Ближе к истине. О «Принципах трансформации ума» Атиши
Шрифт:
Я принимаю любую традицию такой, какая она есть, не вмешиваясь в нее. Такого не делалось никогда прежде, и, возможно, не будет проделано снова в течение еще нескольких веков, потому что обладание таким всеохватывающим видением вызывает сильное замешательство. Рядом со мной вы никогда не можете быть ни в чем уверены. Чем дольше вы будете находиться со мной, тем в большей и большей степени будет исчезать почва у вас под ногами. Чем дольше вы будете находиться здесь со мной, тем больше и больше будет исчезать ваш ум, а вместе с ним – и вся уверенность.
Да, у вас будет прозрачность, но не будет уверенности.
В случае с Кришнамурти, во всем есть уверенность, полная уверенность.
Вам не найти более непоследовательного человека, чем я, поскольку мне приходится предоставлять пространство для такого множества противоречивых точек зрения. Нет ничего общего между Бахауддином и Атишей, нет ничего общего между Ринзаем и Мухаммедом, между Махавирой и Христом. И, тем не менее, во мне все они встретились, во мне все они стали единым целым. И я не выбирал, я не вмешивался; я просто их всех переварил и усвоил.
Здесь возникает симфония совершенно нового типа. И я называю это симфонией, а не синтезом. В результате синтеза образуется нечто мертвое. При исполнении же симфонии все инструменты в оркестре играют вместе, в потрясающей гармонии.
Кришнамурти – музыкант, исполняющий соло на флейте. Я – оркестр; флейта принимается. Конечно, Кришнамурти не примет мой оркестр; он играет соло на флейте. И он играет прекрасно, я высоко ценю его. Я могу оценить его по достоинству, однако он не способен оценить по достоинству меня. Что он знает об оркестре? Мне известно о флейте все, потому что флейта – это часть моего оркестра, всего лишь маленькая часть. Но для Кришнамурти флейта – это все.
Не пытайся его защищать, в этом нет необходимости. Кришнамурти может защитить себя сам, он вполне в состоянии это сделать. Я могу понять его критическое отношение к саньясе. Удивительно было бы, если бы он ее не критиковал. Если Кришнамурти хочет меня действительно удивить, ему нужно прекратить критиковать моих саньясинов – это было бы нечто невероятное; для меня это стало бы настоящим шоком!
Но пусть старик продолжает, а вы, пожалуйста, продолжайте к нему ходить. Провоцируйте его. Просто садитесь в первом ряду и всякий раз, когда он будет критиковать саньясу, аплодируйте, смейтесь. И тогда он по-настоящему придет в ярость. Он – единственный в мире просветленный человек, который способен рассердиться. И это прекрасно. Я люблю и уважаю его – причем люблю и уважаю таким, каков он есть. Но он не может любить и уважать меня; и это я также могу понять.
Четвертый вопрос:
Ошо,
Так же, как и у Кришны, Будды, Нанака и Иисуса, твое послание – любовь. Как твои саньясины, которых никто не понимает правильно, передают послание любви миру?
Кришна говорил о любви, равно как и Будда, Иисус, Нанак и Кабир – все они говорили о любви. Однако никто не говорил о любви так, как я. Их любовь очень бесплотна, абстрактна; их любовь совершенно не от мира сего. Их любовь – философская категория. То, как определяют свою любовь они, и то, как определяю свою любовь я, полностью различается. Я принимаю любовь во всем ее спектре, все ее цвета, всю ее радугу. Они же выбирают, они говорят: «Только голубой цвет является любовью, все остальные цвета – это не любовь». Или кто-нибудь говорит: «Только зеленый цвет – любовь, все остальные цвета – не любовь».
Они осуждают земную любовь, осуждают чувственную любовь, осуждают тело. И именно в этом состоит различие. Для меня любовь – это лестница. Одна часть лестницы опирается на землю – причем не только опирается, но по-настоящему укоренена в земле, – а другой ее конец прикасается к небесам.
Эти люди говорят только о другом конце. А поскольку они говорят лишь о другом конце, человек теряет возможность до него добраться, потому что нижняя часть лестницы отвергается, а добраться до верхней части можно, только используя нижнюю. Вы должны будете пройти по нижним ступенькам лестницы; в противном случае как вы достигнете верхней части?
Были также люди, подобные Чарваке в Индии и Эпикуру в Греции, которые верили только в нижнюю часть лестницы и отрицали ее верхнюю часть.
Я принимаю эту лестницу во всей ее целостности. Я принимаю грязь, принимаю лотос и принимаю все, что находится в промежутке. Поэтому я обречен на то, что все будут понимать меня неправильно. Духовные люди поймут меня неправильно, потому что будут думать, что я материалист – что я не верю в душу, что моя проповедь любви есть не что иное, как проповедь секса, что под именем любви я учу людей одной лишь сексуальности. Очевидно и то, что материалисты, эпикурейцы, чарваки тоже поймут меня неправильно. Они скажут, что мои разговоры о сексе и земной любви – это всего лишь ловушка, чтобы привлечь вас к несуществующим абстракциям – экстазу, самадхи, Богу.
Я буду понят неправильно и материалистами, и приверженцами духовности. И то же самое произойдет с моими саньясинами. Вы будете поняты неправильно везде – в любой культуре, в любом обществе, любой религией, любой идеологией. Находиться рядом со мной опасно; вас обязательно поймут неправильно. Вам придется принять это как факт вашего существования.
И причина ясна; это происходит потому, что никто в прошлом не принимал весь спектр. Я принимаю весь спектр, потому что для меня низшее и высшее не разделены, а представляют собой единое целое. Низшее содержит в себе высшее, а высшее содержит в себе низшее. Грязь – это непроявленный лотос, а лотос – это проявленная грязь. Я не осуждаю грязь, потому что осуждать грязь значит осуждать лотос. И я не осуждаю лотос, потому что, если вы осуждаете лотос, то грязь теряет все свое значение; тогда это просто грязь и ничего больше.
Я принимаю землю и принимаю небеса. Я принимаю и тело, и душу, и внешнее, и внутреннее. Мое учение – это учение тотального приятия.
Вы будете поняты неправильно. И дело не только в том, что неправильно поймут вас, – почти не вызывает сомнений, что вы сами также поймете меня неправильно, поскольку многие из вас решат, что секс – это все. И вы легко можете найти в моих книгах цитаты, подкрепляющие вашу точку зрения. А многие из вас неправильно поймут меня в том смысле, что секс должен быть трансцендирован, что только самадхи является истиной, а секс – это нечто, что следует обойти, трансцендировать и превзойти. Произойдет и то, и другое. Те, кто действительно меня понимают, увидят, в чем тут дело, и что я здесь делаю. Я создаю материалистическую духовность или духовный материализм. Это никогда не делалось прежде. И естественно, что всякий раз, когда что-то делается впервые, это понимают неправильно.
Американская леди средних лет, недавно потерявшая мужа и поэтому томящаяся одиночеством, отправилась к спиритуалисту, чтобы войти в контакт с усопшим. Контакт был установлен, и она обратилась к покойному:
– Привет, милый! Как твои дела?
– Хорошо. По правде говоря, гораздо лучше, чем раньше.
– Как ты проводишь время, милый?
– Ну, я просыпаюсь, занимаюсь любовью, завтракаю, занимаюсь любовью, обедаю, занимаюсь любовью, ужинаю, занимаюсь любовью, сплю, занимаюсь любовью, просыпаюсь, занимаюсь любовью – и так изо дня в день.