Блеск алмазов и коварство
Шрифт:
Он развернулся, сел в полицейскую машину и уехал.
Я попытался разбудить Жанну, но она крепко спала, совершенно не реагируя на мои возгласы. "Ну, не везти же её такую домой", — мелькнула у меня мысль.
Подняв её на руки, я бережно понес её к своему дому и не мог налюбоваться прелестным созданием. Там никого не было. Я занёс её в гостевую комнату, аккуратно положил на кровать и сверху прикрыл лёгким одеялом.
Я пошёл в свою комнату, разделся и лёг в кровать. Я вновь стал размышлять о прошедшем весьма тяжёлом дне, но мысли мои стали путаться
— Привет, — только и смог вымолвить я.
Девушка подошла к кровати и уставилась на меня.
— Ну, ты и скотина! — воскликнула она. — Ты куда меня привёз?
— К себе домой. Ты заснула в машине, и я тебя положил в гостевой комнате, — ответил я. — Но раз тебе не хочется спать, то мне и подавно. Будет лучше, если ты сядешь сюда. — Я откинул одеяло и подвинулся, давая ей место.
— Если ты воображаешь, что я пришла для того, чтобы спать с тобой, то глубоко заблуждаешься. Я пришла сказать тебе, что ты настоящая скотина, но и только!
Я нахмурился, набросил на себя одеяло и вернулся на прежнее место.
— Ну, что же, твоё заявление принято к сведению… Я скотина. Спокойной ночи. — Я отвернулся от Жанны и погасил свет. В комнате стало темно.
— Зажги немедленно лампу, — потребовала Жанна. — Как иначе я найду дорогу обратно.
— Потолкаешься среди мебели и как-нибудь выйдешь. Я хочу спать, — зевая, пробубнил я. — Спокойной ночи… Надеюсь увидеть тебя утром.
Она ощупью обошла кровать, и я улыбнулся в темноте, вновь откинул одеяло. Последовала короткая пауза, затем я услышал лёгкое шуршание ткани, когда девушка сбросила с себя одежду.
— Я тебя ненавижу, — проговорила она свистящим шёпотом. — Но раз я здесь, я остаюсь.
— Я так и думал. Ведь это такое долгое путешествие пешком обратно до гостевой комнаты.
Я протянул руки, обнял Жанну и притянул к себе. Она глубоко вздохнула, и её рот нашёл мой рот. Через мгновение мы погрузились в сладостную пучину любви.
За свою суматошную жизнь я знал многих женщин, но для меня обладание ими всегда было чем-то особенным. Иногда я бывал разочарован, иногда удовлетворён. Но Жанна дала мне нечто особенное, неиспытанное доселе. Позже мы повторили всё ещё раз, и я не мог вспомнить ничего, что приносило бы мне большее наслаждение, чем испытанное в эту ночь. Потом мы отдыхали, лёжа друг подле друга. Жанна, задыхаясь, ласкала мою грудь.
— Я догадывалась, что это будет чудесно, но всё же не представляла, что ты окажешься таким удивительным.
— А теперь спать, — приказал я. — Не надо комментариев.
Солнечный свет, пробившись меж щелей в шторах, разбудил меня. Я открыл глаза, потёр их и глубоко вздохнул. Жанна лежала рядом, прекрасная и обнажённая. Я погладил рукой её бедро. Она что-то пробормотала во сне, повернулась и, всё ещё с закрытыми
Несколько позже я проснулся и взглянул на часы. Было без четверти девять. Я мягко потряс Жанну.
— Пришло время, вставать и идти домой, — сказал я. — Уже около девяти часов.
— Какая разница, — ответила она, потягиваясь. — Поцелуй меня!
Но мне не хотелось подвергать себя риску, раз уж я обещал явиться утром в управление полиции. Я соскользнул с постели и прошёл в ванную. Чисто выбритый, я вернулся в спальню. Жанна шагнула в ванную комнату и через пятнадцать минут вышла весьма освеженной. Мы выпили по чашке кофе, вышли из дома и сели в автомобиль.
Я быстро доставил Жанну домой.
ГЛАВА 7
Вскоре я приехал в управление полиции. Поднявшись на четвёртый этаж, в коридоре я увидел Кирюхина. Выражение его остроносого лица было весьма обеспокоенное, взгляд довольно хмурый. Он подошёл ко мне.
— Ты, не лезь на рожон, — предупредил он. — Вихров хотел с тобой ещё ночью поговорить, а с утра не стой ноги встал — злой. Срочно собрал весь отдел на совещание, накричал, обвинил личный состав в неумении работать.
— Зачем конкретно он меня вызывает? — поинтересовался я.
— Я не знаю.
— Тогда мне остаётся валять дурака, — заявил я. — Так будет легче с ним общаться.
Кирюхин постучал в дверь начальника и замер в ожидании.
— Входите, — прогремел изнутри голос, показавшийся мне таким же нежным и приятным, как звук сирены, завывающий во время тревоги в военном гарнизоне.
Кирюхин нерешительно передёрнул плечами. Повернув ручку, он открыл дверь и вошёл в кабинет. — Пришёл Гонымар.
За классическим письменным столом, в кресле сидел плотный бледнолицый мужчина с большой копной волнистых густых пшеничных волос с лёгкой проседью. На тяжёлом лице, отталкивающем своей жестокостью, сверкали устремлённые на меня прищуренные глаза. На этот раз Вихров был в штатской одежде.
— Гонымар, когда ты прекратишь своевольничать? — прогремел он. — Я ведь тебя предупредил, чтобы ты на пушечный выстрел не подходил к этому делу.
— Пока, не знаю, — пытаясь говорить корректно, ответил я. — Возможно, уже скоро.
— Ты, что хочешь продолжать…
— Остались, кое-какие детали и всё.
— И после этого ты не собираешься больше совать нос, куда не следует.
— Ну почему же? Мне будет интересно знать, как подполковник Кирюхин ведёт розыск убийцы, — сказал я. — Но мне известно, как Кирюхин работает, а поэтому он обойдётся без моей помощи. Прекрасно справится сам.
Вихров откинулся в кресле.
— Что-то ты мудришь… — Некоторое время он подозрительно глядел на меня. — Я не люблю таких типов как ты. Когда мне удаётся их подловить с поличным, я расправляюсь с ними без всяких сантиментов.