Блейд

Шопорова Валентина

– В чём дело, Мекки? – мягко спросил блондин, смотря на профиль брата. – Что-то произошло?

– Нет, ничего…

Блейд бросил взгляд на ладонь брата, которую он держал в своих руках, перебрал напряжённые прохладные пальцы и произнёс:

– Майкл, ты же знаешь, что можешь рассказать мне всё. Абсолютно всё. Я всё пойму и точно не отвернусь от тебя, – Блейд говорил это, внимательно смотря на брата: на его прямой аккуратный нос, напряжённые брови и губы, не моргающие голубые глаза.

Удивительно, как они могут быть родными братьями

с такой разной внешностью: Майкл был голубоглазым брюнетом, а Блейд кареглазым блондином. Наверное, они по частицам впитали в себя от каждого из родителей. Майкл был очень похож на мать: глаза, цвет волос. А Блейд вобрал в себя черты нескольких членов семьи: отца, который тоже был кареглазым, и дедушки по папиной линии, который был единственным блондином в семье. Потом единственным стал Блейд, потому что дедушка умер ещё до его рождения.

Удобнее и сильнее взяв ладонь брата, сев так, чтобы лучше видеть лицо брата, Блейд спросил:

– Майкл, ты принимал сегодня лекарства?

– Нет.

– Нужно принять, – вздохнул Блейд и чуть прикрыл глаза. – Я сейчас принесу…

– Не нужно, – остановил брата Майкл, подскочив следом за ним и сильно сжав его ладонь.

– Пошли со мной, – сказал блондин, смотря на брата.

Майкл был не таким высоким, как сам Блейд, и каким-то невероятно хрупким из-за постоянных пропусков приёмов пищи. За тем, чтобы парень питался три раза в день, уследить было просто невозможно! Блейд не мог понять для себя, как так можно – просто забыть, что нужно поесть? Но с Майклом это случалось постоянно. А Блейд, пусть он и не был занят на нормированной графиком работе, не мог находиться с братом ежеминутно. У него тоже были свои дела: рабочие и те, о которых никому, в том числе и брату, знать не стоило…

Они простояли так примерно полминуты, смотря друг на друга, не говоря ни слова. Блейд не хотел торопить брата, а сам Майкл, как видно, не горел желанием прерывать этот момент, этот контакт.

Сглотнув, брюнет сделал шаг вперёд, прижимаясь к Блейду, обнимая его и утыкаясь лицом в плечо, в основание шеи. Его дыхание щекотало кожу и ещё больше нагревало её. Потёршись носом о плечо брата, Майкл поднял голову, находя взглядом спокойные тёмные глаза блондина. Вновь приблизившись к Блейду, Майкл провёл кончиком носа по щеке старшего, потёрся об неё своей щекой. Щёки и подбородок Блейда были чуть колючими от отросшей за два дня щетины, лицо же Майкла было совершенно гладким, как у ребёнка, почему-то, он ещё не начал бриться, хотя было уже пора.

Блейд мягко отстранил от себя брата и провёл кончиками пальцев по его щеке, смотря при этом в глаза. Майкл слегка улыбнулся и вновь потянулся к брату, поцеловал его в щёку, потом ещё раз, и ещё, пока не дошёл до губ.

Блондин резко открыл глаза, смотря на лицо брата перед собой, на его закрытые веки, большего Блейд не мог видеть, потому что Майкл был сейчас ближе, чем близко – он целовал его. И, пусть это и не было совсем полноценным поцелуем взасос,

но, всё же, для братского чмока в губы этот поцелуй был слишком тесным и долгим.

Осторожно подавшись назад, Блейд отстранился от Майкла, серьёзно посмотрел на него. Младший в недоумении распахнул глаза, смотря на блондина.

– Майкл, не нужно так делать, – стараясь говорить максимально мягко, произнёс Блейд. – Не нужно меня целовать.

– Разве это плохо?

– Это неправильно.

– Но люди же целуются? – продолжал не понимать Майкл. – Почему нам нельзя?

– Потому что они – просто люди. А мы – братья.

– Но мы ведь любим друг друга и нам тоже приятно находиться друг с другом?

Майкл смотрел на брата сейчас таким детским взглядом, что Блейду казалось, будто он разговаривает с пятилетним ребёнком, с которым ещё не провели беседу про особенности взаимоотношений полов, а не со своим девятнадцатилетним братом.

– Любим, – согласился Блейд. – Но это совершенно иная любовь. Не нужно путать.

– Родственникам нельзя вступать в близкие контакты?

– Нельзя.

– Но мы ведь обнимаемся? Разве это не считается близким контактом?

– Нет, это другое.

– В чём разница? Почему кто-то сказал, что нельзя делать одного, но можно другое? – Майкл повысил тон.

– Потому что нельзя, – твёрдо отрезал Блейд.

Он взъерошил волосы, затем пригладил их и добавил:

– Если мы будем с тобой целоваться, то это будет не проявлением любви, а инцестом. А инцест считается извращением и подсудным делом. Думаю, нам обоим этого не нужно?

Майкл нахмурился и надул губы, опустил взгляд. Через несколько секунд он вновь посмотрел на Блейда – в его глазах затаилась обида и непонимание, но он не стал их озвучивать. Он сказал:

– Как скажешь.

– Это не я сказал.

– Не важно.

Блейд горько усмехнулся. В самом деле, это, столь любимое им: «Не важно», било по сердцу и зарождало в душе ощущение ненужности, отстранённости. Верно, он делал очень больно этим постоянным уходом от ответа Майклу и другим людям. И, если на весь остальной мир блондину было наплевать, то брата он любил и не желал делать ему больно. Собственно, из этих соображений он и уходил от ответа, умалчивал многое – круг замкнулся…

«Боль всегда порождает лишь боль», – подумал блондин и прижал брата на несколько мгновений к себе, словно стараясь защитить его от всего мира, поцеловал его в щёку.

– Пошли, – произнёс Блейд, беря брата за руку и уводя из кухни.

– Ты не веришь, что я выпью таблетки самостоятельно? – немного язвительно спросил Майкл, бросая взгляд на брата.

– Верю.

– Это хорошо. Как-никак, с детства их пью, по идее, должен был привыкнуть…

– Не злись на меня, Майкл, – серьёзно произнёс Блейд, останавливаясь на лестнице и смотря на продолжающего подниматься брата. – Я не сказал и не сделал тебе ничего плохого.

– Я знаю, – ответил младший.