Ближний круг госпожи Тань

Си Лиза

Госпожа Чжао очень помогла мне в последние годы. Хотя я по-прежнему не люблю вышивать, я стала делать это намного лучше под ее надзором. Я не помню случая, чтобы она была ко мне жестока, и она всегда заботилась об Ифэне. Братишке исполнилось одиннадцать лет, и он полностью посвятил себя учебе. Он никогда не будет считаться сыном госпожи Чжао, потому что принадлежит старшей жене отца, а она никогда не станет мне настоящей матерью, но мы близки.

Присев, госпожа Чжао заявила:

– Я слышала, что дом семьи Ян намного больше, чем наш.

– По слухам, семья богата, – киваю я, – но мне трудно вообразить дом больше, чем Особняк Золотого света.

– Когда я была маленькой, то не могла представить себе места больше или лучше, чем отчий

дом. – Она замолкает, возможно вспоминая время, проведенное в доме Зубной госпожи, где ее воспитали Поджарой лошадью, или размышляя о том, как изменилась ее жизнь после этого. – Когда я переселилась к твоему отцу в Лайчжоу, то решила, что попала в рай. Потом я перебралась сюда. Всегда найдется место побольше и получше… Но позволь сказать тебе кое-что, Юньсянь. Твое окружение ничего не будет значить, если ты не впишешься в установленный ритм нового дома.

Госпожа Чжао передает сплетни, которые она слышала от тех, кто обитает во внутренних покоях семьи Ян.

– Не стоит слишком беспокоиться о наложницах, – советует она. – У тебя более высокое положение. Зато стоит волноваться из-за младших сестер мужа. Они завидуют тому, что ты навсегда останешься в доме, где они родились, а им предстоит его покинуть в момент замужества. Они откажутся от определенного комфорта, положения и любви матери. А ты до конца жизни будешь иметь то, что они потеряют.

– Спасибо, госпожа Чжао, – говорю я. – Спасибо за полезные советы.

Она кладет руку на мою.

– Надеюсь, мы еще увидимся.

– Я вернусь через три дня после свадьбы…

– Для традиционного визита. Ну, а после? Кто знает…

– Конечно, мне будет позволено навещать вас, – говорю я, встревоженная. – Вы с бабушкой тоже приедете в дом семьи Ян, не так ли?

Она колеблется, прежде чем заговорить.

– Даже если тебе разрешат прийти, кто сказал, что я все еще буду тут? Мне повезло, что твой отец не продал меня. Он все еще может забрать Ифэна в Нанкин, чтобы его растила Досточтимая госпожа.

Я никогда не привыкну к тому, что новую жену отца называют Досточтимой госпожой, но понимаю, что опасения госпожи Чжао оправданны. Ей довольно много лет, и назвать ее свежей камелией язык не повернется, хотя она по-прежнему прекрасна, да ведь красота увядает! Поскольку отец снова женился, он мог продать госпожу Чжао или обменять ее на одну или несколько юных наложниц (насколько нам известно, наложницы у него есть, они живут в его официальной резиденции в Нанкине; но новости о появлении на свет сыновей до нас не доходили). И я отвечаю ей:

– Я сделаю для вас все возможное, если смогу, но вы всегда можете положиться на Ифэна. Он очень любит вас. Вы единственная мать, какую он знал. Для него вы, и только вы Досточтимая госпожа.

Мои слова предназначены не только для утешения, я верю в их истинность.

На следующее утро, в день свадьбы, я встаю рано, чтобы возжечь благовония у семейного алтаря, попрощаться и поблагодарить своих предков в Загробном мире, особенно маму, за то, что она всегда защищала меня и заботилась обо мне. Я навещаю бабушку и дедушку, чтобы в знак уважения подать им чай, официально попрощаться и поблагодарить за заботу, и они отвечают мне так, как предписывает традиция. Когда я возвращаюсь к себе, то обнаруживаю на столе пельмени, фрукты и другие угощения для тех, кто будет помогать мне принимать ванну, наносить макияж, расчесывать волосы и одеваться.

Первой появляется Мэйлин. С каждым годом она становится все красивее. Она наносит на кожу тонкий слой пудры, помады и румян, подчеркивая полноту губ и изящество скул. И хотя она проводит много времени на улице, ей удается сохранять бледный цвет лица.

У нее стройная талия и такие покатые плечи, что платье цвета воды под безоблачным небом спадает легкими складками. На ней атласные туфли насыщенного абрикосового цвета. Я помню, как долго она вышивала белые пионы по верху и бокам туфель, пытаясь создать иллюзию

маленького размера. Как неоднократно говорила бабушка, если бы Мэйлин родилась в более состоятельной семье и ей бинтовали ноги, она, несомненно, могла бы очень удачно выйти замуж. Бабушка благоволит Мэйлин, поэтому ей и позволили навестить меня сегодня.

Мэйлин прикасается к нежной точке в месте соединения ключиц.

– Я хотела приехать раньше всех…

– Чтобы мы побыли наедине, – заканчиваю я за нее.

Спустя семь лет наши отношения с Мэйлин не похожи ни на какие другие, которые я наблюдала между сестрами, между наложницами и, конечно, между женами и наложницами. Бабушка хотела, чтобы мы с Мэйлин учились друг у друга, так оно и было. Хотя Мэйлин осваивала грамоту с трудом и ее почерк никогда не будет таким четким, как мой, она освоила достаточное количество иероглифов, чтобы писать простые письма и стихи.

Взамен она рассказывала мне о праздниках, на которых побывала, делая акцент на еду. Так я узнала о ларьке с засахаренными фруктами, куда повитуха Ши привела Мэйлин, чтобы отметить удачные роды, о юэбинах [33] , которые они покупают в лавке на главной площади Уси, об особенных пельменях со свининой и грибами, которые лепят в честь праздника Двойной пятерки [34] . Я старательно вытягивала из подруги невинные описания внешнего мира, чтобы усыпить ее бдительность и деликатно перевести беседу на запретные темы, и эта тактика сработала. С годами мне удалось познакомиться с сомнительными аспектами профессии повитухи: им приходится помогать дознавателям исследовать тела женщин и девушек, чья смерть вызывает сомнения, и находить ответы на вопросы, отыскивая улики, оставшиеся на трупах. Я выведала, как определить, каким ядом убили наложницу; погибла ли женщина, найденная в колодце, в результате самоубийства, убийства или несчастного случая; нарушены ли родовые врата девочки. Бабушка и дедушка правы: это грязная работа, и ни один последователь Конфуция никогда не стал бы ею заниматься, но конкретные случаи, о которых повествовала Мэйлин, захватили мое воображение и помогли мне понять те стороны жизни и смерти, о которых не упоминали бабушка и дедушка.

33

Лунные пряники – традиционное китайское угощение на Праздник середины осени, который отмечают по всей Юго-Восточной Азии.

34

Отмечается пятого числа пятого месяца по лунному календарю в память о древнекитайском поэте Цюй Юане.

Нас с Мэйлин все так же связывает изучение женских болезней: ее – с точки зрения ученицы повитухи, а меня – как начинающего врача.

Я присутствовала, когда повитуха Ши и Мэйлин принимали моих двоюродных братьев. Мы разделили радость, когда первая невестка госпожи Хуан родила мальчиков-близнецов. Мы слушали, как мать Мэйлин и бабушка Жу обсуждали проблемы бесплодия, выкидыши и трудные роды. Мы сидели молча, когда они размышляли вслух, как «лечить» Красную Яшму, которая умудрилась забеременеть в отсутствие дедушки – он на несколько месяцев уехал в Нанкин. Бабушка поставила диагноз «призрачная беременность», которая, как известно, может длиться до пяти лет. Но до этого не дошло. Повитуха Ши проследила, чтобы дело закончилось выкидышем, и бабушка разрешила Красной Яшме остаться в доме. Та готова была хранить верность старшей жене своего господина до самой смерти, – внимательно присматриваясь и прислушиваясь, она помогала бабушке раскрывать интриги во внутренних покоях, следить за тем, когда приходят лунные воды у каждой девушки и женщины в доме, и, что самое важное, сообщала, если кто-либо из наложниц, жен или девочек оказывался жертвой козней демона или призрака, как это случилось с ней самой.