Блистательный Париж. История. Легенды. Предания
Шрифт:
С приходом Джеки Клерико началась новая эра «Мулен Руж» — расширение зала, гигантский аквариум и первый водный балет с обнаженными танцовщицами.
В 1963 году появилась новая программа «Фру-фру». Огромный успех. Суеверный Джеки отныне выбирает своим программам названия, начинающиеся только на букву «Ф» («Frou-Frou» (шелест), «Frisson» (дрожь), «Fascination» (очарование), «Fantastic» (фантастика), «Festival» (фестиваль), «Follement» (безумство), «Frenesie» (неистовство), «Femmes, Femmes, Femmes» (женщины, женщины, женщины), «Formidable» (великолепный). И, разумеется, в каждой программе есть особое место легендарному французскому канкану.
Лишь
Революция началась с площади Нации
Предместье Сент-Антуан расположено восточнее квартала Марэ и отделяется от него площадью Бастилии. Оно образовалось в XII веке вокруг королевского аббатства Сент-Антуан-де-Шан. В конце XIII века под покровительством аббатства здесь возникла корпорация столяров-краснодеревщиков, с тех пор предместье стало одним из самых крупных районов столицы.
На протяжении истории Парижа население квартала славилось своей политической активностью и революционным духом: рабочие предместья были во главе народных выступлений в 1789 году и сыграли важную роль в революционных событиях 1830 и 1848 годов. На площади Доктора Боклера, на месте старинного аббатства, находится больница Сент-Антуан. Здания, сохранившиеся от аббатства, были реконструированы в XVIII веке. В то время на площади располагался так называемый Малый рынок, последние остатки которого исчезли в 1940 году. Именно здесь произошли кровавые события 27 и 28 апреля 1789 года, когда жители предместья выступили против владельцев бумажной мануфактуры. Жестоко подавленное войсками, это выступление явилось одной из первых манифестаций, предваривших Великую французскую революцию. Говорят, что именно этот район явился началом кровавой бойни.
Улица Фобур-Сент-Антуан, главная артерия района, ведет к площади Нации, играющей роль восточных ворот Парижа. Круглая площадь диаметром 252 м украшена бассейном с бронзовой группой Триумф Республики работы скульптора Жюля Далу. Прежде площадь называлась Тронной: на ней был сооружен королевский трон в честь въезда Людовика XIV и инфанты Марии-Терезы после их бракосочетания в августе 1660 года. В восточной части площади, при въезде на Тронную улицу, стоят два павильона с дорическими колоннами, сохранившиеся от бывшего оборонительного пояса. Во время Революции площадь служила местом казней.
От площади Нации лучами расходятся несколько улиц: бульвар Вольтера ведет к площади Республики, авеню Филиппа-Августа — к кладбищу Пер-Лашез, авеню Трон — в сторону Венсенна, и бульвар Дидро — к Лионскому вокзалу. Железнодорожные службы Лионского вокзала соседствуют с огромным винным складом Берси. Улочки, примыкающие к этому району, носят названия лучших марок французского вина. В настоящее время на месте складов Берси ширится новый район. В 1983 году здесь открыл двери большой Дворец спорта.
Мятежный 1789 год рассек его жизнь надвое. Аристократ, отверженный своим сословием, вечный искатель приключений, проведший половину жизни в заключении или изгнании, он превратился в признанного лидера третьего сословия, говорившего со знатью от имени народа, чья любовь к нему была безгранична. Когда Мирабо мучительно уходил из жизни, под окнами его дома на шоссе
Оноре Габриель Рикети, граф Мирабо, родился в замке Биньон на юге Франции. Он был старшим из 11 детей маркиза Мирабо, одного из наиболее просвещенных людей того времени, ставшего наряду с Кенэ и Мерсье де ля Ривьером основателем знаменитого физиократического учения — направления буржуазной политэкономии. От матери он унаследовал внешность, от отца — глубокий творческий ум. Ненавидевшие друг друга супруги наделили сына буйным, неукротимым нравом. Выросший в обстановке громких семейных скандалов, нелюбимый первенец всю жизнь конфликтовал с родителями. В первую очередь из-за денег: маркиз был богат, но, как водится, скуп и не собирался бесконечно оплачивать долги сына. Маркиз не поощрял любовные приключения своего сына. Отец сделал все, чтобы получить тайное королевское предписание, и 18-летний Оноре оказался в крепости на острове Ре.
Из заключения его вызволила готовность отправиться добровольцем в военную экспедицию на Корсику. По ее окончании, снова женщины и снова долги: это останется с ним до конца жизни. Выгодная, казалось бы, женитьба в 1772 году на богатой наследнице Эмили де Мариньян не образумила Оноре и не укрепила его финансового положения. Приданое жены и средства, выделенные отцом, были мгновенно промотаны, опять появились долги, возобновились похождения, а вслед за этим и преследования маркиза. Мирабо с женой и маленьким сыном был сослан в альпийский городок Маноск. Но семейная жизнь не удалась, и супруга приняла сторону свекра. Их совместные усилия привели Оноре сначала в крепость на острове Иф (откуда бежал знаменитый граф Монте-Кристо), а затем в форт Жу, затерянный в высокогорьях Юры.
Узник, он все же пользовался известной свободой и мог посещать общество в ближайшем к Жу городке Понтарлье. Увлеченный молодой маркизой Софи де Моннье, Мирабо бежал со своей любовницей в Дижон, но вскоре очутился в тамошней крепости. В 1777 году новый побег, совершенно в духе вестерна, со скачками и переодеваниями — в Голландию. Усилия «пострадавшей стороны» — отца и жены Оноре, ее семейства, обманутого мужа Софи и ее родителей — увенчались заочным судом в Понтарлье: Мирабо приговорили к отсечению головы, его возлюбленную — к пожизненному заключению в тюрьме.
Амстердам оказался ненадежным убежищем, меньше чем через год беглецов выследили и вернули во Францию. Софи в конце концов заточили навечно в монастырь, Оноре — в донжон (отдельную башню) Венсенского замка близ Парижа, но всего лишь на два года: старый маркиз Мирабо неожиданно поддался мольбам и добился освобождения сына, обещавшего полнейшую покорность.
Все эти превратности судьбы не сломили, а лишь отшлифовали характер Мирабо. В 1783 году по своей инициативе он возобновил судебный процесс в Понтарлье. Проявившееся уже тогда замечательное ораторское мастерство не только помогло ему добиться полной отмены предыдущего приговора, но и принесло славу невинного мученика. Тяжба с женой, отказавшейся вернуться к нему, хотя и не была выиграна, опять-таки добавила Оноре известности. Его каста, родовитое дворянство, так до конца и не простила того, кто стал ее изгоем. Однако громкие процессы, а также необыкновенный дар трибуна сделали Мирабо весьма популярным среди простолюдинов не только в родном Провансе, но и за его пределами.