Благочестивые вдовы
Шрифт:
Решительным шагом я вошла в универмаг. К сожалению, в нем вообще не продавались инструменты. Пришлось искать другой магазин, где я обратилась к консультанту по молоткам и пилам.
– Вы не могли бы мне помочь? Я потеряла ключ и теперь не могу отцепить свой велосипед от столбика, – на голубом глазу взывала я к сочувствию. – Мне нужны какие-нибудь клещи.
– Вам нужны не клещи, а кусачки, – сказал продавец и показал мне несколько.
Оказалось, что перерезать чужие цепи личными кусачками – удовольствие, которое я не могу себе позволить.
– А нельзя ли одолжить их ненадолго?
– Извините, –
Ничего не добившись, мы вышли на воздух и в утешение съели по порции мороженого.
На улице появлялось все больше женщин на велосипедах. Они проезжали мимо нас с Бэлой, детские сиденьица их двухколесных машин были пусты. Похоже, наступил тот час, когда матери отправляются в детские сады за малышами. Я вскочила на велосипед и пустилась в погоню. Удобный случай не заставил себя ждать: у ворот детского сада, принадлежавшего евангелистской общине, стоял оснащенный по всей форме велосипед, привязанный только верой его хозяйки в могущество библейских заповедей. В мгновение ока свершился неравноценный обмен, и я укатила вместе с сыном, который принялся верещать от восторга, чуть только оказался в шикарном лиловом креслице.
Вся в поту вернулась я после трудового дня. Должно быть, Кора и Феликс как раз лежали у полосы прибоя в шезлонгах и потягивали кампари. Мне вспомнилось прошлое лето. Мы провели его беззаботно и радостно. Так хорошо было лежать вдвоем у моря, болтать ни о чем и смотреть, как Бэла с Эмилией возятся у самой воды, собирают ракушки.
Мои летние грезы прервал телефонный звонок. Снимая трубку, я всерьез ожидала услышать голос раскаявшейся Коры, готовой тотчас броситься вызволять меня из дармштадтского плена.
Вместо Коры была бабушка.
– Как ваши дела, Майя? – заботливо начала она. – Надеюсь, вас и мальчика жара не замучила.
– Нет, в Италии обычно жарче, – уныло отозвалась я.
– Знаете ли, я позабыла кое-что важное. Я хотела попросить о небольшом одолжении. Один мой знакомый живет в доме престарелых тут неподалеку. Вообще-то я не собиралась к нему ездить до возвращения Феликса, но Хуго настаивает… Если вас не затруднит, вы не могли бы найти время отвезти меня?
– Времени у меня хоть отбавляй, но та машина, на которой я сейчас езжу, на ходу разваливается. Садиться в нее опасно и безответственно. Не хотелось бы оставить сына сиротой.
Фрау Шваб потеряла ко мне всякий интерес и распрощалась, чтобы вызвать такси.
Вечером я поймала себя на том, что жду возвращения Ослиной Шкуры. И чем позже становилось, тем сильнее мне хотелось снова поговорить с ней. Конечно, она меня заинтересовала. В моих глазах эту женщину окружали страшные тайны, и у нее, несомненно, было загадочное прошлое.
Любопытство сжигало меня, и, когда Бэла заснул, я прокралась в комнату Катрин.
Сама не знаю – из осторожности или для пущей таинственности, я не зажгла огня, и в скользящем свете фар полуночных машин комната ожила. Деревянные, глиняные, каменные и еще бог знает какие кошки шевелились, лоснились и блестели глазами из зарослей орхидей. Цветы орхидей, тигровые, белые, в нежных фиолетовых крапинках, казались ядовитыми. И больше ничего, что могло бы открыть тайны Катрин. А может,
Я включила свет – плоская, безликая комната. Кошки оказались пошлыми ярмарочными статуэтками, орхидеи – наглыми и до тошноты ухоженными. Понятно, Катрин не богата: ни малейшего намека на роскошь. Одежды мало, косметика дешевая, книг четыре, и те библиотечные. А в ящике стола аккуратно лежали только серые пособия для уроков иностранного языка. Ну конечно, она еще и учительница.
Вечером соседка подтвердила это с некоторым даже самодовольством:
– Мне во что бы то ни стало нужно было уехать от мужа. А Макс как раз рассорился со своей подружкой, которая тоже тут жила, и та съехала. С Максом мы давно знакомы, он вспомнил обо мне. С одной стороны, эта возможность подвернулась весьма кстати, но с другой – мне приходится ездить на работу во Франкфурт. Я преподаю итальянский в Народном университете и немецкий как иностранный. – Ей тоже хотелось узнать обо мне больше: – А чем ты зарабатываешь на кусок хлеба?
Мне пришлось рассказать, что я потеряла место экскурсовода во Флоренции и уже давно сижу без работы. О событиях, ставших тому причиной, я предпочла не распространяться.
Катрин, вздохнув, заметила:
– Сегодня каждый, у кого есть работа, должен благодарить Бога. – Она помолчала, испытующе глядя на меня, затем предложила: – Ты не хотела бы время от времени заменять меня на летних курсах итальянского?
Так, фрау Шваб хочет сделать меня личным шофером, Катрин желает, чтобы я вместо нее преподавала итальянский всяким балбесам. Ни то, ни другое не казалось мне заманчивым.
– Трудно решиться? Я права? – спросила моя соседка. – Хотя, по сути дела, бояться нечего. Слушатели летних курсов – сплошь милые люди, в основном дамы. Они так увлечены итальянским, что ты можешь спокойно втирать им любую ерунду. Им ведь не нужно знать итальянский, как родной, речь идет о паре разговорных оборотов, необходимых почтительному туристу. Один из слушателей, чудный пенсионер, признавался, что в ресторанах будет заказывать блюда senza aglio, [6] чтобы после не пахнуть чесноком. Остальные в том же роде, учатся правильно произносить названия сортов итальянского мороженого, пусть даже все официанты знают немецкий.
6
Без чеснока (um.).
Во время своих экскурсий я тоже замечала эту страсть туристов учить разные выражения.
– Думаю, у меня бы получилось. Хотя… Может, и не стоит начинать готовиться к занятиям, все равно вскоре приедет Кора, может, послезавтра в эту самую минуту мы будем мчаться по трассе в милую сердцу Италию. Кроме того, куда девать Бэлу? Если ты предлагаешь мне подменить тебя, вряд ли ты задумала в то же время посидеть с моим беспокойным младенцем.
Она кивнула:
– Честно говоря, не собиралась. А во Флоренции ты с кем оставляла сына, когда работала? Он уже ходит в детский сад?