Благодать и величие
Шрифт:
Казалось, он знал, о чём я спрашиваю.
— Потому что это был единственный способ наладить с тобой отношения. Только так я мог узнать тебя.
В горле у меня встал комок.
— А Зейн? — хрипло спросила я. — Ты позаботился о том, чтобы он мог Пасть, чтобы быть со мной.
— Это был небольшой подарок, который я мог обеспечить.
Небольшой подарок? Влажный смех покинул меня.
— А звёзды? Это был ты.
Он кивнул.
— И ты… ты — причина, по которой я сейчас жива.
—
Я моргнула.
— Отчасти?
— Мне помог один человек с новой жизнью.
— Старуха, — поняла я.
Михаил склонил голову.
— Зелье, которое она дала тебе, не просто привело к тебе Зейна. Это связывало тебя с ним. Похоже на Защитную связь, но сильнее. Ты несёшь в себе часть его сущности. Пока он жив, живёшь и ты. Ты отмечена.
Я прижала покалывающие пальцы к груди, туда, где сформировался странный шрам, прямо туда, где свет, исходящий от Зейна, ударил меня. Внезапно я вспомнила взгляд, который Тони бросил на Старуху, когда она сказала мне, что мне нужно взять собственную кровь.
Мои широко раскрытые глаза метнулись туда, где сидел Михаил.
— Я… я, значит, не умерла?
Он покачал головой.
— Ты была ослаблена и потеряла сознание, пока связь восстанавливала нанесённый ущерб.
— Но я думала, что ангельский клинок может убить кого угодно?
— Связь между тобой и Зейном превосходит всё, — он помолчал. — Ну, почти всё. Если бы тебя обезглавили, тогда…
Я медленно моргнула.
— У тебя есть его жизнь, Тринити. — Эти совершенно белые глаза впились в мои. — Ты понимаешь, что это значит?
Моё сердце пропустило удар.
— Я… Я бессмертна?
Он улыбнулся, и у меня защемило в груди. В изгибе его губ была такая семейная нежность.
— Ты бессмертна, как любое ангельское существо.
— Я не буду… стареть?
Он снова покачал головой.
— Большинство ангелов перестают стареть, как только достигают определённой зрелости, — сказал он, что объясняло, почему так много из них выглядели так, как будто им было под тридцать. — Но ты перестала стареть в тот момент, когда была создана связь.
Всё, что я могла сделать, это смотреть на него, и я делала это, вероятно, в течение нескольких минут, пытаясь заставить свой мозг осознать тот факт, что я не состарюсь и не сломаю бёдра, в то время как Зейн останется молодым и восхитительно свободным от сломанных костей. То, что я не старею после девятнадцати, означало, что меня, вероятно, будут спрашивать удостоверение личности целую вечность…
О, боже, как настоящая целая вечность. Или пока мне не отрубят голову по-горски, или пока Зейн… Я даже не собиралась туда идти. Было гораздо хуже, чем никогда не выглядеть старше, чем сейчас.
Например, умереть сейчас или от старости, в объятиях Зейна…
—
На лице Михаила появилось озадаченное выражение.
— У тебя очень странный ум. У тебя нет двух тел.
— Тогда Зейн знает, что я здесь? — спросила я. — Потому что я умерла — или потеряла сознание. Неважно. Я была с Зейном.
— Ты была, но я просто пожелал, чтобы ты была здесь.
— Ты просто пожелал, чтобы я была здесь? — тупо повторила я. — Как будто я провалилась?
Бровь поднялась.
— Да.
— О Боже, Зейн, должно быть, действительно сходит с ума!
— Возможно.
Он сказал это так, словно в этом не было ничего особенного. То, что люди исчезают из чужих объятий, случалось каждый день.
И тот факт, что он мог просто переносить меня из одного места в другое, был ещё одним ошеломляющим фактом.
— Это то, на что способны все архангелы? — спросила я, думая, что если это так, то почему Гавриил просто не завещал мне своё местоположение?
— Ты из моей плоти и крови, — сказал он, и мне захотелось, чтобы он перестал так говорить. — Вот почему.
В этом было столько же смысла, сколько и во всём остальном. Я провела рукой по лицу, по глазам. Мои глаза. Мой желудок опустился, когда я опустила руку. Я почти боялась спросить, но я должна была знать.
— Будет ли моё зрение продолжать ухудшаться?
— А если это произойдёт, что-нибудь изменится? — спросил он. — Если бы ты знала, что узы означают для тебя вечность тьмы?
— Нет, — мне даже не нужно было думать об этом. — Быть слепым не хуже смерти. Иметь этот дар жизни — жизни дольше, чем я могу даже представить, — с Зейном, это гораздо больше, чем способность видеть. Я могу научиться жить без своего зрения. — И Зейн будет рядом, чтобы помочь мне. — Я не могу научиться возвращаться из мёртвых.
— Твой разум, — он покачал головой и тихо рассмеялся. — Связь остановила твоё старение. Я не могу быть уверен на сто процентов, так как это никогда не делалось раньше, но, возможно, это также остановило ухудшение состояния твоих глаз.
— В самом деле? — прошептала я, волна колючего шока захлестнула меня.
— Это не волшебное лекарство. Твоё зрение не улучшится, и из того, что я понимаю о твоём конкретном генетическом расстройстве, нет никакой гарантии полной слепоты, — сказал он, и он был прав.
Его не было. РП часто прогрессировал по-разному для каждого человека. Я была немного удивлена, что он это знал.
Потом меня осенило, что он действительно знал, потому что ему было известно всё о моей болезни.
И он был Арахисом.