Благостный четверг
Шрифт:
– Постойте, дайте мне подумать еще! – крикнул Док неизвестно кому. – Очень важная мысль! Чем привлек меня Бах? Чего я так жажду? Я жажду рыцарского духа. Чем, как не им, славен человек? – Он внезапно остановился, словно что-то наступило ему на сердце, потом сказал перехваченным голосом: – Господи, как же я не понял? Куда смотрели мои глаза? Восхищаюсь Бахом, а сам не понял главного… Старине Баху было еще не так трудно: у него был талант, семья, друзья. У всех нас что-нибудь да есть. А вот что есть у Сюзи? Что есть у Сюзи, кроме душевной стойкости? Это
«А что это такое, победа? – спросил себя Док. – Знаю ли я?» И тут же ответил: «Да, знаю. Если человек не потерпел поражения, это и есть победа!»
И тут же он высек себя за то, что принижал Сюзи.
– Надо же, благородный рыцарь! Спасать собрался, как будто она без меня не проживет. Нет, это я без нее захирею, сгину! В ней мое спасение. Только Сюзи может вернуть мне цельность!
Он больше не чувствовал себя глупцом: в походе к Сюзи глубокий смысл.
– Пока! – сказал он змеям. – Пожелайте мне ни пуха ни пера!
Он встал, взял коробку конфет, молодцевато спустился с крыльца Западной биологической и перешел улицу. Он знал, что из каждого окна следят за ним любопытные глаза. Ну и пусть! Он помахал рукой невидимой публике и свернул на пустырь.
Шагая среди мальв, подумал: «Интересно, как стучать, если дверь железная?» Нагнулся, подобрал с земли какой то большой ржавый гвоздь и, почти в веселом настроении подойдя к бойлеру, побарабанил гвоздем по круглой железной стенке. Дверца была слегка приоткрыта.
– Кто там? – спросил голос с металлическим призвуком.
– Я, – отвечал Док. – Вроде бы я…
Дверца открылась, Сюзи выглянула.
– Спасибо за подарок – за цветы.
– А вот еще подарок…
Сюзи взглянула на коробку в руке Дока. Потом задрала голову, чтоб посмотреть гостю в глаза, ведь она стояла на четвереньках. Вон как смотрит, подумал Док. С подозрением, с недоверием, а может, только кажется… попробуй-ка выгни так шею.
– Что это, конфеты?
– Конфеты.
– Не надо мне больше подар… – начала было Сюзи, потом разом вспомнила все поучения Фауны. – Ладно, спасибо.
Порыв непосредственности у Дока прошел. Сюзи, устав, по-видимому, пялиться вверх, смотрела ему в коленки.
– Вообще-то я с визитом… – проговорил Док деревянным голосом, никак не давался первоначальный, раскованный тон. – Может, пригласишь войти?
– А ты сумеешь?
– Попробую.
– Правда, у меня тесно…
Док молчал.
– Ну ладно, входи, что ли, в самом деле! – сказала Сюзи и скрылась внутри.
Док опустился на четвереньки перед топочной дверцей; сперва бросил внутрь коробку, затем полез сам, счастливо говоря себе: «Человеку, который проделает это с достоинством, в жизни больше ничто не страшно!» – и только подумал, как тут же зацепился брючиной за угол дверцы, рванулся вперед – дверца захлопнулась, защемила лодыжку. Так он и застрял: сам внутри, нога снаружи, ни туда и ни сюда.
– Я, кажется, застрял…
– Подожди,
Глаза Дока постепенно привыкали к скудному свету. На полу встречались два лучика – один сверху, из дымохода, другой из приоткрытой топочной дверцы.
– Поначалу видно плоховато, – сказала Сюзи. – У меня есть лампа. Сейчас зажгу.
– Не надо, я и так все различаю, – сказал Док, оглядываясь по сторонам. Сердце вздрогнуло от жалости. Крашеные железные стены с бутафорскими занавесками, за которыми нет окон, самодельный туалетный столик с зеркальцем и склянками… Господи, сколь же отважен человек… Но тут Сюзи нанесла удар по состраданию Дока:
– У нас в «Золотом маке» обедает сварщик. Знаешь, что он сделает? Придет со своим газовым резаком и прорежет с боков окошки! – голос восторженно звенел. – Я вставлю маленькие оконные рамы. На подоконниках – ящички с красной геранью. Придется, конечно, покрасить стены снаружи. Думаю, в белый цвет, а окошки с зеленым обводом. У входа разобью цветничок. Я умею ухаживать за розами…
Сюзи умолкла; церемонная тишина заполнила бойлер…
«А ведь это не бойлер, – вдруг подумал Док с радостным изумлением. – Здесь веет домашним духом».
– У тебя здесь очень хорошо, – сказал он. – Ты просто молодец.
– Спасибо за комплимент.
– Это самый настоящий дом! – Док высказал вслух свою мысль.
– Да, мне здесь спокойно и уютно, – отозвалась Сюзи. – У меня никогда в жизни не было своей комнаты.
– Что ж, теперь есть.
– Сижу я тут иногда и думаю: захотят меня выселить, ни за что не уйду, пусть хоть динамитом взрывают…
Док наконец собрался с духом:
– Сюзи, прости, что на маскараде все так получилось.
– Давай не будем об этом. Ты ни в чем не виноват.
– В том-то и дело, что виноват…
– А я говорю – нет!
– Я бы, кажется, все на свете отдал, лишь бы…
– Ну ладно, если ты еще не уразумел, давай объясню, ткну носом. Ты ни в чем не виноват, но урок я получила хороший. Сама кашу заварила, сама и обожглась. А ты здесь ни при чем, спи спокойно. И запомните все: нечего меня жалеть! У меня все в порядке. Никогда мне еще так славно не жилось. И помощи мне ни от кого не надо – ни от тебя, ни от других. Я хочу всего добиться сама! Унюхал? А если не унюхал, значит, только зря пришел!
В бойлере наступило короткое молчание. Потом Сюзи сочла, что Док действительно все «унюхал», и сказала лучезарно:
– Знаешь, я записалась на курсы машинисток! Занятия в школе по вечерам. В следующую субботу возьму напрокат машинку. Глядишь, научусь печатать.
– Конечно, научишься! Может быть, отпечатаешь мою книжку.
– Значит, решил-таки ее написать?
– Да, ведь это последнее, что у меня осталось. Без книжки мне вообще каюк… Скоро начинаются приливы, в субботу наконец-то поеду в Ла-Джоллу. Авось, дело пойдет на лад. Ты рада?