Благосклонная фортуна
Шрифт:
– Куда?! Куда они выехали с… ложным бароном?! – стал нервничать Павел.
– Следом за вашим императорским величеством.
– Уф! – император мотнул головой, более расслабленно откидываясь на спинку стула. – Слышь, полковник, а ты художественные романы не собираешься писать?
– Как прикажет ваше императорское величество!
– М-да… Ну и где сейчас эмиссар, или кто он там есть на самом деле, и послы Цериала?
– Неизвестно пока. Но когда я подавал вам завтрак, прибыли посланники от коменданта вверенного ему форта. Того самого, что сгорел… Разрешите их позвать?
–
Адъютант выглянул за дверь, и после его коротких приказов в комнату ввалились и разудало стали рапортовать о прибытии два бравых на вид младших офицера. Император их сразу прервал жестом руки и приказал:
– Только конкретную информацию по нужным мне людям! Где они?
– Неизвестно! Но последний раз их видели живыми и невредимыми в начале дороги, ведущей в горы. И эта дорога пользуется очень плохой репутацией у местных.
Пришлось разрешить более подробное изложение переданной комендантом форта информации. Вот тут оказалось, что посыльные тоже отличные рассказчики, не худшие, чем новоиспечённый полковник. Потому что, очень грамотно дополняя друг друга, живописали приключения мнимого барона и делегации из Цериала чуть ли не пошагово. Ибо живых свидетелей подвигов доблестного квартета имелось на месте проведения ярмарки предостаточно:
– Четверо интересующих вас рыцарей вначале попросту поужинали в трактире, хотя все свои вещи и лошадей оставили на постое в частном домике самого посёлка. Скорее всего они собирались ранним утром двинуться в дальнейший путь. Но во время ужина произошёл неприятный инцидент…
Три сержанта, служащих форта, в пьяном виде затеяли скандал с торговцами, за что и были выдворены за дверь. Местные люди не сомневались в справедливости вашей власти, и никто подумать не мог, что сержанты решат отомстить торговцам. А нарушители закона, пользуясь своими командными должностями, вывели из форта четыре десятка солдат да плюс троих стрелков с винтовками и стали в засаде возле трактира. И в тот момент, когда четыре рыцаря уже проходили через двор, как раз на крыльцо трактира и вышли участвовавшие в ссоре торговцы…
Вот тут сержанты и отдали приказ «Убить всех!». И, казалось бы, под градом арбалетных болтов и ударами мечей падут все, но произошло невероятное: рыцари не только выжили, но своими огромными мечами порубили более двадцати наших солдат, которые пошли на преступление. Причём все свидетели и заместитель коменданта, который потом расследовал инцидент, в один голос утверждали, что наибольший урон нападающим нанёс именно барон Липух Стройный. Его меч по размерам очень напоминал легендарный меч Монаха Менгарца и рассекал тела как поперёк, так и вдоль вместе с доспехами и амуницией…
Дальнейшее повествование о четвёрке рыцарей, попавших под домашний арест в форте, а потом про их подвиги во время уничтожения разбойников император выслушивал, уже спешно одеваясь. А когда посыльные рассказали всё, что знали, Павел Первый прежним, непререкаемым и уверенным голосом скомандовал:
– Выступаем немедленно к форту! Чувствую, что без меня там ничего толком не сделают… Ни барона не отыщут, ни с разбойниками не разберутся.
Глава 37
Проблемы
Гром Восьмой возвращался в столицу с двойственными чувствами. С одной стороны, он был рад, что война с Югом практически завершена и для подписания мирного договора осталось только утрясти с императором Оксентом Вторым мелкие детали. А с другой стороны, очень боялся услышать печальные известия о судьбе своей любимой дочери. Он себе почему-то возомнил, что раз наследницы нет ни на Севере, ни на Юге, то подлая Маанита убила пленницу.
Сердце обливалось кровью, что его родная кровиночка уже никогда не порадует отца одним только своим видом и по-детски доверчивой улыбкой. А уж про свою личную вину во всех неприятностях, связанных с дочерью, он не мог вспомнить без острой боли в груди. Впервые в жизни почувствовал нелады с сердцем. Но молчал, никому об этом не заикаясь.
Нарастающей войны с Севером он уже не боялся совершенно. Раз уж так случилось, что даже Виктор Палцени не смог уговорить императора Павла Первого, значит, придётся этого зажравшегося завоевателя загонять в угол и уничтожать. А в этом деле наверняка орлы помогут, не простят они северянам смерть своих пернатых товарищей.
Но все мысли о войнах и мире отступали на задний план по мере приближения к Радовене, а потом и к своему дворцу. На первый план выдвигались переживания о старшей дочери.
И, конечно же, первая встреча с матерью начиналась с вопроса:
– Что с Розой?
– Ищем! – И вдовствующая королева, посеревшая лицом за последние дни, но не утратившая яростного блеска глаз, добавила: – Приказала установить на всех перекрёстках города пикеты и заслоны, которые проверяют досконально всех женщин без исключения. Неважно, какого возраста, и неважно, какого сословия. Сами они, с детьми, беременные или с колясками гуляют – проверяют с сегодняшнего утра всех. Особенно на окраинах города. Ну и орлы обещали помочь, сегодня к вечеру погода явно улучшится, значит, завтра с утра они доставят с гор своих ручных питомцев гарви, точно таких же, как Аши, которого Виктор поселил в своих покоях.
– И чем нам могут помочь эти жуткие на вид удавы с пастью крокодила?
– Говорят, они могут находить любых людей только по их запаху. Делают это в глубоких пещерах и без доступа света. А где ещё могут прятаться злодеи, как не в глубоких, неизвестных нам подвалах или катакомбах?
– А чердаки?
– Обыскали все, как и дома, по два раза. Сейчас проводится третья волна поисков, – информировала мать, после чего и сама поинтересовалась: – Ну а как твои успехи?
Гром поведал о переговорах с Оксентом, о предварительно подписанных соглашениях и о предстоящем визите императора в Радовену на празднества по поводу мира. Кои, конечно же, состоятся не раньше разгрома северян.
Упомянул и о намерении заключить династический брак, но на условии, если вторая дочь, подрастающая принцесса, благосклонно отнесётся к ухаживаниям Оксента и полюбит его.
О такой судьбе второй внучки бабушка ещё никогда не задумывалась, но, поняв, что жесткого настроя на брак не существует, расслабилась и с выдохом констатировала: