Блэк Сити
Шрифт:
— Ты пытаешь ему помочь, — говорит она.
Мы садимся на стропила, свешиваем ноги вниз, наблюдая за игрой.
— Эш, зачем ты торгуешь Дурманом? — спрашивает Натали.
— Нам с отцом нужны деньги, — говорю я.
— Он знает, чем ты занимаешься?
Я киваю.
— Он в ужасе от того, что меня могут арестовать, но у меня нет выбора. Если был бы какой другой способ заработать деньги, я бы им воспользовался, но его нет. В этом городе такой возможности для меня не существует.
Натали смотрит на медный ободок на моем запястье
— Такие люди, как моя мать, уже позаботились об этом.
— Тебя беспокоит то, что я торгую Дурманом? — спрашиваю я, прикрывая браслет.
— Да, — признается она. — Но я принимаю тебя таким какой ты есть — плохим или хорошим, так же как ты принимаешь меня, несмотря на мою семью.
Я скольжу рукой по стропилам, пока кончики наших пальцев не соприкасаются. Это небольшое утешение, но я не могу рисковать, держа её за руку. Вдруг кто-нибудь взглянет на нас снизу?
Урок окончен и ученики спешат наружу, чтобы поиграть в снежки. Воздух свежий и холодный, и в городе ощущается мир, впервые за последние недели. Ученики смеются и бегают вокруг городской площади, играя в снежки и прячась за тремя крестами. Снег на крестах порозовел, так как он размочил кровь, присохшую к дереву. Жутковато смотреть, как ребята играют рядом с крестами, но такова жизнь в Блэк Сити. Куда бы ты ни повернулся, все напоминает тебе о смерти. Но нужно выбросить это из головы, иначе дальше просто не сможешь жить.
Мне в лицо прилетает снежный ком.
Жук глуповато ухмыляется мне. Ему явно лучше. Я бросаю в него снежок и он, шатаясь, отступает, словно его подстрелили. Натали хихикает. Я хватаю немного снега и шутливо кидаю в нее.
— У тебя большие неприятности, Фишер, — предупреждает она, зачерпывая немного снега.
У нас разгорается настоящая снежная битва и через минуту мы все промокаем от снега, превратившегося в ледяную воду, но нам все равно. Дей выходит из школы, как обычно, со стопкой книг в руках, и закатывает глаза, видя нас. Жук бросает в неё снежком, и попадает ей в щеку с большей силой, чем, я уверен, он хотел. Она натыкается спиной на Натали и сбивает их обеих с ног. Библиотечные книги Дей рассыпаются вокруг них, и содержимое сумки Натали тоже вываливается в снег. Другие ученики останавливаются, чтобы посмотреть на это зрелище.
Жук бросается Дей на помощь.
— Отвяжись от меня! — кричит она. Ее щеки красные и влажные там, куда попал снежок.
— Прости... я... это была ошибка, — бубнит он.
Она сгребает свои книги, глядя на меня
— Бьюсь об заклад, Фишер, это ты подговорил Жука. Ты отвратительно на всех влияешь.
— Эй! — возражаю я.
— Не смей так говорить про Эша, — шипит Жук.
Мы никогда не слышали, чтобы он так раньше разговаривал с Дей и это нас удивляет.
— Эш мой лучший друг и отличный парень. Он ни на кого дурно не влияет, — говорит он.
Дэй надменно шмыгает носом
— Правда? Он подсадил тебя на Дурман.
— Нет, не подсадил, — он смотрит на Дей глазами, полными стыда. — На дурь меня подсадил Линус. Последний год Эш только и делал, что пытался отвоевать меня у Дурмана. Именно этим мы и занимались в комнате для реквизита. Он мне помогал.
Дей резко выдыхает, потом смотрит на меня, нахмурив брови.
— Думаю, тебе стоит извиниться перед Эшем, — говорит Натали Дей.
Дей поджимает губы. Она никогда не станет просить у меня прощения.
— Забудь, — мямлю я.
Дей перекидывает свои черные как смоль волосы через плечо и шагает прочь.
— Ей действительно следовало извиниться, — говорит Натали, пока я собираю выпавшие из ее сумки книги и карандаши.
На нас падает тень. На фоне штормового неба появляется силуэт Себастьяна, на его светлых волосах тают снежинки.
— Отвали от нее, кровосос, — говорит он.
Я поднимаюсь, сердце бешено бьется. Себастьян замечает комья снега на моей одежде и облачко белой пудры на Натали.
— Он помогал мне поднять книги, Себастьян, — быстро говорит Натали. — Кто-то бросил в меня снежком и я упала. Это так глупо.
Ясно, что он пытается решить, верить ей или нет. К счастью, он наклоняется и подбирает оставшиеся учебники.
И я замечаю его.
Кусочек порванной бумажки, припорошенный снегом возле ноги Себастьяна.
Сердце стучит в груди, словно отбойный молоток. Холодный пот выступает у меня на лбу.
Натали выглядит встревоженной; она тоже его видит. Не дай ему заметить его, не дай ему заметить его, не дай ему заметить его. Себастьян засовывает все книги обратно в сумку Натали и передает ей. Я выдыхаю.
— Спасибо, — говорит она.
— Пойдем, — приказывает он.
Он делает шаг и тогда видит эту бумажку под своей ногой.
Мир замирает.
Себастьян поднимает записку, быстро пробегая ее глазами.
Я сглатываю.
Руки Натали сжимаются в кулаки, она пытается остановить дрожь.
Он медленно поднимает на нее взгляд, его зеленые глаза горят
— Я не могу перестать думать о тебе?
Вот, дерьмо.
Она облизывает губы, а потом, я знаю, что не специально, но бросает на меня мимолетный взгляд. Себастьян поворачивается и пристально смотрит на меня. Он сжимает в кулаке записку.
— Она от того парня, Криса Томпсона, — говорит Натали. — Он предложил мне погулять с ним, но я отказалась. Но он продолжает писать мне записки. Это щекотливая ситуация.
Себастьян смотрит на меня слишком долго. Я не могу дышать.
— Себастьян, нам реально уже пора идти. Темнеет, — говорит Натали.
Он бросает записку обратно в снег и грубо берет Натали за руку. Они проходят через городскую площадь. Я начинаю дышать как только они уходят.
* * *
Небо исчезает в белой пелене, метель кружится на улицах города, делая дома похожими на заснеженные горы. Я тащусь к дому Криса под ворчание своего желудка, надеясь, что он все еще нуждается в Дурмане после того, как я сорвал вчерашнюю встречу. Мне нужно немного Крови Синт-1, я уже целую вечность не ел. Где-то на краю моего сознания возникает мысль, что его не было сегодня в школе. Не было и Грегори, что странно — Грегори никогда бы ни пропустил занятия в школе. Может быть, они оба заболели? Надеюсь, что нет, по крайней мере, не Крис.