Блеск алмазов и коварство
Шрифт:
— Да. Его выловили из большого пруда в "Марьино", — сообщил Кирюхин, уставившись в дорожное полотно. — У него на голове большая гематома. Похоже, его прежде ударили чем-то тяжёлым, а затем сбросили в воду. Местные эксперты сделали заключение, что он умер вчера около одиннадцати вечера.
Мы подъехали к моему дому. Я вышел из автомобиля и остановился возле калитки. Кирюхин махнул мне на прощание рукой и поехал. Я стоял, дышал свежим воздухом и взглядом провожал удаляющуюся машину.
Я пошёл домой,
Фёдор, Рябов, Жанна и теперь Фомин. Мир сошёл с ума. Раскрыть эти преступления для меня стало делом чести.
Внезапно позвонили в дверь. Я чуть не захлебнулся кофе. Меня внезапно охватило чувство тревоги. Я взглянул на часы, было без пяти девять вечера. Странно, я никого не ждал. Я подошёл к входным дверям и взглянул в монитор цветного видеодомофона. Возле входа на веранду стояла женщина. Я пригляделся и узнал в ней своего секретаря Миллер. Я открыл входную дверь: — Входи, Мария.
Она вошла в дом.
— Что-нибудь случилось? — спросил я, возвращаясь к своему креслу.
— Я узнала о происшествии от Кирюхина, — произнесла она. — Вот решила тебя навестить. Помочь. Может нужно чего-нибудь.
— Спасибо, Мария, у меня есть всё, — сказал я. — Проходи, присаживайся. Будешь кофе?
Она утвердительно кивнула.
Я поднялся, чтобы обслужить гостью. Она запротестовала.
— Сиди, сиди, я сама приготовлю, — торопливо проговорила она, сходила на кухню и через минуту пришла с наполненной чашечкой. Мария тут же опустилась в кресло напротив.
— Я волновалась, звонила тебе, но телефон не отвечал, — пояснила она своё беспокойство.
— Возможно, в телефоне опять сел аккумулятор, — пробубнил я. — Периодически забываю зарядить.
— Расскажи. Как всё произошло?
Я подробно изложил все перипетии, которые со мной произошли за сегодняшний день.
Мария внимательно слушала и наблюдала за мной. Её взгляд был тревожен и мрачен, брови наморщены.
— Что ты намерен предпринять?
Я встал, поскрёб затылок и рассеянно вымолвил: — Пока не решил. Нужен мозговой штурм. А у меня болит голова.
— Тебе нужно лечь в постель.
— Наверное, ты права, — согласился я. — Завтра мне нужно ехать в "Марьино", чтобы опознать Фомина.
— Я категорически против твоей поездки, — резко возразила она. — Ты пока не в форме, чтобы ехать. Поехать могу я или кто-то другой из нашего агентства.
Я приблизился к шкафу, где хранились таблетки.
Одну таблетку я бросил в рот и запил кофе.
— Тебе необходимо поехать в травмпункт, чтобы врач осмотрел твою голову, — посоветовала Мария.
Мне было видно, что она взволнована.
— У тебя может быть сотрясение мозга.
Семейство Гонымар славится своими каменными черепами, — произнёс я, раздумывая, достаточно ли обезболивающего я принял.
Чтобы не сомневаться, я выпил ещё одну таблетку.
Меня беспокоила одна мысль, у кого поднялась рука стрелять в беззащитную хрупкую Жанну. Завтра мне обязательно нужно успеть её увидеть.
— О чём ты всё думаешь? — с тревогой спросила она. — Может быть, ещё что-то произошло помимо Жанны и Фомина?
— А разве этого мало?
Она промолчала.
Наконец таблетки сделали своё дело. Головная боль стала постепенно утихать.
— Извини, но мне необходимо лечь в постель, — сказал я и встал.
Мария тоже поднялась с кресла. — Я ухожу.
Я сопроводил гостью до двери и сказал: — До свидания.
Она вышла, и дверь за ней закрылась. Через минуту до моих ушей донёсся звук автомобиля. Я заторопился в спальную комнату.
ГЛАВА 9
На следующее утро из Москвы приехал Олег Юдин. Я сообщил ему последние новости, он был потрясён. Потом Олег доложил, что алиби у Богданова железные: тот был с Алиной Овсянниковой с одиннадцати вечера до двенадцати часов следующего дня. Это подтвердила соседка по квартире. Примерно этому же времени соответствовали записи журнала учёта охраняемой автостоянки, где находился автомобиль Богданова.
Мария не хотела, чтобы я ехал в командировку, но я настоял на поездке. Мы решили поехать в моём "Ситроене", но только за руль сел Юдин. Прежде чем отправиться в "Марьино", мы заехали в больницу, узнать состояние здоровья Жанны. Мне сообщили, что она не приходила в сознание.
И тогда мы двинулись в путь. Я всю дорогу думал о Фомине. Я знал его много лет, и мы хорошо сработались. Конечно, он был по натуре авантюрист, рисковый парень, но честный с товарищами и добросовестный в работе. Из родственников у него никого не было. Он вырос в детдоме. Думать о том, что его уже нет, было очень больно.
Юдин пытался меня убедить в том, что нет никаких доказательств того, что смерть Влада связана с орловским стрелком. Но я думал иначе. Связь существует и эту связующую нить я должен отыскать.
Юдин признался мне, что ранее замечал, что Влад увлекается игральными картами. Покер его любимая игра, которая приносила ему дополнительный доход и вполне возможно, в командировке он ввязался в азартную игру и вероятно выиграл. Быть может, на этой почве его сбросили в озеро. На этой версии Юдин не настаивал, но сказал, что Влад был лихим парнем и вполне мог угодить в подобного рода трагедию.
Я был категорично не согласен с его доводами. На работе Влад был настоящим трудягой. Возможно, он был лихим, но только не тогда, когда выполнял служебные обязанности.