Близкая женщина
Шрифт:
Некоторое время они ехали молча.
– А если Клейвлинга выберут, что тебе это даст? – спросила наконец Даника.
– Во-первых, квоты по импорту. Во-вторых, льготные условия торговли. И, наконец, в-третьих, налоговые скидки… Кто знает, может быть, я даже получу место в кабинете министров.
Блейк мечтательно улыбнулся.
– Да, – проговорила Даника, – это заманчиво…
«Мерседес» переехал через мост и въехал в Мэн.
По мнению Даники, дом был великолепен. Блейк настоял, чтобы она дала дизайнеру полную свободу, и теперь, так же как и Блейк, Даника впервые увидела дом в полностью готовом виде.
Судя по всему, Блейку дом понравился.
– Ну, как тебе? – наконец не выдержала Даника.
– Очень мило, – коротко произнес Блейк, впрочем, без особенного энтузиазма.
– Тебе не нравится? – пробормотала она.
– Вовсе нет. Все замечательно. Ты славно потрудилась, милая. – Он широко улыбнулся и направился к двери. – Пойду принесу сумки.
Пока Блейк распаковывал вещи, Даника успела обойти комнаты. В отличие от мужа, который, казалось, остался спокоен и невозмутим, она с восторгом рассматривала каждую мелочь, каждую деталь обстановки. Здесь все являло собой противоположность дому на Бикон-хилл, который был обустроен в классическом стиле. Дом в Мэне был обставлен модерновой мебелью, суперсовременные светильники давали много света, комнаты были просторными и полными воздуха. Все было именно так, как задумала Даника.
Блейк развесил наконец свои вещи и вышел на веранду.
– Красиво, правда? – спросила Даника, встав рядом с ним в надежде втянуть мужа в разговор.
Она терпеть не могла это тягостное молчание, которое то и дело возникало между ними. Бог знает что у Блейка было на уме. По крайней мере, выражение лица у него всегда было спокойное или, точнее сказать, какое-то прилизанное, как и его прическа. Даника не понимала, почему он никогда не делился с ней своими мыслями и чувствами.
– Знаешь, это очень интересно: наблюдать все эти перемены со времени прошлого приезда, – как можно непринужденнее продолжала Даника. Обычно она не лезла к нему с разговорами, но сейчас не могла удержаться. Молчание мужа всерьез огорчало и пугало ее. – Когда я была здесь в марте, – попыталась объяснить она, – было очень холодно. Океан был весь в белой пене. Месяц спустя, когда я приехала, заметно потеплело. Воздух стал более влажным, а ветер уже не сбивал с ног… Май – чудесный месяц. Пахнет свежей зеленью, греет солнышко…
Она закрыла глаза и замолчала, но скоро Блейк вывел ее из задумчивости.
– Кажется, ты говорила, что хочешь купить сюда картины? – спросил он.
– Да, – кивнула она. – Живопись местных художников. Может быть, одну или две скульптуры…
– Почему бы нам не отправиться прямо сейчас. Заодно прогуляемся по городу и посмотрим, где здесь можно пробежаться…
– Ты и здесь собираешься бегать? – удивилась Даника. – Я думала, что ты захочешь от всего отвлечься и отдохнуть. – Он покачал головой, и последний луч ее надежды умер. – Почему бы тебе не бегать вдоль берега? – сказала она с грустной улыбкой. – Ладно, пойду возьму сумочку…
Следующие несколько часов они бродили по магазинчикам в поисках интересных работ. И все безрезультатно. Потом они перекусили в ресторане и кое-что прикупили на местном рынке. А затем Блейк колесил по городу, прикидывая, где проложить маршрут для своих обычных восьмикилометровых пробежек… Все это было мало похоже на беспечное времяпрепровождение, о котором так мечтала Даника. Все ее мечты насчет совместного отдыха развеялись как дым. Она-то видела, что муж чувствует себя не в своей тарелке. Это было
В общем, когда они вернулись домой, Даника чувствовала себя совершенно опустошенной. Но и дома Блейк не перестал маяться. Словно потерянный, он молча бродил вокруг дома. Она с облегчением вздохнула, когда, прихватив свой кейс, он удалился в гостиную. Час спустя, заглянув к нему в комнату, она увидела, что он говорит по телефону. Впервые за весь день у него был вполне довольный вид.
Даника уединилась на кухне и принялась листать поваренные книги, которыми запаслась заранее. Сегодня, в их первый вечер в новом доме, ей хотелось приготовить что-нибудь особенное. За обедом Блейк даже похвалил ее кулинарные способности, но едва она подала кофе, прихватил чашку и снова исчез за дверью. Ей пришлось пить кофе в одиночестве.
Она повертела в руках блюдечко, на котором было выгравировано еще одно глубокомысленное изречение: «Влюбленные сердца бьются в унисон». Прочитав затейливую надпись, Даника подумала о том, что ни к Блейку, ни к ней это уже не имеет ни малейшего отношения. Их сердца бились явно не в унисон, скорее в противофазе.
Размышляя об этом на сон грядущий, она заснула, а проснувшись рано поутру, снова вспомнила. Блейк лежал на своей половине кровати, повернувшись к ней спиной, и, судя по всему, крепко спал. Она даже не слышала, когда он лег спать. Впрочем, она давно привыкла засыпать в одиночестве – Блейк редко вспоминал о том, что они муж и жена, и Даника смирилась с его холодностью.
Глядя на спящего мужа, Даника вспоминала о первых днях их супружества. Ее влекло к Блейку, потому что он был такой уверенный в себе, такой сильный и мужественный, но секс никогда не играл в их взаимоотношениях сколько-нибудь заметной роли. И она не сетовала на этот счет, так как и себя не считала страстной женщиной. Может быть, и в этом они вполне подходили друг другу… Он забирался к ней под одеяло весьма редко, да и то скорее из чувства супружеского долга. Даже теперь, во сне, у него был неприступный вид.
Внезапное стрекотание вывело Данику из задумчивости. Блейк мгновенно встрепенулся, приподнялся и нажал кнопку будильника, который завел накануне, значит, он и не собирался нежиться в постели допоздна. А она так хотела, чтобы он здесь, вдали от всех дел, забыл про время.
Блейк бодро поднялся, быстро натянул спортивный костюм и выбежал из дома.
Когда он вернулся домой после пробежки, Даника уже успела приготовить грандиозный завтрак. И совершенно напрасно, поскольку Блейк съел совсем чуть-чуть. Старалась Даника зря.
После завтрака, когда Блейк расположился в гостиной и разложил на столе свои бумаги, Даника с облегчением вышла из дома.
Едва Даника оказалась за порогом, ее опьянил запах свободы. Она побрела вдоль берега в том направлении, где месяц назад гуляла с Майклом.
Майкл!.. Даже его имя будило в ней радостные воспоминания. Он был совсем другим.
– Привет! – услышала она и резко обернулась.
– Майкл!
Он был здесь – жизнерадостный и энергичный, как всегда. На нем были легкая футболка, видавшие виды голубые джинсы и кроссовки. На его лице сияла беспечная мальчишеская улыбка. Его волосы были, как всегда, взъерошены, а щеки вновь покрывала легкая щетина.