Благословение святого Патрика
Шрифт:
– Да, Женечка, конечно… Но… Где ты сама будешь жить, если…
– Так с вами пока… В бабушкиной квартире всем места хватит. Тем более вас же беречь и охранять надо, как последних из могикан… А Машка к
Она замолчала, смотрела на их растерянные лица. Потом засмеялась, хлопнула себя ладонями по коленям, поднялась из кресла:
– Ладно, обдумывайте пока. А завтра утром я вас жду… Да, папа, не забудь к нотариусу сходить, заявиться на бабушкино наследство! Ты ж теперь прямой наследник получаешься, единственный… Вот такие дела, дорогие мои. Ладно, я пошла, можете меня не провожать, я дверь захлопну…
Выйдя из подъезда, она медленно пошла по двору, заросшему кустами сирени между шершавыми тополиными стволами. Какие они привычные глазу, эти тополя, преданные и неказистые спутники шумной городской жизни. И здесь, в этом дворе, вон какие вымахали – выше дома…
Дотронулась ладонью до ствола, самого толстого и кряжистого, и оглянулась вдруг, нашла знакомые лица в проеме окна. Растерянные, счастливые
И повернулось внутри сердце, дернулось, задрожало в радости – да, да, я у тебя есть, не сомневайся!
Шмыгнула носом, улыбнулась, проглотила слезу. Нет уж, плакать она не будет, еще чего. Вот ведь какая зараза – эта сердечная слезная радость от собственного принятого решения! Такой могучий соблазн, зараза!
Подняла голову, глянула вверх, вздохнула легко… И вдруг услышала. Что это? Как похоже на музыку… Налетевший ветер поднимался шелестом листьев вверх, туда, к самым кронам тополей, разгонялся в неистовости возрастающего мажора. Все выше, все сильнее могучий шум, воплощенный миллионом зеленых всплесков, и душа слышит, и летит, счастливая и свободная, вместе с торжеством нескончаемой ноты…
Пожала плечами, изумленно вслушиваясь. А ведь здорово… Надо же, никогда не замечала, – почти Пятая симфония Рахманинова, ни больше ни меньше…