проезд до дому, то Льву в этом отказывали, считая, что его отец, будучи бизнесменом, сам в состоянии позаботиться о сыне. А признаться в том, что отец почти не дает ему денег, Лев стеснялся.
В это время у него и возникла идея оставить учебу в ешиве и начать самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. В 1972 году с помощью будущего депутата Кнессета от партии ШАС Амнона Коэна Леваев устраивается огранщиком алмазов в компанию «Зотар». Лишь спустя какое-то время он решился рассказать отцу о своем уходе из ешивы, и известие о том, что его сын уже никогда не станет великим раввином, стало для Авнера Леваева большим потрясением. В 18 лет Лев Леваев призывается в ряды ЦАХАЛа, проходит службу при военном раввинате, а, демобилизовавшись в 1977 году, вместе с товарищем открывает первую собственную мастерскую по огранке алмазов.
С этого момента мы и вступаем в самую загадочную полосу жизни Льва Леваева, продолжавшуюся вплоть до 1996 года.
Согласно распространенной в израильских деловых кругах версии, начальный капитал Льва Леваева составило приданое его жены Ольги Элиэзер, а связи его тестя – ювелира средней руки – открыли молодому бизнесмену доступ в закрытый мир алмазно-бриллиантового бизнеса. Сам Леваев этой версии не опровергает, но и не подтверждает, предпочитая делать упор на собственные деловые качества. Он рассказывает о том, как сумел скопить первые 15 тысяч долларов, на которые купил алмазы у знакомого ювелира – религиозного еврея. Но, как вскоре выяснилось, тот жестоко обманул его: оказалось, что реальная стоимость этих алмазов не превышала и 5 тысяч долларов.
Основной упор в рассказе о начальном этапе своей биографии Леваев делает на то, что в первые годы работы у него не было денег на покупку крупных алмазов, он вынужден был заниматься огранкой «мелочевки». При этом всегда избегал брать партию сырья в долг, предпочитая расплачиваться за нее наличными и покупать сырье в соответствии с имеющимися у него средствами. К тому же он никогда не покупал алмазов больше, чем могла обработать его маленькая гранильная мастерская, в которой сначала был только один, а затем трое наемных работников. И именно это и принесло ему первые деньги. Многие огранщики тогда инвестировали деньги в покупку запасов сырья в расчете на то, что бриллианты будут дорожать, и брали для этого крупные ссуды в банке. Но в 1980 году рынок обвалился, алмазы причем в первую очередь крупные, начали падать в цене, банки перестали выдавать ссуды ювелирам и многие из них обанкротились. Леваев же благодаря своей осторожности остался на плаву, без особых потерь, и когда на рынке алмазов снова началось оживление, стал искать пути прямого выхода на поставщиков сырья.
В эти годы он часто появляется в Антверпене и в Лондоне, а затем несколько месяцев проводит в Африке, живя в бараке бок о бок с такими же, как он, «охотниками за алмазами», одержимыми жаждой заключить выгодные договора с добывающими их компаниями. Будучи глубоко религиозным евреем, Леваев умудряется соблюдать в этих условиях кашрут, месяцами питаясь привезенными с собой из Израиля консервированными сосисками. С того времени он, по его собственному признанию, ненавидит сосиски и его мутит от одного их вида. В конце концов Леваев получает право на прямое приобретение алмазов у всемирно известного концерна «Де Бирс», однако навязанные ему условия считает кабальными: «Де Бирс» продавала камни оптом, в коробках, по одной и той же цене – без всякого учета их качества, и покупателю оставалось надеяться на удачу, которая сопутствовала ему не всегда. Пройдет не так уж много времени – и Леваев сполна рассчитается с «Де Бирс», начав наступать на пятки этой компании во всем мире. Но в тот период Леваев активно расширяет свой алмазный бизнес, увеличивая число своих гранильных мастерских до 12 и активно внедряя новые технологии. В его мастерских гранильщики моделируют на компьютере различные варианты огранки с учетом индивидуальных особенностей камня, используют при обработке алмазов лазер. Все это постепенно выдвигает Льва Леваева в ряды лидеров алмазообрабатывающей промышленности Израиля.
И все-таки этого было недостаточно для того, чтобы превратиться из скромного миллионера в миллиардера. Очевидно, начало леваевским миллиардам было положено в 1989 году, когда Леваев появляется в Москве, где знание русского языка, советского менталитета и бывшие связи его отца с дельцами теневого рынка открывают перед ним многие двери. Он объясняет тогдашнему советскому руководству, что «Де Бирс» скупает русские алмазы по демпинговым ценам и что на самом деле за них можно получить гораздо больше. В 1990 году Леваев создает вместе с объединением «Главалмаззолото» совместное предприятие «Руиз Даймондс», что открывает ему доступ к российским алмазам. Когда после краха СССР руководство России стало искать источники пополнения пустой казны, оно начало по демпинговым ценам распродавать накопленные с 1955 года алмазные резервы, общая стоимость которых превышала 12 миллиардов долларов. Леваев отрицает утверждения его конкурентов, что ему удалось заработать на дешевой распродаже российских алмазов, но, вне сомнения, став через короткое время владельцем 100 % акций «Руиза», он заработал на российской алмазодобывающей и обрабатывающей промышленности немалые деньги. Достаточно вспомнить, что в 1995 году Президент России Борис Ельцин издал указ, по которому все добывающиеся в Пермской области алмазы должны проходить огранку на местных предприятиях. Но во всей Пермской области тогда было только одно такое предприятие – «Кама-кристалл», и принадлежало оно Льву Леваеву. Леваеву же принадлежала и принадлежит лицензия на поиск новых алмазных месторождений в Пермской области.
К началу 90-х годов Леваев успел обзавестись не только солидным состоянием, но и огромными связями в политических кругах Израиля и России. Это позволяет ему вместе с Аркадием Гайдамаком договориться на необычайно выгодных для Анголы условиях о погашении ее внешнего долга России как правопреемнице СССР, и в благодарность правительство этой страны передает им в концессию самое крупное алмазное месторождение «Катока» всего за 60 миллионов долларов. Для охраны этого рудника от повстанцев Леваев нанял сотрудников израильских спецслужб, а президент Анголы Душ Сантуш в благодарность за это передал ему эксклюзивное право на покупку ангольских алмазов. Отодвинув «Де Бирс» в сторону в России и Анголе, Леваев нанес следующий удар по этому мировому гиганту в Намибии. В 2000 году он выложил 30 миллионов долларов за приобретение 37 % акций намибийской компании по оффшорной добыче алмазов «Намко», а спустя короткое время, поссорившись с компаньонами, отказывавшимися вкладывать деньги в ремонт и модернизацию оборудования этой компании, Леваев инициировал ее банкротство и затем скупил все ее концессии по смехотворно низкой цене – всего за 3 миллиона долларов.
Из всего вышесказанного можно понять суть общего принципа, по которому действует Лев Леваев в различных странах мира: повсюду, используя свой капитал и уже наработанные связи, он вступает в тесный личный и деловой контакт с политическими лидерами того или иного государства, оказывает им те или иные услуги в качестве человека, вхожего во властные и другие структуры израильского общества, а затем выстраивает свои предложения так, что они представляются выгодными и ему, и лично власть предержащим, и национальным интересам данной страны – в том виде, в каком эти самые власть предержащие их понимают. Спустя какое-то время между личными интересами Льва Леваева и интересами всех остальных сторон возникает острый конфликт, но к этому моменту принадлежащие лично Леваеву предприятия уже являются неотъемлемой частью национальной экономики и любая попытка убрать его с рынка может обернуться самыми негативными последствиями прежде всего для самого рынка. И потому с Леваевым вынуждены мириться даже после того, как он вдруг оказался не ко двору.