Благополучная планета (Сборник)
Шрифт:
Антей тряхнул головой. Что за дурацкие воспоминания? Надо показать преображенную человеком природу — орошенные пустыни, покоренные тундры. А у него на уме какие-то десять суток отпуска. Не хватает только удивить гостя тогдашними похождениями: как поссорился с золотоволосой Ниной и назло ей бегал целоваться в библиотеку к Тоне. Нет, вон из головы несущественное! Сосредоточимся. Главное — люди. Человек с большой буквы. Неужели некого показать?
На ум почему-то приходили не ас дальних полетов нынешний начальник училища. Не материаловед, бывший генеральный конструктор «муравьят» Судаков. Даже не волшебник электронных схем техник-наладчик дядя Гай. А преподаватель кораблевождения, куратор группы Типковичев с его сладким лицом, елейной улыбочкой и липким голосом. Скисал Типковичев в единственном случае, когда курсант знал его предмет не хуже космических волков — разведчиков. И ребята, стараясь почаще сгонять с его лица эту его улыбочку, по-прежнему не балуя любовью самого куратора, неизменно блистали на его предмете. А ему в комнату подкинули однажды дымовую шашку и…
Стоп! Что подумает о Земле представитель иного мира, принимая телепатические сигналы одного из ее представителей? Позор на всю Вселенную!
«Знаете, — Антей почувствовал, что краснеет. Хорошо, под шлемом не видно. — Покажите лучше ваш мир. А я подготовлюсь…»
Сначала ничего не было — только бездонное пространство, чужой звездолет и карликового роста космонавт в нелепом облачении. Но вот перед взором Антея пробежала туманная полоса, заслоняя сосредоточенную, замершую в вымученной позе фигурку. В мысленный образ, медленно проявляясь, вошла широкая до бесконечности равнина, купы неопределенных растений, диковинные призматические здания. Изображение дрогнуло и локализовало строящееся вдали сооружение. Из широкого котлована неодинаковыми ступенями карабкалось к вершине асимметричное тело пирамиды. По истерзанному траншеями грунту ползали гигантские ленивые пресмыкающиеся, влача позади себя блестящие и округлые повозки вроде калош. По обе стороны пирамиды с натужным присвистом взлетали свайные бабы и тяжко ухали вниз, испуская струйки пара. Перекрывая эти звуки, доносилось однообразное, лишенное мелодичности пение — сотни силуэтиков в островерхих капюшонах с прорезями для глаз тащили наверх неровные каменные блоки.
«Гм-м, — Антей откашлялся. — А поновее у вас ничего нет?»
— Наша самая передовая стройка, — гордо отчеканил незнакомец. Конечно, голос Эски не имел эмоциональной окраски. Но такую фразу можно только отчеканить.
«А ручной труд оставлен для экзотики? — насмешливо спросил Антей. — Может, он у вас и в звездолетах применяется?»
— Только для удовольствия. Все остальное автоматизировано.
Опять перед взором землянина пробежала туманная полоса. Когда она рассеялась, чужой корабль предстал в разрезе. Красным цветом сияло его сердце — массивный клепаный котел, бушующая топка, змеевики паросиловой системы. Два параллельных вала прорезали корму и вращали… трехлопастные гребные винты. Это было совершенно невероятно и напоминало старый макет в кабинете истории техники.
Антей медленно вскипал.
«Значит, на этом паровом шлепанце вы и бороздите космос? Вспарываете винтами эфирные волны?»
— Пар — самое большое наше достижение! — ответил иносапиенс безликим голосом Эски.
«И чем питается сие чудо техники?»
Перед пылающей топкой появились сидящие на низких скамеечках фигурки. Они синхронно распахивали кочергой дверцы и подбрасывали в пламя аккуратные деревянные чурки.
Больше Антей сдерживаться не мог. Он бросился вперед, размахивая перед собой внушительным кулаком в перчатке.
— А это ты видел? Я тебя о звездолете спрашиваю, а не о первом паровозе, понял?
Кулак шел точно в нос чужака, если только за дымчатым иллюминатором скафандра был нос. Но, не долетев до пигмея. Антей почувствовал вязкое, все увеличивающееся сопротивление, и невидимая пружина отбросила его тело назад.
— Жаль, что ты из Антимира! А то бы я тебе показал! — Антей, остывая помолчал и презрительно прибавил: — Коллега! Планеты своей не знаешь. Собратьев по Разуму в дурацкие балахоны обрядил. О звездолете вообще говорить не хочешь. Не состоялся обмен информацией, а?
Чужак безразлично махнул рукой.
— Ладно, тебе видней.
Антей вздохнул. Не спеша повернулся. И медленно, ожидая оклика, двинулся к кораблю. Задраил люк. Прямо в скафандре плюхнулся в кресло у пульта. И с сердцем надавил клавишу экстренного пуска. «Мирмико» вздыбился, резко завалился направо. Тело пилота неудержимо потянуло в противоположную сторону — как раз туда, где за боковой срез экрана уплывала неправильная складчатая игла…
— Разрешите войти? Курсант Шимановский для сдачи экзамена прибыл.
Навстречу поднялся невысокий генерал, начальник училища. Лицо его было свежим и гладким, будто старость боялась тронуть морщинами тяжелый лоб и туго натянутые щеки.
— Вольно! — Генерал выбросил для пожатия железную ладонь. По рассказам, этой самой ладонью он вколачивал стальную пробку в пробитую метеоритом титановую обшивку корабля.
Антей скосил глаза — и внутренне ахнул: амфитеатр набит до отказа курсантами. Такого на экзаменах почти не бывает. Значит, прослышали про необычный полет. Вон как перешептываются два букваря, как стреляют в «героя» восхищенными взглядами. Быстро поднимая и опуская веки, Антей просигналил им межфакультетским кодом: «Здорово, салаги!» И повернул голову направо. За длинным, до предела кибернетизированным столом сидела аттестационная комиссия. С краю — Типковичев, сама доброжелательность. Рядом Кварк, равнодушный ко всему на свете, кроме элементарных частиц. Почти не видимый за графином психолог. И конечно же Дельта с кафедры Проблем — пронзительная особа, автор самых каверзных тестов.
— Товарищи курсанты! — Генерал выпрямился, оглядел аудиторию. — Товарищи офицеры и профессора. Слушаем отчет дипломника Шимановского. Члены комиссии ознакомились с фотограммами и другими материалами бортового компьютера. Если нет вопросов к стажеру, прошу высказываться.
— У меня вопрос, — смущаясь, буркнул один из букварей. — Не страшно было с этим, из Антимира?
Пока Антей подбирал слова, достойные начинающего космонавта, Типковичев повозился у персонального пульта и сказал:
— Разрешите мне ответить за Шимановского? Кадр o 671…
На стене аудитории вспыхнул экран, по нему, беспорядочно махая кулаками, помчался пилот в пустотном скафандре. Такая же уменьшенная фигурка бросилась ему навстречу, но столкновения не произошло — упругая сила развела космонавтов.
— Жаль, что ты из Антимира! — прогремел динамик голосом Антея.
— К нашему общему прискорбию, дорогие мои, конец фразы пришлось стереть… — Типковичев укоризненно пожевал губами. — Я настойчиво обращаю внимание комиссии на… э… не совсем тактичное поведение курсанта. — Он оборотился к амфитеатру: — Я вам добра желаю, мальчики. Но как можно обнародовать в присутствии представителя иной цивилизации подобные… э… идиомы?
Дельта, еще и еще раз воспроизводившая на экране кадр o 671, черкнула что-то в книжечку и прервала затянувшуюся паузу:
— Нельзя ли по существу? Типковичев покивал головой:
— Вот, кстати, насчет существа. Отнюдь не инопланетного. Мы все собрались здесь экзаменовать курсанта… э… Шимановского. Но ведь он же не выполнил задания. И следовательно, не выдержал испытания. Где записка, которую он должен был привезти? Нет ее. Ведь нет же? Я понимаю, волнение встречи, пришелец… Но при всем при том не следует забывать… э… о дипломе.