Благодать и величие

Арментроут Дженнифер

— Дитя ангела…

Он откинул голову назад и глубоко вдохнул.

— Но не просто какой-нибудь ангел.

Его подбородок снова опустился, и эти глаза больше не были голубыми. Они горели тёмно-красным.

— Михаил, — усмехнулся он. — От тебя разит Михаилом. Я искал тебя.

Зейн был передо мной в мгновение ока, звук рвущейся рубашки, когда его крылья развернулись за спиной, ярко-белые и испещрённые пульсирующей благодатью. Мне показалось, что я услышала, как Лейла ахнула.

— А Падший? Падший с благодатью? Что случилось в этом мире,

первое, что я вижу, это нефилим и Падший, всё ещё обладающий благодатью?

Смех Люцифера звучал так, словно падали сосульки, и я держала рот на замке из-за всей этой истории с нефилимами.

— Ты думаешь, что сможешь взять меня, Падший? У меня крылья больше, чем у тебя. Хотите узнать, каково это? — запах серы обжёг мои ноздри. — Я буду счастлив услужить вам.

— Я бы предпочёл этого не делать, но если ты сделаешь хоть одно движение в её сторону, я более чем готов узнать, когда оторву тебе крылья, — предупредил Зейн.

Мои глаза расширились.

Люцифер издал ещё один мрачный смешок.

— Самоуверенный. Мне это даже нравится.

— На самом деле это не очень хорошо, — прокомментировал Рот со стороны. — Он любит собирать вещи, которые ему нравятся.

— И сажать их в клетки, — подтвердил Люцифер, и что, чёрт возьми, было со всей этой одержимостью помещением вещей в клетки? — Ты не говорил мне, что в этом замешан Падший, принц.

— Я не знал, что он есть, — ответил он, когда я выглянула из-за одного из крыльев Зейна.

Люцифер всё ещё смотрел на Зейна так, словно хотел пригласить его на ужин.

— Это тот самый Страж, о котором мы вам говорили. Тот, которого убил Гавриил.

— Ага, значит, тебе вернули твоё Величие. Восстановлен в праведности, но ты Пал. Ради неё, — Люцифер резко повернул голову влево, и эти пылающие красные глаза встретились с моими. — Ку-ку, я тебя вижу.

Я вздрогнула.

— Привет?

Он опустил подбородок, улыбаясь.

— Как поживает твой дорогой пожилой отец? Давненько его не видел.

— Я действительно не знаю.

Я шагнула в сторону и оказалась под крылом Зейна. Он выругался, но я не обратила на это внимания.

— Он что-то вроде отсутствующего отца.

— Ну, разве у нас нет ничего общего? — взгляд Люцифера переместился на Зейна. — А разве у нас с тобой нет ничего общего? Но у меня всё ещё есть моё Величие, Падший. Шагни ко мне, и я закую тебя в цепи, сделанные из твоих собственных костей, и твой нефилим будет рядом со мной и в моей постели.

Зейн напрягся рядом со мной, когда благодать нахлынула, превозмогая мой и без того ограниченный здравый смысл. Я сделала шаг вперёд, когда уголки моего зрения побелели.

— Если ты тронешь хоть волосок на его голове, я отрежу то, что, по-твоему, ты собираешься использовать в этой постели, и насильно скормлю тебе.

Брови Люцифера взлетели вверх, когда его улыбка стала шире.

— Так вот, тебе не следует так явно флиртовать со мной в присутствии твоего мальчика. Это может задеть его чувства.

— Мальчика?

Рычание, которое

исходило от Зейна, напомнило мне о чём-то, что могло бы сделать очень большое, очень хищное животное.

— Ребята, — вздохнул Рот. — Мы можем этого не делать? У вас обоих большие крылья, и у всех троих очень много благодати. Зейн не собирается подходить к тебе. Люцифер не причинит вреда Зейну, и, Тринити, ты не отрежешь ни одного неприличного кусочка, — сказал он. — И могу ли я также не быть голосом разума? Мне это не нравится. Вообще.

— Мне вроде как нравится, — сказала Лейла. — Это приятная перемена.

— Я так хотел бы быть там, чтобы увидеть это, — раздался в трубке голос Каймана. — Всё это звучит очень горячо, но пришло моё время.

— Какого чёрта ты всё ещё разговариваешь по телефону? — рявкнула я.

— Живу своей жизнью, — парировал Кайман. — Не суди меня…

Зейн отключил связь, и я почувствовала, как его крылья опустились позади меня.

— Я не был частью этого решения, которое привело тебя сюда. Я уверен, что мы все об этом пожалеем.

— Возможно, — Люцифер ухмыльнулся.

— Но Рот, кажется, думает, что ты можешь помочь нам победить Гавриила, — продолжил Зейн, его голос был таким же тонким, как и его терпение. — Если ты здесь, чтобы сделать это, у меня нет проблем с тобой, но если ты будешь приближаться к ней…

— Ты собираешься причинить мне боль? — Люцифер надул губы. — Очень плохо? Заставишь меня уйти?

— Она сделает тебе очень больно, — предупредил Зейн. — А я буду стоять рядом и смеяться.

— Просто чтобы ты знал, Зейн, — сказала я. — Если бы мы были одни и, возможно, не собирались драться с голым Люцифером, я бы прямо сейчас набросилась на тебя.

— Всегда есть потом, — сказал мне Зейн. — И будет потом.

Я улыбнулась.

Люцифер несколько мгновений смотрел на нас обоих, а затем, я готова поклясться, закатил глаза.

— Любовь, — выплюнул он, и голубизна вернулась в его глаза. — Как странно. Я надеюсь, что вы все, по крайней мере, менее тошнотворны, чем эти двое.

Чувствуя, что непосредственная угроза того, что Люцифер сдерёт кожу с наших костей, ослабла, я обуздала свою благодать. Однако крылья Зейна всё ещё были расправлены, широко раскинувшись позади меня.

— Ты послал за мной демонов?

— Что? — спросил Рот.

— Упыри и демон Верхнего Уровня пришли за Тринити, — ответил Зейн. — Теперь они мертвы.

— Это позор, — пробормотал Люцифер, возможно, самым неискренним тоном, который только можно себе представить. — Я узнал о том, что планировал Гавриил, прежде чем появилось моё последнее и самое большое разочарование.

— Ух, ты, — пробормотал Рот.

— Баэль вёл себя подозрительно какое-то время, — объяснил Люцифер, и мои брови приподнялись. Подозрительно? — Итак, мне стало любопытно, и я запустил несколько щупалец. Не потребовалось много времени, чтобы узнать, что задумал самый нудный из всех моих братьев. Я знал, что должен что-то сделать, чтобы остановить его.