Бледная графиня
Шрифт:
Холодное, невозмутимо-спокойное лицо с энергичными чертами, обрамленное черной бородкой, совершенно непроницаемо: невозможно было угадать, какие вести он привез — хорошие или дурные.
И все же таилось в облике его что-то грубое, простонародное, что плохо вязалось с тем джентльменским видом, который он старался придать себе элегантным костюмом и манерами с претензией на изысканность.
— Ну что, узнал решение суда? Какие новости? — спрашивала графиня, и лихорадочный блеск глаз выдавал ее нетерпение.
—
— Пойдем ко мне, — сказала графиня. Только в своем кабинете она могла быть уверена, что их никто не подслушивает.
Они поднялись в покои графини и тщательно закрыли за собой дверь.
— Итак, каков приговор?
— Смертная казнь через повешение, — торжественно объявил управляющий.
Графиня с облегчением вздохнула, тень улыбки пробежала по ее бледному лицу.
— Значит, осужден… — тихо сказала она. — Быстро же, однако…
— Такое решение суда можно было предвидеть. Относительно денег я тоже навел справки — осторожно, окольными путями, в буфете, где встретил одного чиновника из банка. О выдаче денег пока и думать нечего.
— Это почему же? — сердито спросила графиня.
— Потому что пока неизвестен род смерти настоящей наследницы, не найдено тело. Если ее так и не найдут, придется дожидаться определенного срока.
— Я хотела бы услышать более обстоятельный отчет, — повысила голос графиня.
— Каким тоном ты с некоторых пор позволяешь себе разговаривать со мной? — оскорбленно произнес фон Митнахт, и в голосе его даже послышалась угроза. — Что это означает? Или ты забыла, что без меня ты — ничто?
— Если бы я не привыкла к твоим странным речам, которые время от времени мне приходится выслушивать, я бы в свою очередь спросила тебя, кому обязан ты своим положением и всем тем, что имеешь? — с натянутой улыбкой сказала графиня.
— Изволь, я отвечу тебе на этот вопрос. Что касается положения — я тоже почти ничто. Что касается имущества — до сих пор почти ничем не владею, — вызывающим тоном сказал Митнахт. — Однако же, с твоей помощью, рассчитываю получить кое-что в будущем…
— К чему все эти счеты? — прошептала графиня.
— Ты права, мы нужны друг другу. Дела наши только тогда успешно продвинутся вперед, когда мы будем действовать сообща. Смотри, не забывай об этом.
— Хорошо, но я хочу все-таки узнать подробности насчет денег.
— Миллион большей частью отдан в рост в надежные руки — частично под закладные, частично в государственный банк, рассказал мне чиновник, когда я между прочим завел разговор о деньгах. Как управляющему мне было легко сделать это, не возбудив
— И долго ли придется ждать? Будут ли приняты во внимание и права наследников покойной? Об этом ты спрашивал, Курт?
— Ты слишком недальновидна и не понимаешь, что в подобном деле нельзя задавать много вопросов, чтобы не выказать свое нетерпение.
— Но ты вполне мог бы его выказать.
— Глупости! — вспылил фон Митнахт. — Или твое нетерпение объясняется тем, что ты хочешь, наконец, выплатить мне давно обещанную сумму? В этом случае ты права.
Графиня, как ужаленная, вскочила с места и бросила уничтожающий взгляд на своего управляющего.
— Что я слышу, Курт? Зачем эти безумные речи? А как же наша любовь?
— Ах, оставь, — поморщился фон Митнахт. — Мы оба хорошо знаем, что нашли друг в друге, знаем также цену нашей любви. Да, впрочем, мы никогда не могли позволить себе этой роскоши. Мы встретились, поняли друг друга и сошлись, но опять-таки не любовь связала нас. Нам неведомо это чувство, и отлично. Наш союз держится на известных условиях. Выполнив их, мы свободны. Мои условия тебе известны: я жду давно обещанную награду за долголетнюю службу, после чего мы расстаемся. Возможно, я тебе в тягость, но чем скорее ты рассчитаешься со мной, тем раньше от меня избавишься. А пока что я твой союзник, и у меня, кстати, есть одно дело в городе.
— Навести справки о докторе Гагене?
— Да. И это тоже придется делать окольными путями. Он недавно лишь приехал и живет совершенным бобылем, с одной только старой экономкой. В городе все удивляются, как это он, поселившись совсем недавно, уже весь в делах и заботах. Но это объясняется просто: доктор Гаген бесплатно лечит бедняков и даже ночью готов идти к больному и оказать ему помощь.
— Я полагаю, что он просто похож на того человека.
— Разумеется, это не что иное как всего лишь случайное сходство с принцем.
— Тсс! К чему называть имена, — торопливо перебила графиня своего друга и сообщника, понизив голос. — Он это или не он — покажет время.
— Тогда ему было лет двадцать пять, прошло около десяти лет — значит, теперь, если бы он был жив, ему могло быть самое большее лет тридцать пять. А доктор Гаген, как я сегодня убедился, вглядевшись в него хорошенько, по крайней мере, лет на десять старше. К тому же у него нет ни осанки, ни аристократических манер, которые поражали всех в том господине, на которого он отдаленно похож лицом. Одним словом, это не он.