Ближе, чем ты думаешь
Шрифт:
От Н ее сомнения не скрылись.
— Любой у кого есть глаза, увидит насколько ты талантлива, — сказал он, — и не обязательно быть художником, чтобы оценить красоту чужих картин, верно?
— Ты мысли мои читаешь? — Женя допила сладкий кофе, пряча глаза от прямого взгляда Н, — Не надо. Что-то слишком много вас стало, заглядывающих в мою голову.
— Неа, этого я тоже не умею, — беспечно сказал Н, снова запрыгивая на стойку, к облегчению Жени. Когда он был слишком близко, мысли в голове путались, а сердце начинало предательски пропускать удары. Взгляд Н слишком пристальный, совсем не человеческий,
Будь Н хоть каплю серьезней, а его лицо менее мальчишеским, он был бы действительно очень страшным человеком. Но, к счастью, его живая мимика, болтовня и кажущаяся беспечность, делали его человечней, и будто бы безопасней. И чертовски обаятельным, ко всему прочему.
— Призраки, — сказала Женя, возвращая мысли к делу, — это слово ведь что-то значит правда?
— Вот это мне стоит заподозрить тебя в чтении мыслей.
— Нет нужды, у тебя на лице все написано всегда.
— Правда? — Н поднял брови, всем своим видом и изображая такое искреннее удивление, что Женя невольно улыбнулась.
— Правда-правда. Не быть тебе хорошим игроком в покер.
— Это зависит от собеседника на самом деле, — сказал Н, — Обычно у меня очень хорошо получается держать лицо, а с тобой… с тобой я расслабляюсь.
Н взглянул на нее, улыбнулся какой-то своей мысли и продолжил:
— Призраки. Да, это слово что-то значит. Но у него много значений. Есть призраки умерших, есть призраки с подкладки мира, где тоже есть жизнь. Есть призраки — сущности, есть призраки зданий, есть призраки больших и кровавых битв, призраки эмоций… сотни разных видов можно назвать. И у каждого есть отдельное название, призрак — это как бы универсально. Это слово значит — тень, отпечаток, отражение.
— А Библиотека не могла просто надо мной посмеяться? — Женю на самом деле несколько беспокоил этот вопрос.
— Нет, не думаю. Напротив, она хотела что-то сказать и обратить твое внимание на что-то важное.
— Но ведь ты сам сказал что это слово может обозначать все что угодно…
— Вот! — Н важно поднял палец, — Поэтому нам нужна дополнительная информация. И очень удачно, поскольку, ища ментора для тебя, мы пройдемся по сильнейшим сновидцам города. И зададим им несколько вопросов.
Н заметил нерешительность Жени и добавил:
— Ты сможешь сама выбрать себе учителя, который тебе подойдет. Никто тебя неволить не будет.
Страшно конечно. Но как хочется! Если отбросить опасения, что ее никто не примет, откажутся учить, и у нее ничего не будет получаться, то это ведь то, чего она искренне хотела. Научиться по-настоящему управлять своим даром. Женя не станет подходить к этому спустя рукава. Она все свои силы направит на то, чтобы скорее научится.
— Вот и ладненько, — сказал Н, спрыгнул со стойки и подхватил с вешалки свое пальто — черное, двубортное, оно, по мнению Жени ему не подходило, делая его образ слишком уж мрачным. Его бы во что-нибудь повеселее одеть, вот как Мая, тот не стесняется смешивать в своем наряде все цвета радуги. Он скорее удавится, чем оденет что-то просто черное или белое. Вспомнив про Мая, Женя вспомнила
— Почему мы до сих пор не связались с Маем? — спросила Женя, надевая свое пальто, которое Н, галантно ей подал.
Улыбка, блуждавшая по лицу Н, угасла.
— Май не согласится мне помогать, даже за все клады столицы. К тому же я не уверен на чьей он сейчас стороне.
Женя поняла. Если Май вышел на того человека, с него бы сталось объединится с ним только ради того чтобы насолить Н. Женя видела братьев вместе всего раз, и помнила, как Май смотрел на Н. С Лютой ненавистью, почти и не связанной с тем, что в тот день Н увел у него немалую выгоду, спасая Женю и Макса.
— Что ты ему сделал? — Женя подозревала, что он не ответит. Открытость Н была обманчива. На какие-то вопросы о себе он отвечал легко, а какие-то обходил за тридевять земель, меняя тему разговора, всем своим видом давая понять, что продолжать спрашивать бесполезно. Однако на этот раз он не стал менять тему.
— Это странная история, и я сам не до конца понимаю, что произошло. То был вообще довольно странный период в моей жизни, и я в принципе плохо соображал, почему происходят те или иные вещи, но поведение Мая… мы были довольно близки в детстве, потом наши пути разошлись на долгое время. Потом я вернулся в Москву и мы сотрудничали. И относился он ко мне тогда нормально, пожалуй с любопытством.
Они вышли на улицу. Н поймал ее ладонь и устроил ее на своем локте, и Женя как-то совершенно естественно взяла его под руку. Обычно ей не нравилось так ходить — редко с кем-то они шли в ногу. Но Н легко подстроился под ее шаг. Должно быть в росте дело, когда ноги одной длины и шаг становится одинаковым.
Под руку-то он ее держал, но дорогу выбирала она сама, и он против не был. Еще одна необычность. Мужчины в жизни Жени редко позволяли ей брать контроль на себя, даже в малом. Н же казалось, был совершенно не против, и Жене это почему-то нравилось. Как будто ее поняли и приняли.
— А затем он что-то про меня узнал и, подставил меня. Очень крупно. Я рассердился, но Май… Май хуже. Он полностью переменился и теперь ненавидит меня и, пожалуй, я не знаю другого человека, который ненавидел бы меня так как он. И причина мне неизвестна.
— Но причина в том, что он узнал что-то про тебя?
Взгляд Н был слегка расфокусирован. Он смотрел перед собой, но видел не дорогу и залитый солнцем центр Москвы, но свои воспоминания. Детали, до которых у Жене пока не было доступа.
— Я знаю что все было нормально. Потом, я узнал что он пошел к одному человеку медиуму, который, как я подозреваю, держал тогда в себе сущность вроде Оракула. Я уверен, что он спрашивал про меня, потому что как раз после этой встречи он меня и подставил.
Женя думала. Что можно сказать брату, чтобы он возненавидел брата безо всякой на то причины? Или же все же причина была?
— В тебе есть что-то, за что можно возненавидеть?
Н резко остановился и от неожиданности Женя выпустила его руку. Он хмурился и сделался почти страшным, даже лицо вдруг перестало казаться таким юным.