Блестящая девочка
Шрифт:
Отчасти его гнев, подумала Флер, справедлив, но как она могла догадаться, что, спрашивая ее, обо всем ли она позаботилась, он имел в виду противозачаточные средства? Флер сказала, что месячные должны быть через три дня, так что она в полной безопасности.
Но Джейк не унимался. Очень скоро ей стало ясно другое: на самом деле он бесится оттого, что оказался ее первым мужчиной.
— Ты должна была мне сказать до того, как мы сделали это.
Он поставил тарелку в раковину и рывком включил воду.
— Сделали это?
— Брось свои шутки. Очень плохо, Цветик, что ты мне не сказала.
Флер сладко улыбнулась.
— Боялся, что я не стану уважать тебя наутро?
Все с большим мастерством она состязалась с ним в сарказме.
Мир по-корандовски. Как она позволила себе полюбить его так сильно? А он, казалось, ничего не хотел отдавать взамен. Почему в конце концов Джейк не прекратит разговоры и не поцелует ее?
— Черт побери, я бы не был таким грубым.
Больше она не могла выносить ничего подобного и принялась наобум открывать шкафчики, пытаясь найти резинку для волос.
— Слушай, я не обязана объясняться с тобой. Теперь заткнись. Понял?
Она нашла резинку и стянула волосы в хвост на макушке. Потом прошла в гостиную и взяла со стола упаковку толстых свечей.
— Что ты собираешься делать?
— Собираюсь принять ванну, — ответила Флер. — А то уже почти три часа утра. Ничего не могу поделать. Я ужасно воняю.
Впервые после того, как она вошла на кухню, он слегка расслабился и чуть не улыбнулся, а ей захотелось его ударить и поцеловать одновременно.
— Да? А почему?
— Ну ты же у нас эксперт, ты и объясни. — Она понимала, что его спортивный свитер не целиком закрывает трусики, и, виляя бедрами сильнее обычного, отошла от Джейка.
Флер расставила свечи по краю ванны и зажгла, прежде чем включила воду и плеснула в ванну солидную порцию пены из бутылки. Неужели это пена Джейка? Вряд ли. Наверное, какой-нибудь из его молодых красоток. Она ненавидела их всех до единой.
Пока ванна наполнялась, она забрала волосы наверх и заколола шпильками, вынутыми со дна сумочки. Несмотря на резкие перемены в настроении Джейка, она ни секунды не жалела о происшедшем между ними. Когда он был внутри нее, она чувствовала, что ее сердце готово разорваться от любви к этому мужчине. Она выбрала его и отдалась ему. Единственный в жизни выбор, который она сделала сама.
Раздевшись, Флер скользнула в воду, вспомнив о моменте боли, когда он входил в нее, И каким нежным он стал после этого. Пламя свечей отражалось в стеклянной стене, ей казалось, она плавает в космосе.
— Это вечеринка для одного или кое-кто может составить компанию?
Вопрос был риторический, поскольку Джейк уже расстегивал молнию джинсов.
— Зависит от того, закончил ли ты со своими лекциями.
— С лекциями покончено.
Он что-то пробормотал, входя в воду и устраиваясь рядом с ней.
— Ты что-то сказал?
— Ничего.
— Черт побери, Джейк.
— Я сказал, что я сожалею.
— О чем? Скажи точно, о чем ты сожалеешь.
Услышав свой дрогнувший голос, Флер испугалась, что снова заплачет. Она подтянулась в ванне повыше и оперлась на локти.
Должно быть, Джейк тоже уловил вибрацию в голосе Флер.
Он встал на колени и привлек ее к себе.
— Ни о чем, детка. Я не жалею ни О чем, кроме собственной грубости.
Он целовал ее, она отвечала. Волосы Флер растрепались, шпильки выпали, но никто этого не заметил. Их ноги и руки сплелись, оба погрузились в пену. Флер обмотала волосами себя и Джейка. Он выдернул затычку, выпуская воду из ванны, чтобы можно было дышать. Он целовал все ее тело и так сладко занимался любовью, что она вскрикивала, а он успокаивал ее поцелуями.
Потом он завернул ее в полотенце.
— Сейчас, после того как ты меня окончательно вымотала, — сказал он, оборачивая бедра полотенцем, — как насчет того, чтобы покормить? Я ничего не ел, кроме мороженого и чипсов, С тех пор как ты появилась. А из меня повар никудышный.
— Даже не думай. Я богатая девочка, или ты забыл?
— Ты хочешь сказать, что не умеешь готовить?
— Оладьи из смеси.
— Боже мой, даже я способен на большее.
Кухня превратилась в бедлам. Они жарили стейки, которые сначала никак не хотели оттаивать, потом они сожгли батон французского хлеба, сделали салат из побуревших листьев салата и увядшей морковки. Но ничего вкуснее этого Флер не ела ни разу в своей жизни.
Наутро они хотели побегать, но вместо этого вернулись в постель. Днем играли в карты, рассказывали разные истории друг другу и еще раз приняли ванну. Джейк разбудил ее на заре в понедельник, чтобы ехать в Лос-Анджелес. Он поручил отогнать «порте», и они поехали вместе. Почти всю дорогу Джейк молчал.
Флер поняла, что он встревожен.
Когда Флер закончили гримировать и она вышла на съемочную площадку, она увидела, что настроение Джейка никуда не годится.
Он ругался с Джонни Гаем из-за того, что ничего не исправил в сценарии за выходные, он цеплялся ко всем, кто попадался на глаза.
Увидев ее, он нахмурился.
В какой-то мере она даже радовалась его дурному настроению.
Не было сказано никаких слов, но он не остался равнодушным к происшедшему между ними. Если бы ему вообще было на нее наплевать, он бы сейчас вел себя иначе.
Подошел Джонни Гай.
— Ну, милая, я знаю, тебе было тяжеловато в пятницу, но сегодня мы попытаемся облегчить сцену. Я кое-что изменил…
— Не надо никаких изменений, Джонни Гай. Мы сделаем как надо.
Он удивленно посмотрел на нее, а она дерзко выбросила вверх большие пальцы, как Амелия Эрхард, готовая перебраться через Тихий океан.