Бизнесмен

Инспектор дорожно-патрульной службы Корягин и его напарник, прапорщик Белый, патрулировали Выборгское шоссе. До конца смены оставалось немного. У знакомого шашлычника в Сертолово они плотно перекусили, потом прошвырнулись до стационарного поста, потрепались с ребятами. Пришло сообщение о ДТП, и они отправились проверить заявку. Оказалось, ничего страшного. Пострадали только машины, и водители договорились между собой до приезда наряда. На обратном пути заметили голубую «копейку», шедшую со стороны Питера. Подрезав встречную фуру, она совершила левый поворот на дорогу на Каменку.

– Проверим? – Белый повернул вслед за ней и придавил педаль газа. Спидометр показал сотню. «Копейка» стала приближаться, но не так быстро, как можно было ожидать. Видимо, ее водитель тоже прибавил скорость. Кроме него в машине сидел один пассажир.

– Не нравятся они мне, – задумчиво сказал Белый.

Корягин кивнул. Они давно работали вместе, так что часто думали одинаково. Спроси их кто-нибудь, отчего замызганный драндулет показался им подозрительным – они бы не смогли объяснить. Просто интуиция подсказывала, что машину стоит проверить. Может, тачку угнали молодые оболтусы. А может, багажник забит краденым барахлом. В любом случае поинтересоваться не вредно. Инспекторы переглянулись, и Корягин расстегнул кобуру. Кто знает, чем все обернется. В этих глухих местах можно нарваться…

«Копейка» вдруг сбросила скорость, и патрульный автомобиль почти уперся ей в багажник. Прочитав номер, Корягин сказал по «матюгальнику»:

– Триста двадцать седьмой, приказываю остановиться…

«Копейка» послушно прижалась к обочине и замерла. Патрульный автомобиль, клюнув носом, перегородил ей дорогу. Перегородил чисто номинально: назад все равно можно было уехать. Белый остался сидеть, не выключая мотора, Корягин же вышел, держа руку у кобуры. В «копейке» находилось двое кавказцев, насколько разбирался инспектор – азербайджанцев. У водителя на шее висел дорогой сотовый телефон, у пассажира поверх футболки блестела толстая золотая цепочка. Не похожи они на безобидных работяг с продуктового рынка…

Водила выскочил из машины, протягивая документы:

– Добрый дэнь, командир!

– Добрый, добрый. – Корягин небрежно козырнул и, беря документы, строго спросил: – Почему нарушаем?

– Как нарушаем? – водитель развел руками.

– Встречного не пропустили. И скорость превысили! С какой скоростью ехали?

– Шестьдесят.

– Да? А сто двадцать не хочешь?

Корягин посмотрел права, свидетельство о регистрации автомобиля. Развернул доверенность. Она была рукописной, выданной полгода назад. Можно и не читать: чтобы там ни написали, а придраться почти невозможно.

– Техосмотр когда проходили?

– Вот, одноразовый! – Кавказец улыбнулся, и Корягин, опустив взгляд, увидел, что тот держит между пальцев сторублевую бумажку. Инспектор поднял голову…

…поднял голову и вздрогнул, чуть не выронив чужие документы. Стоявший перед ним кавказец сейчас меньше всего походил на рыночного торговца или хозяина магазинчика, привыкшего обжуливать покупателей, но традиционно заискивающего перед милицией. Скорее это был боевик, навострившийся резать глотки врагам в районе Нагорного Карабаха. Взглядом, который он устремил на инспектора, можно было прожечь броню танка. И хотя это длилось мгновение, Корягину стало не по себе. Он даже оглянулся на Белого. Тот выключил двигатель и стоял возле машины, облокотившись на крышу и открытую дверь.

– Виноват, да, – повторил кавказец и чуть поднял руку, чтобы сторублевка стала заметнее.

Корягин подумал, что надо взять деньги и отпустить черного с миром. Или денег не брать, а выписать штраф. В конце концов он не опер, чтобы подозревать всех подряд и ко всему цепляться. Его дело за дорогой следить, а преступления раскрывают и террористов отлавливают пускай те, кого этому обучали и кому за это платят особо.

Так он подумал, и тут же ему стало стыдно. Нашел, кого бояться! Этого чернота сюда кто-то звал? Сам приехал, потому что работы на родине нету? Все они так говорят! Раз сами приехали, то пусть и подчиняются нашим законам

– Значит, так, – произнес Корягин решительно. – По поводу отсутствия техосмотра будем составлять протокол. А сейчас ваш паспорт, пожалуйста.

– Нэт паспорта, – сторублевка исчезла, и голос кавказца чуть изменился, прибавилось металла.

– А у второго есть документы?

– Нэт! Зачем ему? Он ведь нэ за рулем.

– Затем, что паспорт с собой носить всегда надо. Регистрация в городе есть?

– Временная, как положено, да!

Корягин сунул документы водителя в карман и велел:

– Откройте багажник.

– Замок сломан, нэ открывается, – кавказец сокрушенно пожал плечами и продемонстрировал связку, на которой один из ключей действительно был обломан. – Никак починить нэ могу. Там и нэт ничего…

– Совсем нет? Я вот думаю по-другому. – Корягин покосился на Белого. Напарник безмятежно стоял в прежней позе и даже что-то насвистывал. Он, конечно, не заметил, как сверкал глазами этот черный, но мог бы вести себя осмотрительнее. – Значит, едем все вместе в сорок девятое отделение и там разбираемся. Личности ваши как следует установим, багажник откроем…

– Зачем, командыр? – тихо спросил кавказец, и взгляд его в очередной раз изменился. Того накала, который довелось видеть инспектору, он не достиг, но и от прежней покорности не осталось и следа.

– Зачем, говоришь? А за шкафом! – грубым тоном Корягин постарался как придать уверенности себе, так и привлечь внимание Белого. Получилось все сразу но, к сожалению, лишь отчасти.

– Всэгда можно договориться.

– Сегодня не выйдет!

Ругательство на незнакомом языке заставило инспектора вздрогнуть.

Неуловимым движением кавказец выдернул из рукава куртки нож с тонким лезвием. В следующую секунду клинок вошел Корягину под ребра, провернулся и вырвался на свободу, распоров брюшную полость и почти не испачкавшись в крови. Инспектор качнулся, стекленеющим взглядом посмотрел вниз, захрипел…

Кавказец крикнул что-то своему товарищу. Тот пулей вылетел из машины, на ходу выдирая из-под одежды «макаров». Только после этого Белый очнулся от столбняка. Непослушной рукой он лапал висящую на поясе кобуру, в то время как противник передернул затвор и вытянул руку с оружием в его сторону. Выстрелы грохнули дважды, и прапорщик полетел в дорожную пыль, чувствуя, как глаза заливает горячая кровь.