Ближе некуда
Шрифт:
— Я обещаю тебе, мама. Даю слово.
Круг четвертый
В моем сознании тот день отпечатался с предельной ясностью. Как будто его события кто-то записал на бумаге, мгновение за мгновением, час за часом, вечность за вечностью, а потом давал мне перечитывать, снова и снова, чтобы я запомнила все до мельчайшей детали.
Стоял один из тех ветреных дней, которые предвещают начало снежной бури. Я держала слово, данное матери, как могла, изо всех сил избегая встреч с Терном, который, в общем-то, тоже словно сторонился меня. В деревне ждали свадьбы — на торжестве отец Ар-ки и
Ар-ка, бледная как смерть и такая же спокойная, заявила, что торжества не будет и попросила друзей и приятелей извинить за то, что не станет никого приглашать. На свадьбе будут только родители и я, как лучшая подруга жениха и невесты.
— Даже если завтра мы умрем, — сказала она, и голос ее дрогнул от страха, — я хочу умереть женой Терна.
Все поддержали это решение. В деревне еще несколько пар объявили о том, что хотят скрепить свои союзы до нашествия. Олл-ард обивал пороги моего дома, умоляя принять его предложение, но я не могла заставить себя пойти на это, даже зная, что мы оба можем погибнуть в схватке не на жизнь, а на смерть.
Муж Ли-ры, оборотень, уже несколько дней выводил волков постарше и помоложе на озеро. Волки дрались между собою, учились отбивать атаки сразу с нескольких сторон, учились тактике и стратегии. Они ютились за деревней, в лесу, но в момент, когда пришло время выбирать бегство или сражение, они выбрали сражение. В волчьих норах могли поместиться дети. На деревенском совете было решено отправить к волкам самых маленьких детей — их должна была защищать дюжина старых, но еще крепких и сильных волчиц.
Тем, кто остался, поручили кучу тяжелой работы. Прежде всего, в запретном лесу понаставили капканов. Хищные железные пасти скалились из-под снега, карауля неосторожного путника, и мы надеялись, что этот нехитрый ряд защиты соберет во время нападения свой урожай. Старую волчью тропу, ведущую через лес, расчистили так, чтобы направить джорнаков по ней — на случай, если они придут с этой стороны. Волчья разведка донесла, что пока враги окопались в деревне Йос, что прямо за лесом. Оборотни в животном обличье не умеют анализировать и даже считать, но волчата вернулись назад, поджав хвосты и жалобно скуля.
Как объявил нам на деревенском собрании Клиф, по примерным подсчетам на нас идет около тысячи человек. В деревне вместе с волками и малолетними детьми нас было едва ли двести.
— Мы знаем нашу территорию, они — нет. Мы будем ждать их не только в лесу, но и на озере. Именно на темные воды Атта — наша последняя надежда. Они должны помочь нам и спасти, как спасали и помогали многие и многие звездокруги до нашего рождения. Мы расколем лед и заставим джорнаков пойти по нему за нами. Мы утопим их в водах Атта, взорвав шашки, которые приготовит Ли-бела со своими сыновьями. Но нам нужны будут добровольцы.
В добровольцы выбрали девушек.
— Многие погибнут, — сказал Клиф, обводя нас тяжелым взглядом. — Но это единственный наш шанс справиться с этой ордой. Иначе от нашей деревни уже через день не останется ничего, наших женщин заберут в рабство, а наших детей просто убьют, чтобы не кормить лишние рты.
Мы все расходились после этого совета, как пришибленные. Подготовка началась почти сразу же. Братья Ар-ки не выходили из кузницы с утра до ночи, но теперь с ними в душном, похожем на жерло вулкана помещении все чаще и чаще оставались сыновья Ли-белы, два ражих парня с лицами, обожженными огненным порошком.
Ночами, когда деревня погружалась в сон, мы выходили на лед, бурить скважины, в которые будет опущена взрывчатка. Казалось странным и страшным представить себе, что к концу этого большого лунокруга вся наша жизнь изменится навсегда.
Моя жизнь изменилась раньше.
Днем, пока мужчины работали, мы, женщины, готовили припасы. Теперь на наши плечи легла охота и рыбалка, ловушки для бобров и выделка шкур, заготовка дров и шитье теплой одежды. Мы часто работали в доме Терна: я, Пана и Ар-ка, и я каждый раз придумывала предлог, который позволил бы мне остаться дома, но каждый раз не могла себя заставить им воспользоваться.
Пана была исключительной мастерицей. Она когда-то научила меня быстро и ловко свежевать туши животных, от самого мелкого до самого крупного. Она научила меня управляться с иглой, и это умение мне очень пригодилось на Земле, где уже к окончанию школы я зарабатывала себе на косметику и духи шитьем.
Близость джорнаков пугала меня настолько сильно, что я подумывала о переходе к Нине, но Ли-ра в двух словах объяснила мне, почему мне этого делать не стоит.
— Пока ты находишься там, твое тело здесь беззащитно. Ты можешь уйти, прожить там несколько дней, недель или даже лет… Но в миг перехода и в миг возвращения твое тело будет пустым и открытым для врага. Тебя убьют, как только ты вернешься. Ты рождена в этом мире, моя милая, и смерть здесь для тебя означает смерть во всех мирах. Потому никто из нас и не станет переходить во время битвы. Потому так важна для нас эта победа. И я рада, что ты тоже станешь частичкой этой войны, потому что, победив, мы можем заслужить милость Инфи, и он даст нам еще одну жизнь.
После деревенского собрания, на этот раз из-за ветра проведенного в местном баре, я и еще несколько девушек остались убирать со столов. Держала бар вдова бывшего нашего доктора, высокая некрасивая женщина, неприветливая к любой особе мужского пола старше пяти звездокругов. Я носила пустые стаканы в кухню, где сразу несколько девушек встали у тазов с водою, принявшись отмывать стаканы до блеска. Когда зал опустел, я взяла таз с водой и тряпку и принялась вытирать столы. Взрыв хохота, донесшийся из кухни спустя какой-то время, привлек меня.