Блеск Атлантиды. Начало
Шрифт:
Сидя за столом на балконе двадцать второго этажа, Ольга с удовольствием ела жареную камбалу и закусывала крабовым салатом. А внизу красовалась окрашенная алым закатом астраханская набережная и поблескивала речная гладь.
– Какой-то парень спрыгнул с теплохода. Прямо в одежде, – без эмоций сообщила Ольга.
Костос оглядел реку и тоже заметил странного пловца, рискованно уходящего от огромного танкера. Уже было сумеречно, и ему подумалось, что Ольга отлично видит на большом расстоянии, хотя и носит очки.
– Человек погулял на славу и решил не платить по счетам, – предположил магистрант. –
Свежая щучья икра, купленная ранним утром у рыбаков, удивших прямо под этим балконом, играла янтарем. Костос проглотил бутерброд и бесцеремонно оглядел похорошевшую Ольгу (Динара очень кстати привела ее в надлежащий вид). Его взгляд остановился на ее светлых колготках, и он подумал, что на этот раз не ошибся.
Тут надо бы пояснить, что Костосу весь год не везло с подругами. Их назойливое любопытство так ему осточертело, что иногда он вынужден был прикидываться прямо-таки слабоумным. Марина Синицына все допытывалась, отчего в его холодильнике одни морепродукты, а Юлия Саранчук с завидной настойчивостью требовала объяснить, отчего же он не хочет загорать? Допрашивала несчастного магистранта и Екатерина Князева: как же он так быстро плыл, спасая тонущего мальчишку? Уж она давно и серьезно занималась плаванием и хорошо себе представляла скорости чемпионов. После того происшествия она болтала на каждом углу, что ни одному олимпийскому чемпиону не догнать Костоса, и такая вот похвала отчего-то сильно угнетала последнего. Но вот теперь, находясь рядом с немногословной и флегматичной Ольгой, парень обрел душевный покой.
«Во всяком случае, у нее нет никаких претензий к морепродуктам», – констатировал он.
– Этого студента мы с тобой знаем, – сказала, слегка улыбнувшись, Ольга, выглядывая за перила. – Он из нашей группы.
На гранитный берег вылез худощавый парень в черной футболке и джинсах, который, по-видимому, недавно спрыгнул с теплохода-ресторана. Его дыхание было как у марафонского бегуна на финише, по одежде ручьями стекала вода. Наткнувшись на изумленные взгляды городских рыбаков, он нервно пригладил мокрые волосы и вышел на проезжую часть, где попробовал голосовать. Водители сначала притормаживали, но затем резко давали по газам – никто не хотел сажать в салон насквозь промокшего пассажира.
– Белугин? – с изумлением пробасил Костос. После чего перегнулся через перила так, что Ольге пришлось для страховки ухватить его за бедра.
– Эй, десантник! Обсушиться не хочешь?
Андрей, конечно же, услышал друга – такой зычный голос мог запросто заглушить концертные динамики. Сообразил, что зайти к нему сейчас – самый разумный вариант. Хлюпая влажными мокасинами, он свернул в знакомый подъезд.
– Что случилось, Андрей? – спросила Ольга, когда старшекурсник понуро вышел из лифта.
– Долго рассказывать, – буркнул десантник, только что преодолевший серьезную водную преграду. Оставив промокшую обувь с носками в подъезде, зашел в квартиру босым и принял от друга комплект сухой одежды.
– Раньше ты с теплоходов не прыгал, – заметил Костос, провожая Андрея в ванную. – Никак Мураховская?
– Она самая,– бросил гость и захлопнул за собой дверь.
Костос ухмыльнулся, взял под локоть жавшуюся к обоям Ольгу, и они прошли в спальню, где тускло светил торшер.
– Не будем мешать Андрюше. Пусть оклемается, – сказал он.
– Зачем он лезет к этому манекену? – спросила Ольга.
– Тут в России говорят: сердцу не прикажешь.
1.8 СТРАННЫЕ ДЕНЬГИ
Сняв со своей карточки последние десять тысяч рублей и отдав хозяйке дома за проживание, Андрей понял, что остался совсем без денег. В его кармане тоскливо звенела мелочь – ужин отменялся. Брать взаймы ему мешали жизненные принципы, а до воскресной рабочей смены в порту, где он еженедельно подрабатывал грузчиком, нужно было как-то просуществовать еще несколько дней.
«Зато погулял с Лидой на зависть всем, чемпион по прыжкам с теплохода, – лопух и посмешище! Чтоб тебя черти …»
Андрей занимался не чуждым ему самоедством минут десять, перебирая все бранные слова и выражения, какие ему приходили в голову. А когда, наконец, он вернулся к своему обычному настроению, то решил сходить до хлебного ларька и взять на оставшуюся мелочь половинку ржаного хлеба. Покинув утопающий в зелени дворик, он направился по дачным переулкам в сторону пригородного шоссе.
Возле хлебного ларька в его нагрудном кармане весело квакнуло. Андрей вынул смартфон, чтобы прочитать входящее сообщение, после чего, весьма ошеломленный, добрел до ближайшей лавки и сел в ощущении тревоги и растерянности. Вот бывают же такие сногсшибательные уведомления, когда непременно нужно присесть! Содержание было чудесным и в некоторой степени пугающим своей загадочностью: некий Иван Иванов перечислил двести тысяч рублей, сопроводив перевод следующим текстом: «Будь на стороне света, русский десантник, и с Днем Рождения!»
Андрей терялся в догадках, ибо никакого Ивана Иванова он не знал, а кроме того родился он студеной зимой, но никак не теплым маем.
«Может все-таки отец через своего знакомого перевел деньги?» – размышлял студент. – «Очень сомнительная версия, конечно, ибо дату рождения отец никогда бы не перепутал. Да и с каких пор у него завелись такие деньги?»
Позвонив домой, в прикаспийское село, он скоро выяснил, что никакой белуги или осетрины его отец не продавал, да и браконьерских тайников черной икры не находил, а рыбная мелочь, которая все же попадалась, в расчет лучше не брать. С деньгами у родителей было как всегда – впритык и ничего лишнего.
– Тогда откуда же такое счастье? – задумчиво пробормотал Андрей.
Он собрался звонить в бухгалтерию университета, однако вовремя сообразил, что это глупо. Скромная стипендия регулярно зачислялась в одни и те же дни, никаких других выплат от вуза ему не полагалось. И Андрей стал названивать в банк, но скоро получил неприятное сообщение: «Ваш баланс меньше нуля, номер заблокирован».
Последней мелочью Андрей оплатил автобусный проезд и добрался до центрального офиса банка. В конце концов ему удалось выяснить, что это не был ошибочный перевод, а деньги предназначались именно ему, были переведены с электронного кошелька того самого Иванова Ивана Ивановича. Какой-то неизвестный благодетель бездарно скрывался за этим штампом!