Блеск минувших дней

Кей Гай Гэвриел

Несколько секунд я стоял неподвижно, только теперь с ужасом осознавая, что предаю правителя Милазии, а заодно и доброго человека, который взял меня на службу и хорошо ко мне относился.

Но если Уберто мертв, то где же здесь предательство? (Не самая честная в моей жизни мысль.) А если я спущусь по этой потайной лестнице и поймаю девушку?..

Но ведь я пришел сюда не за этим, верно? Иначе не стал бы уничтожать оставленные ею следы?

Я сунул кусок ткани за пояс по другую сторону от кинжала в ножнах и начал спуск.

Даже с лампой это было небезопасно. Я сразу же чуть не упал на одной узкой, скользкой ступеньке. Внизу не было видно никакого света. Возможно, девушка уже вышла наружу там, куда вела лестница.

Но по мере того, как я спускался, свет лампы в моей руке освещал все больше крови. Теперь это были не просто капли, так что вряд ли убийца шла очень быстро.

Меня беспокоило отсутствие света ниже по лестнице – значит, оглянувшись, девушка сможет увидеть свет моей лампы. Через стену до меня доносились звуки. Во дворце постепенно осознавали весь ужас произошедшего. Конечно, ужаснутся не все, но невозможно предсказать, что теперь случится. Если я возьму девушку в плен или убью ее, то, возможно, стану героем Милазии – или не стану, это зависит от того, кто займет место Уберто. Его единственный сын еще ребенок, жена большую часть времени проводит в загородном доме. Мальчика, подумал я, скорее всего, убьют.

Лестница еще раз повернула. В свете моей лампы я увидел девушку прямо под собой. И остановился.

Она сумела добраться только до этого места и теперь сидела на площадке, где находилась дверь на второй этаж. Ее лампа, погасшая или специально потушенная, стояла рядом. Девушка подняла голову и посмотрела на меня.

– Убейте меня, если у вас есть душа. Наберитесь смелости, – сказала она тихо, потому что было слышно, как в комнате за стеной ходят люди. Впрочем, голос ее был не просто тихим, а слабым и смертельно усталым.

– Вам больно, – ответил я. – Он пырнул вас кинжалом, а потом вы обратили против него собственный же клинок. Но Уберто умер до этого, правда?

Поведение девушки изменилось. Она передернула плечами, но даже не пыталась подняться. Думаю, и не смогла бы.

– Почти умер. Но не совсем. Мне это доставило некоторое удовольствие.

– Пустить в ход кинжал? – Хорошо удовольствие, подумал я. – Значит, это был яд?

Я спустился еще на несколько ступенек. Следовало говорить тихо.

– Вы – тот человек, который стоял на черной лестнице, – сказала она, не отвечая на вопрос. – Я вас видела.

Этого я не знал.

– Да, – ответил я. – Мне известно, кто вы.

– Что?

Я небрежно пожал плечами, хотя совсем не ощущал спокойствия придворного.

– Вы – Адрия Риполи из Мачеры, дочь герцога, племянница Катерины Риполи д’Акорси. Вы однажды приезжали в Авенью вместе с Фолько.

Она выругалась грубо, как солдат.

– Да сгноит Джад вашу душу! Вы – мое самое гибельное невезение!

Большее,

чем смерть на этих ступенях? – чуть не задал вопрос я.

– Потому что я вас знаю? – уточнил я, заметив, как ее рука потянулась к поясу. – Вам не удастся поразить меня кинжалом. Я могу остаться стоять на том же месте. Могу просто повысить голос и позвать людей, после чего они войдут через дверь рядом с вами.

Рука девушки замерла, она уставилась на меня снизу вверх. У нее были рыжие волосы, которые я помнил еще с той встречи в саду. Глаза были широко открыты, но я не мог определить их цвет и не заметил его в тот, первый раз. Мы все тогда следили лишь за Фолько, за каждым его движением.

Она закрыла глаза, и я подумал, что это из-за боли. Конечно, из-за боли, а иначе зачем бы ей сидеть на этой площадке в темноте? Но тут я сообразил кое-что еще.

– Я – невезение, потому что знаю о вашем знакомстве с Фолько и могу помешать ему осуществить его намерения здесь.

– Если станет известно, кто я такая, я больше не смогу заниматься подобными вещами. Даже если каким-то чудом останусь жива.

– Какими вещами? Убивать людей для Фолько д’Акорси?

Она снова подняла на меня взгляд и, чуть помедлив, ответила:

– Жить той жизнью, которую выбрала.

– Вы… выбрали вот это? Эту лестницу? Убийство?

Сначала она не ответила, просто покачала головой. Потом произнесла другим тоном:

– Вы были в саду, когда мы посещали школу. Были одним из тех, кого привели выступить перед ним. Так вот откуда… Ох, да проклянет за это Джад колесо Фортуны!

Меня это опять удивило. Она была такой короткой, та встреча, а потом д’Акорси позвал ее и второго помощника с собой. Помнится, на охоту.

Я напряженно размышлял, но так и не пришел ни к какому результату, и мне это не понравилось.

– Если бы я хотел убить или разоблачить вас, то к этому моменту уже закричал бы, не так ли?

Ей потребовалось вдохнуть несколько раз, чтобы снова заговорить:

– Тогда зачем вы здесь?

– Я был бы счастлив, если бы понял.

Она тихо рассмеялась. Действительно рассмеялась в этом холодном, страшном месте, раненая, ожидающая смерти. Потом сказала:

– Значит, нужно каким-то образом сделать вас счастливым. Может быть, поцеловать?

Это не то, чем кажется, подумал я.

– Вы так его отравили?

Подождав несколько секунд, она кивнула:

– Очень умно с вашей стороны. Фолько говорил, что Гуарино – лучший учитель Батиары.

– Обычно мы говорим просто «лучший человек».

Настала ее очередь пожать плечами.

– Фолько тоже так считает. Итак… почему же вы не позвали остальных? Чем вы занимаетесь, кроме того, что хотите быть счастливым?

Я не ответил. По другую сторону стены сейчас было тихо, комната, наверное, опустела.

– Эта лестница оканчивается за пределами города? – спросил я немного погодя.