Благодатный огонь, миф или реальность?

Мусин Александр Евгеньевич

17 RenouxA. Le Codex Erevan 985: une adaptation armenienne du Lectionnaire hierosolymitain, Armeniaca. Venise, 1969. P. 45-66.

18 Auxentios, bishop ofPhotiki. The Paschal Fire in Jerusalem: A Study of the Rite of the Holy Fire in the Church of the Holy Sepulchre. Berkeley, California, 1999.

19 Egender N. La Sainte Lumiere de Paques // Irenikon. Revue des Moins de Chevetogne. Chevetogne, 2004. T. 77. № 2-3. P. 271-315.

26

свился «как бы некая чудная пелена» и вошел внутрь святого потира. Считаем, что для полноты билиографии стоит упомянуть еще одну статью, которая не привносит ничего нового в изучаемую проблему, однако, как нам кажется, свидетельствует о знакомстве автора с публикуемым трудом Н. Д. Успенского, на который, он, впрочем, не ссылается ни разу20. При этом автор обходит вопрос о «чудесном», говоря о «торжестве освящения огня», «возжигании от святого огня» и даже о «негасимой лампаде,

горевшей у Гроба Господня» и т. д., очевидно, в надежде не поссориться со своими западными коллегами.

Интересно, что в современной латинской традиции (об этом можно прочесть в работе Н. Д. Успенского) сохранился обряд возжжения свечи от нового огня накануне Пасхальной мессы, когда совершается крещальная литургия. Этот новый огонь специально разводят вне храма и затем торжественно вносят в помещение, иногда его стараются получить, не используя спички, но с помощью кресала и трута. Однако даже среди духовенства, не говоря уже о церковном народе, исторические представления о первоначальном генезисе этого обряда, связанного с иудео-христианским чином благодарения за вечерний свет, отсутствуют. Многие полагают, что это традиция возжигать на Пасху новый огонь была занесена в Европу ирландскими монахами-миссионерами не ранее VII-VIII веков. О связи субботнего огня с храмовым и синагогальным богослужениями в последнее время немало писали21.

Необходимо сказать и о солидном исследовании английского профессора Мартина Биддла, посвященном истории и

20 Пентковский А. М. Историко-литургический анализ повествования игумена Даниила «О свете Небесном, како сходит ко Гробу Господню» // Богословские труды. К 150-летию Русской Духовной миссии в Иерусалиме (1847-1997). М., 1999. Сб. 35. С. 145-161.

21 Morgenstern J. The Fire upon the Altar. Chicago, 1963.

27

архитектуре Храма Гроба Господня в Иерусалиме и самой Ку-вуклии, которое сопровождается уникальными фотографиями внутреннего убранства самой часовни, что способно прояснить некоторые вопросы, связанные с интересующим нас богослужением Великой субботы. К сожалению, будучи опубликовано по-немецки и по-английски, оно пока не переведено на русский язык22. Истории строительства храма Воскресения Христова посвящены некоторые труды Роберта Остерхаута23. В недавнее время появилось еще одно исследование, посвященное, если угодно, «материальной культуре» святого огня24. Его автор, А. М. Лидов, исходит из положения, что для нас не столько важно, что происходило в Великую субботу на самом деле, сколько тот образ восприятия происходящего, который был присущ средневековому человеку. Он останавливается на металлических лампадах Х-ХП вв. в форме храма Гроба Господня, которые могли использоваться для транспортировки огня во все уголки христианского мира, а также анализирует феномен «фонарей мертвых», известных на кладбищах в эпоху развитого Средневековья. Все эти наблюдения касаются Западной Европы. В отношении средневековой Руси А. М. Лидов полагает, что обряд иерусалимского огня мог повлиять на

22 Biddle M. The Tomb of Christ. Thrupp - Stroud: Sutton Publishing, 1999; Biddle M. Das Grab Christi (Neutestament Quellen-historische und archaeologische Forschungen - uberraschende Erkenntnisse). Giessen, Basel, 1998.

23 Auxentios, bishop ofPhotiki. The Paschal Fire in Jerusalem: A Study of the Rite ofOsterhout R. Rebuilding the Temple: Constantine Monomachus and the Holy Sepulcre // Journal of the Society of Architectural Historians. 1989. V. 48. P. 66-78; Osterhout R. A New 'New Jerusalem" for Jerusalem // Новые Иерусали-мы. Перенесение сакральных пространств в христианской культуре. Материалы международного симпозиума. Ред.-сост. A.M. Лидов. М., 2006. С. 114-115.

24 Лидов А. М. Святой огонь и перенесение Новых Иерусалимов: иерото-пические и искусствоведческие аспекты // Новые Иерусалимы. Перенесение сакральных пространств в христианской культуре. Материалы международного симпозиума. Ред.-сост. А. М. Лидов. М., 2006. С. 58-67.

28

иконографию русской архитектуры, в частности на появление луковичных глав московской эпохи.

Впрочем, есть еще один памятник, который выпал из внимания литургистов. К настоящему времени опубликован текст, без которого невозможно понять историю возникновения обряда «огня Великой субботы». Эти сведения освящены авторитетом патриарха Фотия25. Текст, сохранившийся в составе знаменитых «Амфилохий» патриарха, занимавшего престол в 858-867 годах и в 877-886 годах, ему не принадлежит, что явствует из его стиля26. Однако он написан человеком, непосредственно бывавшем в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Несмотря на то что исследователи датируют эту записку с описанием интерьера самого храма и совершаемых в нем обрядов как VIII, так и IX веком, есть основания подозревать в его авторе непосредственного корреспондента

и современника патриарха. В любом случае он попал в архив фотия либо во время его 10-летней ссылки 867-877 годов, либо в период его второго патриаршества. Трудами его секретарей эта информация оказалась механически, присоединена к корпусу «Амфилохий». Уникальность этого текста в том, что в нем нет ни слова о каком-либо «огненном чуде», случающемся на Гробе Господнем. Даже если свидетельство датируется более ранним временем, его текст дошел до нас в составе произведения IX века, связанного с именем Вселенского Патриарха. Ни сам собиратель, ни его сотрудники не сочли нужным сделать к этому тексту никакого добавления, хотя бы в виде приписки на полях. Это было бы естественно, если

25 Photii Epistulae et Amphilochia. Ed. В. Laourdas. L. Westerink. Lipsae, 1986. Vol. VI.

26 Патриарх Фотий. О Гробе Господнем. Перевод, предисловие и комментарии Д. Е. Афиногенова // Реликвии в Византии и Древней Руси. Письменные источники. Ред.-сост. А. М. Лидов. М., 2006. С. 264-266.

29

бы благая весть о чудесном огне была бы широко известна в Константинополе.

Однако этого не произошло. В любом случае информация, содержащаяся в памятнике, должна быть оценена двояко. Во-первых, очевидно, в истории Церкви Христовой было время, когда ни о каком благодатном огне, сходящем в Великую субботу на Гроб Господень, не было и речи. Во-вторых, в 860-е годы, от которых мы имеем первые свидетельства о том, что обряд вожжения нового огня в храмовых лампадах в Великую субботу, существовавший еще в Древней Церкви, начинает обрастать сверхъественными подробностями и мифологизироваться, эти слухи и мифы были, скорее всего, не известны во Вселенском Патриархате - центре христианской ойкумены. В любом случае о них не посчитали нужным упомянуть, сохраняя описание очевидца, посетившего Гроб Господень. Это еще раз свидетельствует о том, что история с благодатным огнем имеет свое начало, и оно не укоренено в Боге.

Сделанные наблюдения заставляют нас еще раз внимательно прочесть то, что нам оставили араб Аль-Джахиз (+ 860 или 869) и европеец Бернард (дата его трудов оценивается по разному: около 865 года, около 870 года, между 863-879 годами), первые распространители мифа о благодатном огне. Европеец сам не был очевидцем происходящего. Он пишет: «Говорится, рассказывается» (dicendum est). Он говорит о литании с пением «Господи, помилуй» «до тех пор, пока, с пришествием ангела, возжигается свет в лампадах, висящих над прежде упомянутым гробом» (veniente angelo, lumen in lampadibus accendatur). Употребленный здесь глагол не исключает того, что лампады зажигают, вопреки общепринятому мнению о том, что они «зажигаются».

Несмотря на то что точную хронологию известий обоих авторов установить не представляется возможным, стоит при-

30

знать середину IX века отправной точкой в истории мифологизации обряда. Стоит отметить, что этот миф имел «экспортную» упаковку. Он был рассчитан прежде всего на арабов и латинян. В Константинополе о нем не знали. Это еще раз подтверждает догадку Н. Д. Успенского о психологическом характере «огненного мифа», призванного подчеркнуть торжество православия над инославием и иноверием.

О чем же повествуют «Амфилохии» патриарха Фотия по сравнению с той их частью, что касаются храма Воскресения в Иерусалиме? Описав местоположения храма Воскресения относительно Сиона, а такие труды императрицы Елены по обретению Креста, расширению городских стен и созданию храма над пещерой Гроба, «Амфилохии» рассказывают про сам гроб -«природный камень», превращенный в гробницу работой каменотеса, имеющую вход с востока и украшенную колоннами. Далее он повествует, что камень, которым был некогда завален вход в пещеру, ныне раскололся надвое. Одна его часть выставлена для поклонения в западном помещении храма, предназначенном для женщин. Другая, оправленная в бронзу, служит престолом, на котором совершалась Евхаристия в Великий Пяток, а в иное время (автор не уточняет, случается ли это лишь раз в год или же чаще) «камень архиерей умащает бальзамом (jnuot^ei), и откуда желающие могут взять освященного бальзама». Очевидно, мы имеем дело с известным чином VII-XII веков помазания святыни, прежде всего мощей, елеем27, который на Руси XIV-XVII веков прижился как обряд омовения мощей или освящения воды на святых мощах28. Однако из сопоставления этого известия с

27 Ruggieri V. «Apomuridzo (muridzo) ta leipsana», ovvero la genesi d'un ritoV/JarbuchderOsterreichischenByzantinistik. Wien, 1993. Bd. 43. S. 21-35.

28 Мусин А. Е. Святые мощи в Древней Руси: литургические аспекты почитания // Восточно-христианские реликвии. Ред.-сост. А. М. Лидов. М., 2003. С 363-386.

 

31

информацией арабских авторов становится понятно, откуда у них возникли представления о таинственном самовозгорающемся составе, якобы лежащем в основе «чуда святого огня».