Благосклонная фортуна
Шрифт:
Ко всему прочему обладатель меча словно впал в боевой транс, рубя, круша и сминая на своём пути всё, что только могло заинтересовать подсознание как некую угрозу. Не чувствуя малейшей усталости, он не просто пеший рубил всадников, а некоторых даже догнал огромными скачками и зарубил с тыла.
Хорошо, что слух в тот момент всё-таки не отключился окончательно, расслышал, как находящийся где-то недалеко маркиз Хроммель истошно рявкнул своим басом на полную мощность. И получилось у него не хуже, чем у пароходного гудка:
– Николай Резецкий! Остановись!
«О-ба-на! А этот откуда тут взялся?! – возопило
Дальше ещё легче пошло: появилось понимание, что рядом живых врагов уже не осталось. А боевые товарищи изловили ещё одного коня и пытаются привлечь к себе внимание. Потому как приблиться благоразумно остерегались.
Дал подержать меч в руки принца, потому что с ним запрыгивать в седло оказалось сложно. И при этом проинспектировал состояние собственное. Если не считать нескольких мелких царапин да чувствующихся ушибов, можно было считать себя везунчиком. И отката пока после жуткого перенапряжения не ощущалось. Поэтому сил на прорыв оставалось предостаточно, не рассусоливая с товарищами, что да как, Виктор первым устремился в сторону ворот.
То ли остальные так занялись сражением, то ли не заметили этого прорыва, но больше никто из разбойников на пути маленького отряда не возник. А вот на перекрёстке обстановка резко накалилась. Причём не только от полыхающего уже чуть ли не целиком здания постоялого двора, стоящего немного левее и перекрывающего дорогу в ту сторону. Гораздо опаснее показались около полусотни тяжеловооружённых конников, которые двигались прямо на форт. И причём они не просто двигались, они как бы организованно отступали. От кого – не понять. Может, торговцы и местные люди объединились и дали отпор, может, полковник, который обещал к рассвету, вернулся чуть раньше, а с ним значительный отряд сопровождения оказался, не столь важно.
Просто перед шестью невольными соратниками для побега оставалась только одна дорога, направо! Ну или ещё два выхода: рвануться в тупик возле трактира или вернуться в крепость. Да только спрятаться в тупике никак не получится, нападающие их уже заметили и с гортанными криками пришпорили своих лошадей. Они-то думали, что с фортом уже покончено, а тут оттуда выехали, словно на прогулку какие-то чужаки.
Сражаться с таким количеством неприятелей – полное безумие. В таком бою могли погибнуть и пять рыцарей, подобных Менгарцу.
Так подумал Виктор. Но когда оглянулся на друзей, то чуть не зафыркал от смеха. Те на полном серьёзе уставились на него, ожидая команды. Причём – какой угодно команды! Хоть бежать-рубить, хоть ноги уносить!
Хорошо, что вовремя сообразил: шутки и смех ну совсем неуместны. И, пуская с места коня вскачь, повернул его к дороге направо:
– За мной! Уходим!
На первых порах погоня чуточку оторвалась, видимо, бандиты попытались сориентироваться на тему: «Кто это?» и «Что там в форте?» Но потом преследование из десятка всадников стало приближаться. А когда взобрались на седловину за посёлком и Менгарец оглянулся ещё раз, заметил, что со стороны пожарища начинает разгон ещё один отряд вояк, желающих отомстить за своих павших в форте товарищей. Кажется, они не поняли правильное
Только вот у беглецов на эту тему имелись существенные возражения. Да и резон отсутствовал скакать по ночной дороге, по незнакомой местности чёрт знает куда. Вдруг там впереди пропасть какая? Или заслон стоит? Который даже Менгарец со своим особенным ночным зрением не рассмотрит на скаку. Итак, двигались не очень быстро и только следом за своим негласным командиром, который голосом предупреждал о тех или иных препятствиях на дороге и объяснял, как лучше их объезжать. Скрывать эти свои таланты больше не было возможности.
Преследующий их десяток тоже не мог набрать должной скорости, но всё-таки медленно сокращал разделяющее их от беглецов расстояние. И совсем не потому, что среди них имелись такие же «зрячие», а скорее всего, они слишком хорошо знали данную дорогу. Да и опытный всадник всегда полагается на инстинкты лошади и её умение ориентироваться в полной темноте. Главное, довериться коню, а уж он никогда в пропасть не свалится или на скалу не наткнётся. Как бы дорога ни вела, извиваясь и петляя между нависающих скал и постепенно поднимаясь в горы.
Понимая, что далеко нельзя забираться в незнакомое пространство, Виктор стал высматривать место, в котором можно было бы дать скоротечный бой и сбросить ближайших преследователей с хвоста. Для этого заранее предупредил своих товарищей, чтобы те готовились к развороту по первой команде и внимательно при этом слушали описание сопутствующих условий. Те односложно и коротко отвечали, что готовы всегда.
В конце концов место нашлось. Сразу за поворотом этакая скальная полка справа, с которой будет очень удобно атаковать мечнику. А чуть дальше сужающееся место, на котором пятеро оставшихся верхом товарищей легко остановят и превосходящие силы противника. При этом они не станут мешать эмиссару и гарантированно не попадут под его пропеллер в виде мелькающего полуторника. Все прекрасно поняли свои задачи, осознали диспозицию и успели приготовиться к схватке.
Как по заказу, и дождик совершенно закончился, а лёгкий, довольно тёплый ветерок приятно обвевал промокшие тела.
В преследующей группе оказалось целых двенадцать воинов, и, пропустив вперёд только парочку из них, Менгарец запустил в действие меч королевской династии из Цериала. Ну а дальше уже пошла катавасия, заглушаемая звоном стали, храпом лошадей и криками умирающих. Долго грохот короткого, но интенсивного сражения не продлился, две минуты – и осталось только добить раненых. Чем пришлось заняться опять-таки тому, кто лучше всех видел в темноте.
И вот, уже проверяя самое последнее тело, которое странно закатилось в наиболее тёмную складку местности, да ещё и за валун, Виктор рассмотрел, что тело жизнеспособно, пялится глазами в темноту и старается не дышать. То есть у кого-то из бандитов сработал инстинкт самосохранения, и он просто выпал из сражения, притворившись безобидной тряпочкой и страшно сожалея о своём прежнем, многогрешном бытии. А так как минут пять ещё было в запасе, то почему бы не допросить пленника? Да ещё и умело используя при этом мистику, страхи и глупые предрассудки.