Близкие враги
Шрифт:
— Дык, втопил, значица, вверх на самом полном, раздвигая, того-этого, воздух перед кораблем. Белый тады оно того... Оторвался и в сторону отлетел, поймав со слетевшими щитами османских снарядов сразу пяток, апосля чего ход напрочъ потерялъ, стал снижаться и, кажись, врагу в итоге достался более-менее целым. Но та пакость дурная демоническая последовала итъ именно за «Тигрицей». — Продолжил свою исповедь Святослав. — Мы от неё, она за нами, мы от неё — она за нами! Направляли, стал быть её и видать чем-то приглянулся тому, кто сие делал, наш кораблик. Отцепился источник того поганого, чуждого, стал быть, воздуха почитай минут токмо через десять-двенадцать. Када мы были трындец как высоко и далеко, а от флота нашего, почитай, одни огрызки осталися.
— Если уж та магия приоткрывала дверку куда-то в преисподнюю, давая шанс ждущим добычу демонам дотянуться до людей, то скорее всего заинтересовало тварей не само судно, а его обитатели...У нас же там процент слабых одаренных намного выше, чем в среднем по воздушному флоту, плюс ханский гарем...Да и артефакты команды для среднестатистического демона стали
— На инстинктах сработал, они меня ж завсегда, стал быть, в небо тянут коли беда какая... — Признался прирожденный маг-погодник. — Да и кажись, максимальная концентрация чуждого итъ воздуха под брюхом оказалося...Ну, оно ж и логично, дык! Мачты-то чего, их обломать недолго, ежели в сторону или вниз рвануть...А вот куды деваться, кады киль увяз — вопросец...
— Вопросец — что мне с тобой делать, паразит, — пыхнул раздражением и пламенем архимагистр, и на сей раз Святослав дернулся, словно от пощечины, то есть от ожога. Олегу стоило очень больших трудов не дернуться на защиту своего друга и каким-либо иным способом не продемонстрировать древнему волхву испытываемого негодования. Во-первых, давить на эмоции было бесполезно, Савва не то, чтобы совсем не был способен на эмпатию и сострадание, но к кому и в какой мере их применять решал исключительно при помощи холодного разума. Да и трудно было бы ожидать чего-то иного от обладающего многовековым опытом волхва, наверняка пролившего на алтари языческих богов больше крови, чем какой-нибудь мясник видел на протяжении всей трудовой карьеры. А во-вторых, если бы архимагистр хотел назначить Святослава козлом отпущения и показательно покарать, то не стал бы устраивать это представление, слабо замаскированное под проведение следственных действий в присутствии доверенного лица обвиняемого. Ему чего-то требовалось от Олега, а попавший под следствие аэромант являлся не более чем удобным инструментом давления. — Если ты действительно почуял вражескую волшбу и уводил от неё судно, сохраняя корабль и отвлекая на себя минимум какого-то османского магистра, то честь тебе и хвала. А вот если драпал спасая шкуру свою и денежки, вложенные в судно и в его экипаж, то наказать надобно...И вот беда, ни один другой ветродуй в составе флота не почувствовал этого, как ты говоришь, чужого воздуха, появление которого предваряло бы атаку.
— Дык линкоры, где был Косица и ваши ученики, воздуху стал быть не чуждые, османы сей дрянью и не атаковали, а кто другой мог его почуять токмо когда лично для него усе будетъ, почитай, ужо конечно, — попытался развести руками Святослав, но в результате лишь брякнул лишний раз кандалами. — Я бы итъ тоже не понял, шо чую, ежели бы один крейсер всего в сотне метров от «Тигрицы» той поганой хмарью не заволокло, хучь тамошние маги и сопротивлялись, того-этого, как могли и, дык, почти успели выбраться.
— Думаю, хватит с меня пока этого насилия над русской речью, — архимагистр щелкнул пальцами, и Святослав исчез. Вероятнее всего, телепортировался из допросной в свою камеру, но тут уж Олег ни в чем не мог быть уверен. Архимагистр и так мог многое, очень многое и некоторые из его возможностей вплотную граничили с божественными, чудасами, а в месте своей силы, пусть и изрядно подпорченном, древний волхв явно был куда более могущественен. С него бы сталось устроить пленнику стазис где-нибудь вне времени и пространства, превращение в мирно стоящий посреди оранжереи кактус или вообще перемещение сознания из тела в виртуальную реальность, созданную каким-нибудь древним артефактом. — Итак, Олег, сам видишь какая передо мной дилемма. К тебе и тем бойцам, что сопровождали тебя в десантной высадке, претензий нет. А вот к тем твоим подчиненным, что с остальным флотом остались — имеются! И в первую очередь к тому, кто отвечал за них и сбежал раньше, чем флагман передал приказ об отступлении!!!
Наконец-то вырвавшиеся на свободу чувства архимагистра ударили во всю сторону огненной волной, от которой ожидавший чего-то подобного чародей в своей очень и очень неплохой броне едва-едва смог защититься, отведя в сторону часть пламени и стоически пережив контакт с оставшейся стихией, которая могла бы человеческое тело не обратить в пепел, так по крайней мере мгновенно изжарить...А потом Савва взял себя в руки маленький локальный катаклизм втянулся обратно в фигуру его породившую, причем отступающее пламя каким-то образом вернуло прежний вид слегка оплавившимся стенам, насытило воздух кислородом и даже нехитрую мебель, имевшуюся в допросной, умудрилось обратно из отдельных догорающих щепочек восстановить.
— Я все-таки склонен считать, что Святослав говорит правду, ведь он много раз показывал себя как храбрый и компетентный командир, который не склонен к поспешным решениям или
— Вроде того...Но это все не важно! — Отмел в сторону все доводы чародея древний волхв, который в любой момент мог телепортироваться из битвы куда подальше вместе со всей своей свитой, если вообще не с личным кораблем, а потому и бился практически до последнего. Олег не мог знать точно, какой процент участвовавших в битве русских войск смог уцелеть, но подозревал, что эта цифра очень маленькая и вряд ли является хотя бы двухзначной. И те, кто окружал архимагистра, составляют абсолютное большинство счастливчиков, сумевших успешно выполнить приказ об общем отступлении, который правильнее было бы назвать: «Спасайся, кто может!». — Твой друг вывел из битвы корабль, который не получил практически никаких повреждений и битва эта была проиграна в том числе и потому, что многие капитаны банально струсили, увидев численное превосходство врага. И они за это ответят, по всей строгости ответят перед истинными богами и законами Возрожденной Российской Империи...И все-таки один шанс у Святослава еще есть, один единственный шанс. Но зависит он от тебя.
— Я...Слушаю. — Олегу стоило немыслимых усилий сохранить самоконтроль, и если бы он не был так хорош в управлении собственным телом, сделать бы этого у чародея не получилось. Древний волхв практически прямым текстом пообещал принести Святослава в жертву после сугубо формального суда, на котором обстоятельства перемещений «Тигрицы» по полю боя и за его пределы просто не будут никого интересовать. И это несмотря на то, что Олег со своим ударным отрядом добился таких серьезных успехов, да и далеко не сразу выпавший из схватки эрзац-крейсер наверняка палил из орудий в каждого противника, которого мог зацепить, причем не простыми ядрами, а дорогущими зачарованными боеприпасами, после которых хоть какие-то жертвы и разрушения во флоте осман появиться были просто обязаны. Все предыдущие взаимовыгодные отношения с архимагистром также оказались позабыты, поскольку Савве оказалось важнее вот прямо сию минуту найти серьезный рычаг давления на перспективного подчиненного, чем сохранить с ним нормальные рабочие отношения. — Очень внимательно слушаю.
— Возможно, ты задавался вопросом, почему собранный мною флот двигался таким странным маршрутом и имел в своем составе так много грузовых кораблей. Так вот, правда такова, что вторгаться на территорию Османской Империи мы на самом деле всерьез и не должны были. Путь наш лежал по краю владений султана прямиком в Индию, ибо император решил, что не нанести Англии ни одного удара значит показать слабость, а нет сейчас возможности ужалить Туманный Альбион сильнее, нежели ударить по самой крупной, самой важной и самой богатой колонии Лондона. — Пустился в объяснения древний волхв, которого Олег раньше некоторое время рассматривал как перспективного, на фоне остальной магической аристократии, союзника. Однако теперь это уже было в прошлом. Жадность архимагистра чародей мог понять и простить, пока та не переходит определенные пределы. Его эксцентричные и подчас болезненные выходки, совмещенные с презрительным отношением к нижестоящим и всем то не придерживается канонов той же веры, мог терпеть, смиряя свою гордость. На бесчеловечные замашки высокопоставленного язычника просто закрывал глаза, отдавая себе отчет в собственном лицемерии и банально не имея более приемлемых альтернатив. Но сегодняшний поступок Саввы являлся откровенным предательством, ставящим крест даже на доброжелательном нейтралитете. Впрочем, тот и сам это понимал, не мог не понимать, а потому к каждому приказу, предложению и просто слову древнего волхва теперь следовало относиться как к ярко раскрашенной коробке из-под торта, в которой место кондитерского изделия или хотя бы свежей порции дерьма может обнаружиться взрывное устройство. — Индия — это не страна, вопреки тому, что пишут на географических картах. Это регион, своей площадью не слишком сильно уступающий тому же Китаю, а количеством населения и древностью своей цивилизации вполне способный с ним соперничать. И регион этот сейчас готов полыхнуть восстанием против англичан, которое мы должны были поддержать. Я пообещал императору, что королева Англии будет рычать от злости и топать ногами на своих министров, теряя деньги, репутацию и ресурсы. Я поклялся истинным богам, что многие церкви будут разрушены и заброшены на территориях, где ранее власть над душами смертных безраздельно принадлежала если и не иным их ипостасям, то тем, кого они не назовут врагами. И мои слова не станут ложью, невзирая на обстоятельства...Но поскольку действовать грубой силой уже не получится, еще одну армию в ближайшие лет пять с моих владений просто не собрать, то придется использовать более тонкие и менее надежные подходы. Шпионов, засылаемых в стан противника дабы вести там подрывную деятельность и военных советников, готовых прийти на помощь индийским князьям, которые начнут свой бунт с нами или без нас. И у меня есть мало тех, кто справится с этим лучше тебя.