Блеск и нищета Жанны Дюбарри
Шрифт:
(от Жанны, графини Дюбарри, ее библиотекарю)
Дорогой мой Дефонтен,
Благодарю вас за заботу и внимание, которые вы мне оказываете в столь трудных обстоятельствах. В судьбе моей я видела только блеск, не желая при этом замечать, что эта праздничная иллюминация слепила глаза и ранила самолюбие людей: многие черпали из этого выгоду, но между Трианоном [13] и Марли [14] невозможно оказать кому-то услугу, не рискуя нажить себе смертельных врагов. Облагодетельствованные мною люди сильно злоупотребляли моей поддержкой, в том числе по отношению к тем, кто мне дороже всех. Мой бедный невинный Адольф [15] , чье единственное преступление состоит в том, что он носит ныне обесславленное имя, тоже был изгнан от Двора. Подавая Королю прошение об отставке, герцог д’Эгильон [16] лишь предупредил месть маленькой Рыжухи: Mono [17] и Терре [18] , тоже не пришлись ко двору и были уволены, словно
13
Небольшой дворец, расположенный на земле Версальского дворца. Был построен по приказу Людовика XV для своей фаворитки маркизы де Помпадур.
14
Резиденция французских королей близ Парижв.
15
Дюбарри, Адольф (1749–1778) – сын Жана Дюбарри. Он был на шесть лет моложе Жанны, любезен и красив лицом и тайно питал нежные чувства к Жанне, которая не оставалась безучастной к столь простому и бескорыстному обожанию. Адольф пострадал от дурной репутации клана Дюбарри. На нем сказалась опала Жанны: в 1774 году он был прогнан от двора, путешествовал, вел жизнь авантюриста и был убит на дуэли в Англии 18 ноября 1778 года.
16
Д’Эгильон (Эмманюэль Арман де Виньро Дюплесси де Ришелье) (1720–1788) – внучатый правнук кардинала де Ришелье и кузен герцога де Ришелье. Маршал, герцог и пэр, в 1753 году был назначен главнокомандующим в Бретани. Прославился в ходе Семилетней войны, сорвав попытку высадки англичан в Сент-Каст 11 сентября 1758 года {см. также приложение 1, с. 000).
17
Mono, Рене Николя (1714–1792) – первый президент парижского парламента, затем канцлер Франции. В 1769 году добился назначения аббата Терре генеральным инспектором финансов. В 1770 году сорвал планы Шуазеля возобновить войну против Англии, за что попал в немилость последнего. Положил конец фрондированию парламентов и отменил незаконные налоговые сборы (см. приложение 1, с. 356). В июне 1771 года стал министром иностранных дел в правительстве д’Эгильона. «Триумвират» из Mono, Терре и д’Эгильона руководил страной до смерти короля в 1774 году. Труды его жизни были разрушены Людовиком XVI, вновь созвавшим старые парламенты и восстановившим дворянство в его прежних правах.
18
Терре, Жозеф Мари (1715–1778) – генеральный инспектор финансов с декабря 1769-го по август 1774 года. Для того чтобы восполнить огромный дефицит казны, отменил отсрочки выплаты по долгам, поднял налоги с королевских откупщиков, чтобы покончить со спекуляцией, запретил экспорт зерновых, а также торговлю ими внутри страны. Эти меры сделали его крайне непопулярным. В августе 1774 года Людовик XVI заменил его на Тюрго, друга физиократов и сторонников свободной продажи зерна.
Спасибо за свежие новости о моей матери, поскольку ее письма не могут преодолеть толстые стены набожности, за которыми здешние дамы скрываются от мира.
Вчера меня посетил известный вам г-н де Монвайе [19] . Мне пришлось присоединить рыдания Ифигении к красноречию Демосфена, чтобы добиться смягчения режима секретности, в котором я пребываю вот уже шесть недель. Мне удалось выпросить всего час для урегулирования своих дел, которые несутся, словно повозка без кучера, и могут вскоре опрокинуться. Мои тюремщицы ненавидят меня, как гетеру, но, несомненно, уважают золото и драгоценности Фрины [20] . Я поручила Бемеру [21] провести переговоры с Обером [22] о продаже нескольких бриллиантовых украшений. Возможно, это умерит пыл моих кредиторов, толпа которых с каждым днем становится все больше. В голых стенах моей камеры жизнь моя течет, как у Диогена [23] . Зато моя опала шикарна, а связанные с ней расходы достойны, по крайней мере, Великого Могола.
19
Интендант мадам Дюбарри.
20
3 Фрина (ок. 390 до н. э. – ок. 330 до н. э.) – знаменитая афинская гетера, натурщица Праксителя и Апеллеса.
21
Знаменитый ювелир. Поставщик украшений для графини. Он остался в памяти благодаря делу с колье королевы: именно он вел переговоры по этой драгоценности совместно с собратом по профессии Босанжем.
22
Один из ювелиров мадам Дюбарри.
23
4 Диоген Синопский (ок. 412 до и. э. – 323 до и. э.) – древнегреческий философ, основатель школы киников. Проповедовал аскетическую добродетель, находя в ней единственную цель человека.
Злобное благочестие аббатисы и столь далекая от сострадательности холодность ее овечек в черной сутане ничуть не отвратили меня от религии. Этих женщин надо жалеть больше, чем меня, а их жестокость вынуждает меня искать утешение в молитвах: именно в Боге я нахожу некое наслаждение, которого меня хотят здесь лишить. Кто-то скажет, что молитвы напрасны и пусты, что в моих словах раскаяния нет искренности, что я способна только получать низкие удовольствия и оскорбляю Бога, обращаясь к Нему. Но никто ничего не скажет, потому что я делаю это так, чтобы никто меня за этим занятием не видел и не слышал. Душа сама покорно преклоняется и находит успокоение.
Прощайте, любезный мой Дефонтен. Передайте мой привет Монтеню [24] , Плутарху [25] , Сенеке [26] , а также очаровательному Овидию [27] , кокетливому Баффо [28] и моему другу Аретину [29] . И пусть пыль, которая начинает их покрывать, станет залогом
16 июля 1774 года
24
Монтень, Мишель Эйкем де (1533–1592) – французский писатель и философ эпохи Возрождения, автор книги «Опыты».
25
Плутарх (ок. 45 – ок. 127) – древнегреческий философ, ботаник, моралист.
26
Сенека, Луций Анней – римский философ-стоик, поэт и государственный деятель, воспитатель Нерона.
27
Овидий, Публий Назон (43 до и. э. – 17 или 18 и. э.) – древнеримский поэт, прославился любовными элегиями и поэмами «Метаморфозы» и «Искусство любви».
28
Баффо, Джорджио (1694–1768) – венецианский поэт, автор легкомысленных и непристойных стихов.
29
Аретино, Пьетро (1492–1556) – итальянский писатель позднего Ренессанса, сатирик, публицист, драматург.
(от Жанны, графини Дюбарри, ее библиотекарю)
Дорогой Дефонтен,
Вчера я получила письмо от матери и другое от г-на д’Эгильона. Таким образом, вы теперь уже не единственная моя поддержка. Но не думайте, что я пренебрегаю столь драгоценной дружбой, проявленной ко мне на протяжении двух месяцев. Оставайтесь моим доверенным лицом. Будьте им более чем когда-либо. Останьтесь им, если фортуна вновь улыбнется мне. Станьте в глубине вашего сердца, как и моего, простым другом, которого у меня, к сожалению, не было раньше, когда отблеск славы заставлял меня надеяться на более мрачное и более близкое отношение к природе.
Теперь старая Ларош-Фонтениль оказывает мне свою милость, снисходя до фамильярного со мною общения. Морщинистая корка, служащая ей лицом, при улыбке открывает желтые или коричневые цветы, которые лучше не собирать, а дать хирургу возможность вырвать с корнем. По ее примеру несколько других сестер начали подходить к белокурому демону под липами парка. Я делаю им небольшие подарки, чтобы скрепить наше перемирие. Разные безделушки, кружевные платки – слишком яркие признаки моей былой фривольности. Но святые сопли этих овечек очистят их.
Здоровье мое превосходно, поскольку я только и делаю, что сплю, ем и молюсь или молюсь, ем и сплю: это настолько мирные занятия, что случается их путать. Моя полнота вскоре заставит поверить, что чудо непорочного зачатия снова свершилось в отношении Марии Магдалины.
Я много раз меняла образ жизни за тридцать лет, была чтицей, гризеткой, графиней, а в течение семи лет – почти королевой. Я перечислила только самые достойные из моих занятий. Сегодня я оказалась в состоянии святой или почти святой, поскольку судьба никогда не была абсолютно такой, какой была я.
Забудьте жалобы и грустные мысли, омрачавшие мои последние письма. Страна, где я теперь живу, не лишена некоторой привлекательности. Конечно, ее красоты не заметны с первого взгляда, и все же, при некотором внимательном рассмотрении, можно увидеть, что поле созревшего хлеба покрыто золотом более чистым и блестящим, чем позолота лепнины Версаля.
Вас удивляют мои последние слова? Или же вы думали, что я создана из муки, из которой выпекают то грубый хлеб, то кондитерские изделия, а потом снова крестьянские караваи. Я всегда подчинялась повелениям судьбы, и она почти всегда вознаграждала за покорность. У меня нет другого правила жизни. Моя философия ленива и нежна. Мужчины, которые меня любили, пользовались слабостью моей души, от природы еще более сладострастной, чем плоть.
Та, которую когда-то звали новой Мессалиной [30] , современной Лаис [31] , сегодня забавляется тем, что является «ничем». Я благодарю Создателя за то, что он вылепил меня из такой мягкой глины, что простое прикосновение оставляет отпечаток Его вечной доброты. Именно это позволяет мне довольствоваться видимостью, как в те времена, когда я воспитывалась у дам Сент-Ор [32] .
Ладно! Я неисправима, и это – свидетельство ужасного беспорядка, причиной которого являюсь я сама. По правде говоря, стены монастыря удерживают мое тело, но зато возбуждают мой разум.
30
Мессалина Валерия (ок. 17/20—48) – третья жена римского императора Клавдия, известная своим распутным характером.
31
Имя нескольких греческих гетер.
32
Монастырь Сент-Ор, улица Нев-Сент-Женевьев, пригород Сент-Марсель. «Приют для всех молодых особ, рожденных в честных семьях и находящихся в обстоятельствах, в которых они рискуют потерять себя». Жанна находилась там с пятилетнего возраста до четырнадцати лет. Там она получила, судя по всему, прекрасное воспитание и, если судить «читая ее», более чем рудиментарные навыки письма.
На этом писать заканчиваю из опасения испугать вас фатальным порывом благочестия…
После двух недель агонии оспа унесла Короля во второй половине дня 10 мая 1774 года. Как только стало известно о его болезни, Двор пришел в крайнее возбуждение. Смерть монарха означала важные политические перемены… и влекла за собой безжалостное сведение счетов.
Поскольку исход болезни оставался неясным, каждый задерживал дыхание, усмирял свое честолюбие, старался как можно лучше спрятать страх. Страсти, обиды, ненависть все еще скрывались под маской любезности. Но Король был уже призраком или, скорее, самым опасным из тиранов: кто правит молча. внушает намного большее беспокойство, тем более что он ничего не приказывает и ничего не запрещает. Он заставляет дрожать своих верных подданных, мешает плести интриги, делает непрочными союзы, бесполезными предательства. Он теперь занят лишь самим собой и замаливанием своих грехов. Многие жители «этой страны» [33] опасались финального раскаяния. Какое последнее и опасное решение сможет внушить исповедник умирающему? Поскольку именно этот человек в черном и пурпуре на несколько часов становится подлинным владыкой страны. Именно в его руки Принц отдает свою волю, думая, что этим ловким ходом вручает свою душу Господу.
33
Так двор сам себя называл.