Благодарю тебя
Шрифт:
Изольда смерила всех испепеляющим взглядом и гордо прошествовала за дверь.
Он опустился за стол, потер пальцами виски и засмеялся:
– - А ведь она права!
– - В чем?
– переспросила Лиза c сарказмом, - В том, что я хочу прибрать к рукам твой дом и выгнать тебя на улицу босого и голодного?
– Нет, - серьезно сказал он, - в том, что я живу с тобой во грехе. Нам надо задокументировать наши отношения. Процесс этот долгий и сложный, но я хочу, чтобы ты и наш ребенок носили мое имя, а ты сама находилась здесь на официальном положении.
– И не возражай
Марк Риттер - младший родился 30 сентября, его отец просто светился от счастья. Он не выпускал малыша из рук, пока у него не отобрали его силой.
– Ты помнишь, какой сегодня день?
– спросила его Лиза.
– Да, сегодня самый счастливый день в моей жизни, - весело отозвался Маркус, с нежностью глядя на сына.
– Смотри, он похож на меня.
– Сегодня еще и день рождения Эммы, - с грустью произнесла Лиза, - мне иногда кажется, что это она все подстроила. Она очень боялась оставить тебя одного.
Маркус подошел к ней, провел рукой по волосам и очень тепло произнес:
– Теперь я никогда не будут один. Я очень благодарен тебе за сына и за то, что вы есть в моей жизни!
– 12-
Лиза, сидела на скамейке Берлинского зоопарка и, еле сдерживая смех, наблюдала, как малыш Марк, задрав свою мордашку вверх, смотрит на резвящихся обезьян.
– Мама, мама, посмотри, как они играют!
– закричал он, распахивая от удивления свои яркие голубые глаза.
Лиза нежно на него смотрела и машинально крутила на пальце свое колечко. Это кольцо подарил ей Маркус, когда они, наконец, зарегистрировались. Она сняла его, в очередной раз прочитала выгравированную на нем надпись и снова надела. На кольце Маркус написал по латыни: Gratias tibi ago, что означало "Я благодарю тебя". Он никогда не говорил ей, что любит ее, а всегда только, что благодарит. Однажды она спросила его об этом, и он объяснил, что благодарность, в отличие, от любви, всегда взаимное чувство, оно более прочное и безграничное. Ведь, когда человек уходит, его перестаешь любить, ты лишь помнишь, о том, что любил его когда-то, но ты никогда не перестанешь благодарить его. По его мнению, благодарность - сильнее и вечнее любви.
– Кому мороженое?
– раздался рядом родной голос.
– Мне, мне!
– радостно запрыгал Марк и повис у Маркуса на шее.
Они уселись рядышком на скамейке, ели мороженное и с одинаковым интересом смотрели на мартышек, один седой, второй светловолосый, оба голубоглазые и похожие друг на друга даже в манерах.
Через пару дней в один из вечеров, когда Марк уже спал, Маркус позвал Лизу в свой кабинет с просьбой помочь ему.
– Что случилось, милый, - спросила Лиза, заходя к нему и вытирая руки о полотенце, висевшее у нее на плече.
– Мне нужен твой совет, - произнес он, разбирая какие-то бумаги, - я хочу переписать завещание.
– Ох, Маркус, - вздохнула Лиза, и опустилась на стул, подперев голову кулаком, - почему ты решил заняться этим сейчас?
– Не охай, а помоги мне, - посмотрел он поверх очков.
–
– Зачем он мне?
– усмехнулась она.
– Разве что устроить музей твоего имени. Я не буду жить здесь одна без тебя, я не смогу, я вернусь к маме.
– Не забывай, что у нас есть сын! Значит дом на сына!
– подытожил он.
– Драгоценности Эммы?
– вновь спросил он ее.
Лиза подумала и ответила:
– Завещай их Тиму, он очень любил свою тетю. Я хоть и хорошо относилась к Эмме, но не собираюсь донашивать за ней ее побрякушки.
– Права на работы Эммы и мои я оставлю тебе, - сам себе сказал Маркус, что-то записывая.
Он поднял глаза на Лизу и увидел, что та плачет, отвернувшись от него в стенку.
– Ну, ты чего? Я же еще не умер! Просто такие дела надо делать заранее, - объяснил он.
– Знаешь, что! Вот сиди и делай свои дела сам, без моего участия, - резко сказала Лиза и, хлюпая носом, стремительно вышла из его кабинета.
Маркус немного посидел, подумал и пошел за женой. В доме ее не было, он обнаружил ее сидящей в садовых качелях и отчаянно рыдающей.
– Ну что ты, что, - нежно сказал он, погладил ее по руку и присел рядом.
Она уткнулась ему в грудь и продолжала плакать.
Он гладил ее волосы и шептал, что они будут жить еще долго и счастливо.
– Я тут подумала, - наконец произнесла Лиза, икая от рыданий и поднимая свое опухшее от слез лицо, - вот придет время, и ты уйдешь. Тебя будет ждать Эмма, ты уйдешь к ней. А когда придет мое время, КТО будет ждать меня, там?
И она снова захлебнулась слезами.
Маркус не нашел, что ей сказать. Он лишь гладил ее по спине и баюкал, как ребенка.
– 13-
Прошло больше двадцати пяти лет. Марк вырос, закончил институт кинематографии и телевидения, но вопреки ожиданиям, актером не стал, а выбрал для себя профессию мультипликатора. Он оживил рисунки Эммы и уже несколько поколений детей по всему миру учились доброте и дружбе с ее чуть наивными котята, крольчатами и прочими пушистыми малышами.
Вместе с женой и двумя малышами Юджином и Эммой он жил в родительском доме в Бернау. Лиза иногда их навещала и с удивлением наблюдала, как меняется дом. Только кабинет Маркуса оставался таким, каким она его запомнила, со всеми его книгами, фотографиями, личными вещами. Марк очень дорожил памятью отца и решил ничего в нем не менять. Он даже признался матери, что только там может по-настоящему плодотворно работать.
Маркус до конца своих дней сохранял живость ума и интерес к жизни. Накануне своего ухода он позвал Лизу к себе и сказал, что долго думал над теми ее словами. Да, безусловно, Эмма дала ему свою любовь, но настоящее счастье ему принесла только Лиза. И нет таких слов, которые смогут описать его благодарность к ней. Поэтому, когда придет ее время, она не должна сомневаться, в том, что ОН будет ждать ее, а уж с Эммой как-нибудь договорится. В ту же ночь он ушел от нее в вечность. Марку - младшему было уже двадцать три года.