Благосклонная фортуна
Шрифт:
И для закрепления своего внушения, одаривала счастливчика всем спектром физического удовольствия, которым владела в совершенстве.
Через два часа озлобленно посматривающие друг на друга мужчины менялись на своих местах дислокации. И теперь уже граф, оказавшийся в спальне, а то и в главной подвальной комнате, где тоже было некое подобие кровати с балдахином в углу, получал свою порцию внушения, ласки и пылкой страсти. И опять звучали те же самые слова, только с точностью до наоборот. Маанита умоляла графа поостеречься и любыми средствами спасти их будущее счастье. Мало того, ушлая женщина не стеснялась шептать каждому, что сделает аборт, уничтожив
Взаимная ненависть между самцами, которые себя ещё пару дней назад считали верными соратниками, разрасталась, словно гниль во влажном и полном отбросов месте, куда нет доступа солнечным лучам.
Эта вражда не выплеснулась в агрессивные действия сразу же только по настоятельным просьбам их любовницы, которая твердила каждому отдельно:
– Единственный мой, я тебя умоляю! Не поддавайся на провокации и сдерживай свои эмоции в узде! Верю и понимаю, насколько он тебе неприятен и мерзок, но потерпи до нужного момента. Когда поймем, как и когда станем отсюда выбираться, тогда ты всё и решишь. А я тебе помогу со всем своим самопожертвованием. Усмиряй свои порывы, и нам обоим это воздастся сторицей!
Те и старались смиряться. Хотя руки теперь всё время непроизвольно держали на рукояти своих кинжалов. Говорили вроде по-прежнему. Даже порой вполне дружески шутили или пытались улыбаться. Правда, тут барон Вакер выигрывал, он смеялся чаще. Но вот смех стал настолько неприятен, что от него невольно кривились все, в том числе и пленница. Потому что язвительный хохот стал напоминать царапанье наждака по стеклу.
Полдня, ночь и раннее утро собирали новую поступающую информацию. Пока информации с Юга не поступило, народ фантазировал на тему возможных событий, причём большинство утверждало, что эскалация войны неизбежна. Наверное, именно поэтому крестьян запускали в город не с такими тщательными проверками, да и количество их ринулось в Радовену чуть ли не вдвое большее, чем обычно. Все спешили продать и выгодно сторговаться в столице государства, где после разграбления казны павшего императора Гранлео денег было пруд пруди.
Самая важная и ценная новость, что каждому крестьянину выдавали при въезде в город медальон, и если он его при выезде не сдавал, то ему грозили жуткие кары и длительные разбирательства. Всё-таки поиск принцессы и похитивших её злоумышленников глава тайного сыска, она же бабушка принцессы, не отменяла.
Вот после завтрака Маанита и решила:
– Надо нам сейчас выбраться на площадь. Народу там тьма, мешанина полная, и наши простенькие крестьянские одежды не привлекут внимание ошалевших шпиков и соглядатаев. Потолкаемся по рядам и присмотримся к нужной троице продавцов. Надо отыскать таких, у которых рядом не будет соседей или земляков. И которые сами расположены со своим товаром непосредственно на крышке канализационного люка. Или рядом с ним. И чтобы эта троица крестьян осталась ночевать с остатками товара. Как только стемнеет, мы их уберём и сбросим тела вниз. Завладеем их медальонами и утром, как только рассветёт, покинем город с открытием ворот.
План был и в самом деле великолепен. Можно сказать, единственно верный в данной ситуации. Естественно, здесь можно месяцами отсиживаться, и, не будь в товарищах разлада, все бы так и сделали. Но когда самим гадам тесно, да ещё и подлейшая змея отравляет сознание коварными наговорами, то жить в замкнутом пространстве становится невмоготу. Поэтому мысленно оба самца признали предложение
Но так как те же самцы хотели показать свою главенствующую роль, то стали придираться к деталям. Детали разные, но несущественные, хотя Маанита делала вид, что якобы восторгается вносимыми поправками. По сути, была одна только дельная поправка, и та со шкурным интересом:
– А как мы вылезем из люка для устранения крестьян, чтобы они сами нас в первую очередь не заметили?
– Очень просто, – отвечала ушлая предательница. – Подгадаем это дело к густым сумеркам. Я подойду к крестьянам прямо на площади и всеми средствами отвлеку их от люка. А вам буду подавать оговорённые знаки, постукивая тросточкой по мостовой. Если надо будет, то и внимание соседей отвлеку громким смехом или ещё чем-нибудь, пока вы будете давить носителей наших медальонов.
– Ну ладно, с этим понятно… Но что будем делать с малявкой?
– Да что хотите… Но! Только после того, как медальоны для выхода из города окажутся у нас в руках. Ни минутой раньше!
Оба циничных самца довольно хмыкнули и перевели масленые взгляды на принцессу, которая почти всё расслышала и теперь умирала в своём уголке от страха. Подобный ход событий устраивал их полностью. А в блестящих похотью и алчностью глазах так и читалось:
«Мои мечты сбываются! Вначале моральное и прочее удовлетворение с наследницей престола! Вот уж потешусь!.. Потом побег из города и устранение этого гада! – каждый непроизвольно покосился на соперника и рассудил более резонно: – А чего тянуть? Как только медальоны окажутся у нас, можно сразу противника устранить! Как он мне надоел! Маанита только спасибо скажет, да и двоим бежать из города намного проще, чем троим…»
А их соблазнительница уже щебетала, вкладывая в свой тон самые нужные обертоны и подмигивая по очереди то одному, то другому:
– Как здорово вы сразу ухватили все мелочи и детали, о которых я не подумала. Отлично! Теперь в новом свете наш план выглядит вдвойне проще и втройне надёжнее. Так что отправляемся наверх немедленно. Кто пойдёт со мной первым?
Конечно же, каждый из непримиримых уже соперников пожелал первым вдохнуть воздух свободы. И в течение минуты ссора разрослась настолько, что не хватало одной искры для драки и поножовщины. Бывшей наложнице пока такой ход событий казался невыгоден, и она грамотно разрядила обстановку:
– Только без ненужных оскорблений, пожалуйста. Тем более что с каждым сегодня я просто обязана буду выйти по отдельности. Может, и по два раза. Потому что каждый из вас должен оценить подходы и выходы и сказать своё веское мнение о заключительной части операции. Поэтому первым со мной пойдёт… – своими ножками, невидимыми под обеденным столом, она нежно дотронулась до колен каждого мужчины, как бы давая только ему одному условный знак и упрашивая дальше не возражать. – …Пойдёт граф Курайш. И давайте поспешим, нам ещё возиться с подбором должной одежды.
Одевались в спешке, со злой язвительностью подначивая друг друга:
– Ох, граф! А тебе крестьянские одежды идут, как влитые!
– Ха! Тебе и переодеваться не надо, твоё простецкое рыло сразу выдаёт происхождение!
– Ну-ну! Тебе вон даже гримироваться не надо…
– А тебе, чтобы не приняли за полного дебила, всё равно придётся улыбку прятать.
Маанита к тому времени уже выглядела как тётка в возрасте и примерная домохозяйка. Шалеющие от неё мужчины с удивлением открыли рты, когда она заговорила неприятным грубым голосом: