Благословение с Другой Стороны
Шрифт:
У меня было очень много замечательных возможностей поработать с клеточной памятью, так что я могла бы написать книгу на эту тему. Я даже уверена, что сделаю это когда-нибудь. Я очень рада, что открыла клеточную память и научилась работать с ней, так как теперь могу с удивительной легкостью навсегда освобождать многих людей от страданий. Это похоже на то, как будто мои клиенты после получения доступа к своей клеточной памяти во время гипнотического сеанса с нетерпением ждут шанса рассказать о каком-то осколке из прошлой жизни, который до сих пор причиняет им боль, и мне предоставляется честь удалить этот осколок, чтобы началось исцеление.
Один из моих первых случаев работы с исцеляющей силой клеточной памяти произошел вскоре после того, как я научилась проводить гипнотические регрессии. Это очень сложный процесс, ведь вся информация о прошлой жизни должна исходить от самого клиента и гипнотизеру нельзя подталкивать его к каким-либо заключениям или внушать ему какие-либо идеи. Клиентку, о которой я хочу рассказать, звали Ли. Ей было тридцать пять лет, но она выглядела старше: грустная, напряженная женщина, которая яростно цепляется за свой неудачный брак. Несмотря на то что Ли была, несомненно, умной женщиной, и вопреки всякой логике, она так боялась, что муж ее бросит, что ей даже в голову не приходило уйти от него самой.
Еще до того, как я погрузила ее в гипнотический транс, Ли четко объяснила мне, что она хочет получить. Она была полна решимости найти в прошлых жизнях доказательства того, что ее судьба связана с человеком, за которым она сейчас замужем, что однажды он изменится и они будут счастливы вместе. Но та информация, которую мы получили во время регрессии, оказалась намного важнее. В одной из предыдущих жизней, в Персии, ее мать умерла во время родов, а отцу не нужна была дочка, поэтому он оставил ее на берегу реки, где она и умерла. В следующей жизни, когда она была испанским солдатом во время испано-американской войны, ее подразделение отступило под натиском внезапной атаки противника, а она попала в плен. Одиннадцать дней ее подвергали ужасным пыткам, а потом казнили.
Когда Ли была под гипнозом, я спросила ее, что в этой жизни напоминает ей о прошлых. Она сразу же ответила: страх быть покинутой, поскольку в этом случае ее ожидает неминуемая смерть. Благодаря воспоминаниям о своих прошлых воплощениях Ли поняла, что решения, которые она принимала в этой жизни, втирали соль в ее старые раны, а не исцеляли их. Не прошло и шести месяцев после нашего сеанса, как она обратилась ко мне за гораздо более практической помощью, и мы были счастливы найти ей психоаналитика и спокойное место, где она смогла восстановить душевные силы после ужасного брака, длившегося шестнадцать лет. Шаг за шагом Ли построила полноценную и независимую жизнь, в которой она свободна и уважает себя, и сегодня она добровольно работает консультантом на горячей линии о домашнем насилии.
Я никогда не перестаю изумляться, что после всех прошедших лет и огромного множества регрессий я продолжаю находить сюрпризы как для себя самой, так и для моих клиентов. Если вы видели мое выступление в телевизионном шоу в июне 2000 года, вы были свидетелями поразительного сеанса. В тот раз мы совершали регрессию с крупной блондинкой, которую звали Колин. Она вспомнила свою предыдущую жизнь в Африке, в которой ее убил лев, разорвав горло. Затем Колин начала описывать место, куда она попала после «смерти». Она говорила о зеленых холмах и каком-то здании, крытом соломой, и я предположила, что она, как и многие другие клиенты, рассказывает о Другой Стороне. Но как только я об этом подумала, как Колин сообщила, что находится в Ирландии и наблюдает за обитателями дома, о котором она упомянула. Женщины в белых передниках. Дети. Много детей. И ни одного мужчины.
Колин с грустью рассказала, что, хотя она ясно видит женщин и детей, они ее не замечают. Они вообще никогда не обращают на нее внимания, словно она не существует. Колин ужасно хотелось присоединиться к ним, но она знала, что почему-то это невозможно, и уйти она тоже не могла. По ее словам, она «долго, очень долго» оставалась там, чужая, невидимая и отчаянно несчастная. Она никак не могла понять, что с ней случилось, пока я не спросила: «Говорит ли вам что-нибудь выражение привязанный к Земле?" Она просто ответила: «Да».
Колин вспомнила давний кошмар пустого и безрадостного существования в качестве призрака, застрявшего в ловушке между измерениями в ирландском католическом сиротском приюте. Я говорила со многими призраками, но никогда не встречалась с бывшим призраком во время регрессии и была взволнована даже Польше, чем сама Колин. Ведь она не могла знать, что благодаря ей я получила незабываемый опыт. Впрочем, она достаточно быстро нашла связь между ужасным воспоминанием о безмолвном и невидимом существовании привязанного к Земле призрака и своей потребностью во внимании окружающих, которая была настолько сильной, что она даже старалась занимать как можно больше физического пространства, чтобы ее Нельзя было проигнорировать.
Во время сеанса Колин упомянула, что большую часть этой жизни она страдала от внезапных и жестоких спазмов горла, из-за которых не могла дышать или глотать. Врачи не смогли установить их причину, не говоря уж о том, чтобы предложить какое-либо лечение. На протяжении многих лет у Колин была подруга, с которой она могла связаться в любое время суток. Когда начинался приступ, Колин набирала ее номер и просто стучала трубкой по столу, и подруга понимала, что Колин нуждается в медсестре, но не может вызвать ее самостоятельно. После того памятного сеанса, когда мы обнаружили, что в одной из прошлых жизней горло Колин было в буквальном смысле слова разорвано, у нее больше ни разу не случались приступы горловых спазмов.
Еще одну гипнотическую регрессию, во время которой мы совершили два важных открытия, я проводила для Стюарта, англичанина, которому было тогда почти пятьдесят лет. В самом начале нашего сеанса он рассказал, что ему досаждают две хронические проблемы. Одна — это регулярно возникающая острая боль в груди, хотя все медицинские обследования свидетельствуют, что он обладает завидным здоровьем и что ни в области груди, ни в других частях тела у него нет никаких признаков болезни. Второй проблемой Стюарта был панический страх смерти, который никак не проявлялся до его сорок первого дня рождения. Стюарт был склонен объяснять вторую проблему кризисом среднего возраста, но никак не мог избавиться от страха.
Во время гипнотической регрессии он вспомнил две прошлые жизни, одна из которых прошла на юге Америки до Гражданской войны и оборвалась в возрасте сорока двух лет, когда ему выстрелил в сердце политический соперник, а вторая — в Австрии, когда он умер в сорок три года от болезни, которую сегодня он определил как рак легких. Он до сих пор каждые несколько месяцев связывается со мной, чтобы сообщить, что приступы боли в груди его не беспокоят, и хотя, конечно, он не стремится умереть, страх смерти не находится среди десяти его самых сильных страхов, не говоря уж о том, чтобы полностью занимать его мысли, как это было раньше.