Блеск алмазов и коварство
Шрифт:
— Это как раз один из тех вопросов, которые я хотел ему задать, — сказал я.
— Неужели моя вещица в чём-то замешана?
— В том-то и дело.
— Может быть, вы более детально изложите. В чём именно?
— Попробую, но только наедине.
— Тогда следуйте за мной, — он развернулся на каблуках и пошёл на выход. — А вы тут оставайтесь, — немного повернув голову к охране, проговорил он.
Я двинулся за ним. Прошагав в конец коридора, он открыл крайнюю дверь и исчез в дверном проёме. Я вошёл следом.
Кабинет Плетнёва напоминал рабочий кабинет президента, собственно
Плетнёв опустился в своё рабочее кресло за столом и предложил мне сесть напротив. Он впился в меня немигающим взглядом, и я почувствовал себя так, будто меня поместили в рентгеновский аппарат и теперь стараются пересчитать все мои позвонки на спине.
— Итак, меня интересует платиновый портсигар, — произнёс он. — Вы, кажется, кое-что знаете о нём.
Я ему рассказал все обстоятельства связанные с этим портсигаром.
Он внимательно меня выслушал и спросил: — Значит, портсигар у вас?
— Портсигар лежит в сейфе, который опечатал следователь, — солгал я.
— Вы считаете, что в убийстве вашего сотрудника замешан Астахов.
— Я не исключаю этого.
— Астахов мне сообщил, что в тот вечер его ограбили. Злоумышленники похитили два миллиона наличными и драгоценности, в том числе портсигар. Всё это он собирался вернуть мне. Он вынужден был написать заявление в полицию.
— Скажите, Астахов запомнил тех парней, которые напали на него? — спросил я.
— Он их не видел. Они напали неожиданно. Ударили чем-то тяжёлым по голове, и он отключился.
— Где это произошло?
— Здесь рядом, за углом.
— В это трудно поверить, — изрёк я.
— Во всяком случае, он мне так сообщил.
— И вы ему поверили?
— Верить или не верить — личное дело каждого. Моя вера зависит от разных обстоятельств. Вот сегодня обстоятельства складываются так, что я поверил Астахову, отпустил с миром и дал ему время погасить задолженность. Если бы обстоятельства складывались иначе, то, наверное, я ему не поверил бы, тогда Астахов отсюда не вышел, пока не вернул долг. Вот такая моя философия.
— Странно, — буркнул я. — Но у меня философия другая — опираться на факты. Я сомневаюсь, что такому успешному магнату, а тем более депутату кто-то может в этом городе перейти дорогу.
— Я тоже сомневаюсь, — проронил он.
Я спокойно выдержал его холодный взгляд.
— На территории, которую вы контролируете, посторонние люди, вряд ли посмеют напасть на ваших людей. Астахов принадлежит к вашему кругу лиц. Значит, на него могут напасть только круглые идиоты, либо кто-то из ваших людей, тот, кто знал, что у него с собой кругленькая сумма. Идиотов, или беспредельщиков постреляли в девяностые годы. Весь бизнес и территории уже давно поделили. Остаются ваши люди. Теперь нужно выяснить: кто они? Ответ прост: ваше ближайшее окружение. Как я уже понял у вас железная дисциплина. Никто из ваших людей не посмеет пойти против вас. Из этого следует, Астахова ограбили по вашему приказу. С какой целью? — спросите вы. Наверное, чтобы как можно ближе подтянуть его к себе. Поэтому вы его отпустили. А вот для чего вам это нужно — я ответить затрудняюсь.
Плетнёв неожиданно рассмеялся.
— Да, у вас поистине богатая фантазия, — хохоча, сказал он. — Может быть, вы ещё скажете, что я виновник смерти вашего сотрудника?
— Вполне возможно, — произнёс я. — Хотите, чтобы я провёл логическую цепочку и доказал вашу причастность?
— Нет, не нужно этого делать. Я вам верю, — прослезившись от смеха, проговорил он. — Я не сомневаюсь, что вы обоснуете мою виновность по всем законам логики.
Моё лицо оставалось невозмутимым.
— Итак, мы остановились на том, какую цель вы преследовали, ограбив Астахова? — твёрдо спросил я, пристально разглядывая Плетнёва.
Его улыбка мгновенно слетела с лица.
— Ну ладно, пошутили и хватит, — миролюбиво произнёс он.
— А я не шучу, — мрачно буркнул я. — Совершено убийство, ведётся расследование. Какие здесь могут быть шутки?
— Вы что же серьёзно подозреваете меня? — сквозь зубы процедил он, наливаясь краской.
— Вы правильно поняли.
Наклонившись вперёд, он разглядывал меня теперь уже с близкого расстояния, как смотрят на отвратительную сине-зелёную муху, угодившую в компот.
— Вашего сотрудника я знать не знаю, — закричал он. — Зачем мне его убивать?
— Вот по этому поводу мне хотелось бы лично от вас получить разъяснения, — быстро проговорил я.
— Вы не разбираетесь в людях, — громко сказал он. — Вы полный идиот!
Плетнёв взял со стола телефон и кому-то позвонил: — Зайди.
Дверь через несколько секунд отворилась, и в кабинет вошёл Егор.
— Егор, — сказал Плетнёв, не взглянув на вошедшего начальника охраны.
— Посмотри ещё раз на этого типа, — сказал он, — и хорошенько. Может быть, тебе придётся им заняться. Если, конечно, он не окажется умнее, чем выглядит.
— Шеф, я его хорошо запомнил, — ответил он.
Плетнёв жестом приказал ему выйти. Когда он бесшумно удалился, я спросил: — Он должен превратить меня в отбивную, или я ошибаюсь.
Не ответив, Плетнёв ловким движением выбил сигарету из пачки, чиркнул зажигалкой и закурил.
— Я не люблю частных сыщиков, — сказал он через некоторое время, посмотрев на меня. — Я считаю их никчемными людьми, вымогателями и шантажистами. То, что вы здесь наплели — это ужасно. Мне никогда не приходила в голову подобная абсурдная мысль. Я советую вам больше не приближаться к моим владениям. Чтобы избавиться от назойливых типов вроде вас, я прибегаю иногда к помощи Егора. Это экономит время и бережёт нервы. Если я говорю ему, что мне докучает такой-то человек, он считает своим первейшим долгом воздействовать на наглеца, чтобы тот прекратил свои домогательства. Я никогда не спрашивал, как он добивается этого, но не было ещё случая, чтобы Егор не оправдал моих надежд. Я не желаю вас знать. Вы можете идти.