Блин – охотник за ворами
Шрифт:
Но самым невыносимым в его новом положении было то, что вахтер остался без слушателей. До пенсии он служил военным картографом и облетел на самолете весь СССР. С тех пор Илья Ильич дня не мог прожить, чтобы не поделиться с кем-нибудь своим богатым жизненным опытом. У парадного входа он делился с гардеробщицами, уборщицами и случайными зеваками из экскурсантов. А теперь компанию вахтеру составляли одни невидимые жуки-древоточцы, которые тикали внутри лестницы, как крохотные будильники.
Илья Ильич был очень обижен. Он считал,
Блинков-младший подсел к его столу и завел разговор о трудностях вахтерской службы. Не мог же он в лоб спросить, сколько в музее ключей и у кого они хранятся. На такие вопросики ни один вахтер не ответит.
– Ерундистика это, а не служба, – отрезал военный пенсионер. – На старом месте я хоть на мальчишек покрикивал, чтоб не хулиганили, а здесь что? Если грабители ворвутся, дадут в лоб, и все.
– Вот если бы у вас был револьвер… – подыграл ему Блинков-младший.
– Как у Гришки, газовый? Ерундистика! – еще решительнее отчеканил Илья Ильич. – Из газового пальнуть в помещении, так сам зарыдаешь!
Пришлось еще дальше увести разговор от вахтерских обязанностей и, главное, от ключей. Блинков-младший спросил, чем отличаются военные карты от гражданских. И понял, что ледок сломан.
– Гражданские врут! – оживился Илья Ильич. – Взять, к примеру, военную карту-стометровку: в одном сантиметре сто метров. На ней все овраги, канавы и мосты, даже деревянные. Лежат два бревна через ручеек – они тоже есть на военной карте. А гражданские, которые в магазине продают, – вообще даже не карты, а схемы. Они специально врут, чтоб противник не воспользовался. Нарисовано, как пять километров, а на самом деле – два… Хотя и это ерундистика, – неожиданно заключил он. – Так мы только своих туристов обманываем, а не противников. Они со спутников делают такую подробную съемку, что можно газетные заголовки прочитать.
Глаза у Ильи Ильича горели. Редкие волосы над лысинкой торчали дыбом. Было ясно, что военный пенсионер сел на любимого конька и остановится не скоро.
Но тут на лестнице послышались шаги…
– Всего вам доброго, Мария Евгеньевна, и спасибо вам за все! Заходите почаще, – стала прощаться Ларисик.
В ее голосе не слышалось горячего желания почаще видеть сварливую миллионершу. Но старшие умеют говорить не то, что хочется, а то, что нужно. Как-никак Демидова подарила музею две картины и заплатила за ремонт…
Илья Ильич встал и открыл дверь на улицу. Миллионерша в сопровождении Гогочки спустилась по лестнице, но уходить не спешила. Подойдя к вахтеру, она молча отлепила его пальцы от дверной ручки.
– Замок, я вижу, поставили мой, новый, – сказала она ничего не понимающему Илье Ильичу. – А то знаю я вас! Думаете, раз музей государственный, значит, ничей и можно замки таскать!
И госпожа Демидова с довольным видом выплыла во двор. У нее была редкостная способность переваливать с больной головы на здоровую. Ларисику
Бам-м! Уходивший последним Гогочка с размаху захлопнул за собой дверь. От этого удара в голове у Блинкова-младшего повернулись какие-то колесики и выдали победный результат. Он и раньше знал, что «Церберы» для музея куплены на деньги Демидовой, но почему-то думал, что покупал их Лялькин. А если не Лялькин, а, допустим, Гога?
– Сдался мне ее замок, как лягушке пропеллер, – ворчал вахтер, возвращаясь за свой стол. – Купила – и спасибо тебе. Так нет, надо напомнить: «Мой замок, я купила!»
– Илья Ильич, неужели сама миллионерша замки покупала? – с подвохом спросил Блинков-младший. И услышал в ответ:
– Не знаю, их шофер привозил. Я тогда еще на парадном стоял и не хотел его пропускать без билета, а он так важно: «Подарки от госпожи Демидовой!» Тоже мне Дед Мороз.
Все сошлось! Демидовым ни у кого не нужно красть ключ. Зачем, если они могли взять по ключику из тех четырех или пяти, которые продаются вместе с каждым замком?! А могли заказать такие же ключи в мастерской – это сейчас неважно. Главное, замки привезли от Демидовой. Десять дорогих замков с секретом, которые теперь стоят на самых важных дверях музея!
Так вот зачем Демидова выложила денежки за ремонт!
– Ну, пойду Лариссергевне помогать. Еще увидимся, – сказал вахтеру Блинков-младший. Нужно было поделиться своим открытием с Иркой и вместе решать, что делать дальше.
– Погоди! Только разговорились… – огорчился Илья Ильич. Он с понедельника не делился ни с кем жизненным опытом и теперь не хотел отпускать слушателя. – Хочешь, покажу карту, которая еще недавно была страшно секретной?
– Мечтаю! – соврал Блинков-младший, чтобы не обидеть военного пенсионера.
Карта оказалась не вполне картой, а сделанной с самолета черно-белой фотографией центра Москвы. Десятка два снимков размером с книжку были склеены липкой лентой. Когда Илья Ильич развернул их, карта заняла весь его стол и еще свесилась по краям.
– А вот наш музей, – показал он.
Этот снимок выглядел потертым и захватанным. Стало ясно, что до Блинкова-младшего страшно секретную карту видели все музейщики.
– А вот, смотри, бассейн «Москва», – ткнул пальцем Илья Ильич. – Знаешь, что сейчас на этом месте?
– Храм Христа Спасителя, – кивнул Блинков-младший.
Вода в бассейне была белой, как будто покрытой заснеженным льдом. А красная крыша музея – черной. И стены Кремля темно-темно-серые.
– Что-то я не пойму, какое время года, – признался Блинков-младший. – Зима?
– Почему зима? – удивился Илья Ильич. – Лето было, август. Я сам делал эту съемку. Видишь, вода в бассейне голубая? А зимой над ней знаешь какой пар стоял! Его зимой подогревали, чтобы не замерзал.