Благословение Небожителей. Том 1

Мосян Тунсю

— Не обращай на него внимания. Продолжим.

— …

Се Ляню ничего не оставалось, как взять стакан и вновь потрясти. Как и ожидалось, на этот раз выпало две пятёрки.

Увидев результат, демоны возрадовались ещё больше и принялись наперебой дразнить Лан Цяньцю ещё более рьяно:

— Ты видел? С каждым разом всё больше!

А Се Лянь уже догадался, что Хуа Чэн просто решил с ним поиграть. Принц не знал, как реагировать на это, в душе понимая, что в действительности на свете не существует никакого правильного положения, а для такого человека как

Се Лянь любое положение было заведомо проигрышным, так что лучше всего навсегда отказаться от идеи перекроить судьбу и сделаться удачливым. Он уже приготовился, совершенно отчаявшись, выбросить кости в последний раз, как вдруг Хуа Чэн произнёс:

— Подожди.

Се Лянь ощутил, как рука Хуа Чэна, накрывающая его ладонь, сжалась чуть сильнее, и немедля остановился.

— Что такое?

Хуа Чэн, то ли в шутку, то ли всерьёз, ответил:

— Гэгэ, ты, кажется, ещё не сказал, что будет, если я выиграю?

Услышав обращение «гэгэ», Ши Цинсюань и Лан Цяньцю застыли с такими лицами, что невозможно описать словами. У демонов так и вовсе волосы встали дыбом, некоторые с перепугу даже уронили свои головы на пол.

Честно говоря, получилось неловко. Переволновавшись, Се Лянь действительно совершенно не вспомнил о ставке.

— Ну…

Сначала он подумывал также отдать в залог десять лет своей жизни. Вот только жизнь небожителя слишком уж длинна, десять лет из неё наверняка ничего не стоят. Серебро или драгоценности? Их у принца нет. Магические духовные силы? Их у принца нет. Вот так сразу Се Лянь не мог придумать, что поставить на кон.

В итоге оставалось только обратиться к владельцу игорного дома:

— Какую вещь при мне ты считаешь достаточно ценной, чтобы принять её в качестве ставки?

Услышав вопрос, Хуа Чэн заулыбался.

Затем произнёс:

— Мне всё равно. Ты что-нибудь с собой прихватил?

Се Лянь, поразмыслив, тихонько кашлянул и честно ответил:

— Я… в этот раз, выйдя за порог, взял с собой только недоеденную маньтоу.

Услышав ответ, Хуа Чэн прыснул со смеху. Он-то смеялся, а вот остальные смеяться не осмеливались, даже если хотели.

Отсмеявшись, Хуа Чэн кивнул.

— Идёт. Пусть будет маньтоу.

После этих слов не только толпа демонов, но и девушки, принимающие ставки за игральным столом, потрясённо застыли.

С открытия игорного дома здесь звучало бесчисленное множество самых невообразимых ставок. Кто ставил части тела, кто годы жизни, кто чувства, кто способности. Однако ни одна ставка не являлась столь же невероятной, как сегодняшняя: недоеденная маньтоу. Даже Лан Цяньцю не смог удержаться от растерянного высказывания:

— Что… что всё это значит? Ты хочешь сказать, что я… я стою лишь одной недоеденной маньтоу???

Демоны разразились хохотом, кто-то выкрикнул:

— Чем тебя маньтоу не устраивает? Легко отделался, так попридержи язык!

Се Лянь сразу узнал, что этот срывающийся голос принадлежал Ши Цинсюаню, который прятался в толпе демонов. Разрываясь между смехом и слезами, Се Лянь услышал слова Хуа Чэна:

— Давай. Последний раз, не волнуйся.

Се Лянь:

— Я и не волновался.

И они, сохраняя прежнее положение рук, прижатых друг к другу, встряхнули стакан ещё несколько раз. Се Лянь на самом деле нисколько не волновался, только вот ладони, прижатые к стакану, и тыльные стороны, накрытые руками Хуа Чэна, едва заметно вспотели. В конце концов, движения их замерли, и когда пришло время узнать результат, принц сделал лёгкий вдох, открыл стакан и увидел…

Две игральные кости, показывающие две шестёрки!

Се Лянь облегчённо выдохнул, в душе прекрасно понимая, что произошло, и поднял взгляд на Хуа Чэна. Тот повёл бровями и произнёс:

— О, я проиграл.

Он признал поражение совершенно серьёзно, однако при этом в голосе его не звучало ни намека на искренность. Демоны в зале затихли.

Совсем недавно кто-то спрашивал: «Если этот бросок не в счёт, тогда который будет засчитан?», теперь ответ стал ясен: засчитан будет лишь тот бросок, который приведёт игрока к победе.

Подобные уступки совершенно не укладывались в рамки разумного!

Однако никто так и не посмел высказаться против. Девушка взяла из рук Се Ляня чёрный стакан, подняла повыше и объявила:

— Примите поздравления, молодой господин. В этом раунде вы одержали победу.

Остальные, проявляя уважение к проигравшему, рассыпались в восклицаниях:

— Градоначальник хоть и проиграл, а сделал это безупречно! Прекрасно!

— Градоначальник лично обучил победителя правильной позиции, он выиграл лишь потому, что градоначальник — отличный наставник!

— Да уж! Сегодня для меня открылся новый мир, я выучился правильному способу бросания костей! Выгоду от этого знания и за десяток лет не истратить!

Слушая, как радостно беснуется толпа, Се Лянь не сдержался от улыбки. Увидев, что принц улыбается, Хуа Чэн улыбнулся тоже, затем задернул красный полог. В этот момент Лан Цяньцю сверху воскликнул:

— Раз уж ты проиграл, теперь должен меня отпустить!

Хуа Чэн всё так же смотрел на Се Ляня, не переставая улыбаться. Он даже не взглянул наверх, лишь небрежно взмахнул рукой, и Лан Цяньцю тяжело ударился о пол, сверзившись с потолка. От громкого звука Се Лянь чуть поморщился. Ши Цинсюаню нельзя было выдать себя, поэтому он не мог броситься на помощь соратнику. Тогда Се Лянь развернулся, наклонился над упавшим, чтобы осмотреть его, и спросил:

— Вы в порядке?

Лан Цяньцю поднялся с пола, отряхнул одежду от пыли и ответил:

— В порядке. Благодарю. Он наверняка подозвал вас к себе, чтобы вы попались на уловку и проиграли. К счастью, вам удалось победить!

Се Лянь про себя произнёс: «Тут вы совершенно не правы. Если бы он не поддался мне, я бы играл до скончания веков, но так бы и не отыграл вас обратно…»

Размышляя о случившемся, принц услышал за спиной чистый приятный звон — «цзинь-цзинь», следом за которым по залу прошёл тихий вздох удивления. Се Лянь обернулся и увидел, что это Хуа Чэн наконец вышел из-за красного полога.