Благоразумные желания
Шрифт:
С его седых волос капала вода, стекая по гладкой коже плеч. Эми опустила глаза и как можно тверже сказала:
— Я уезжаю.
— Уезжаешь? Зачем?
— Все очень просто — ты вернулся. Я уезжаю.
Рой прислонился к дверному косяку и растерянно вытер полотенцем грудь.
— Я не мог больше оставаться в Нью-Йорке, — пояснил он. — Жара, пыль и слишком много людей. Потерянная скульптура нашлась, и я первым же самолетом вылетел домой. А почему ты не можешь здесь остаться?
Эмили пришлось взять себя
— Я уже сказала — потому что ты здесь.
— Что же во мне такого страшного? Страшно то, как я веду себя рядом с тобой…
Но вслух медленно, словно объясняя маленькому ребенку, она произнесла:
— Когда я ехала сюда, я была уверена, что ты не появишься до субботы. Ты вернулся — я уезжаю.
— Сегодня вторник. Почему ты не на работе?
— У меня неоплачиваемый отпуск, — выпалила Эми. — Из-за проблем с финансированием.
— Да здравствует наше правительство! Это лучшее, что они сделали для меня за весь год. Тебе не нравится дом?
— Дом замечательный.
— Лес, озеро — они не в твоем вкусе?
— Роберт, мне не до шуток! Мы оба знаем, что могло произойти прошлой ночью. Я…
— Ну и что? Разве это так ужасно?
— Конечно. Я не сплю с кем попало.
— Я тоже, — тихо отозвался мужчина.
Эми залилась краской.
— Означает ли это, что ты вышвыриваешь меня за дверь?
— То, что я к тебе чувствую, не случайно, — заговорил Рой. — Неужели ты до сих пор этого не поняла?
— Я поняла лишь то, что все твои женщины сгорали от желания.
— Можно подумать, я держал гарем!
— Я видела, как женщины вились вокруг тебя в галерее — ты и не думал их прогонять.
— Ты ревнуешь?
— Нет, конечно.
— Не верю.
— Ты считаешь меня лгуньей? — выкрикнула женщина.
— Давай расставим все по своим местам. Во-первых, я не донжуан. Во-вторых, я уже говорил, что ты для меня особенная, сам не знаю почему. В-третьих, если бы мы вчера занялись любовью, я сделал бы все, чтобы доставить тебе удовольствие, чтобы ты чувствовала себя желанной, удовлетворенной. Потому, что так я…
Эми невольно закрыла уши руками.
— Перестань! — закричала она. — Я едва тебя знаю. Как же я могу лечь с тобой в постель?
— А как насчет твоих желаний?
Ее руки медленно опустились, в памяти отчетливо всплыла картина собственных страстных поцелуев. К ужасу Роберта, из ее глаз хлынули слезы. Она бессильно опустилась в кресло, закрыв лицо руками, и разрыдалась.
Потрясенный, Рой отшвырнул полотенце, опустился перед ней на колени и, сняв с Эми очки, мягко обнял ее. Хрупкое тело сотрясалось от рыданий, сквозь судорожные всхлипывания до него доносилось бессвязное бормотание.
— Я никогда не плачу. Н-никогда. Я ненавижу слезы.
Никогда. Похоже, это любимое слово мисс Кимбелл. Рой тихонько шептал ей на ухо успокоительные слова,
Любовь?
Он всегда боялся этого слова. Любовь к женщине могла бы повернуть всю его жизнь. Особенно если эта женщина упорно отказывается от любви. Откуда он знает, что мисс Кимбелл — та женщина, которая ему нужна? Он, казалось, впервые понял, что для утвердительного ответа на этот вопрос требуются два человека.
Такой ход мыслей Рою не понравился.
— Ты что, родная? У меня же нет носового платка.
Его голос доносился словно откуда-то издалека. Девушка чувствовала себя так, будто ее переехал бульдозер. Ей стоило больших усилий произнести несколько слов!
— Платок у меня в кармане.
Плечо Роберта было мокрым от ее слез. Эми отстранилась и, пряча глаза, вытерла слезы.
— Терпеть не могу женщин, к-которые плачут, — заявила она. — Это так по-женски. Беспроигрышный способ доказать свою правоту.
— А кто сказал, что ты ее доказала?
Эмили недоуменно воззрилась на него. Ее нос и глаза покраснели, а мокрые реснички забавно торчали. В душе мужчины вновь проснулась необъяснимая нежность.
— Рой, я уезжаю.
— Только через мой труп, дорогая.
Она неожиданно ответила с юмором, чем весьма приободрила собеседника:
— Может быть, я и не та, что прежде, но я пока не готова к убийству.
— Отлично, — заключил Роберт, усаживаясь в соседнее кресло. — Значит, ты остаешься. Распаковывай вещи.
— Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы я осталась.
— Я скажу, если ты объяснишь причину своих слез.
— Это мое личное дело.
— У тебя вся жизнь состоит из личных дел, — рассмеялся Рой. — Только это не всегда срабатывает.
— Мне не нравится, что ты обсуждаешь меня с Фростами.
— Все, что ты скажешь, останется между нами.
И почему ей так хочется верить этому человеку? В конце концов, разве она приехала сюда не затем, чтобы разобраться в себе?
— Ну, хорошо, — вздохнув, неохотно согласилась Эмили.
Рой даже не ожидал такой уступчивости. Тщательно подбирая слова, он заговорил:
— Когда я приехал сюда прошлой ночью, обнаружил на стоянке незнакомую машину, а гостиная сияла чистотой, я не понял, что происходит. Потом я увидел на столе книгу — на ней стояло твое имя. Я был не просто счастлив, Эми, — это еще мягко сказано. Восторг — вот что я почувствовал. Восторг… И объясни мне это, если сможешь.