Близкое далёко

Дмитраш Дария

– Он не хотел тебя обидеть,- мягко сказала мама, гладя его по спутанным волосам.

Виктор лишь устало прикрыл глаза.

– Он боится за тебя,- продолжала тихо говорить она.- Как и я.

– Да что ж вы заладили,- вспылил мужчина, резко закрыв партитуру.- Как вы не поймёте, что я уже взрослый? Я сам решаю, что мне необходимо. Сам ставлю перед собой цели и задачи.

– Мы не вечны,- грустно сказала мама, совсем не оскорбившись его тоном.- Я не хочу, чтобы ты в конечном итоге остался

совсем один.

– Мам, ну что за мысли?- возмутился Виктор.- Вы у меня совсем молодые. Что за настроение?

– Время идёт сынок,- в её глазах читалась печаль и тревога одновременно.- И... я бы ещё хотела понянчить внуков.

– Всё будет,- фыркнул он.- Но ты же видишь, что у меня сейчас твориться на работе? Я не могу сейчас дать задний ход. Вот когда всё закончится...

– Ты всегда находишь всему причину,- печально отозвалась мама.- Смотри, сынок, как бы ни было слишком поздно.

Почему он не заметил перемен? Слишком был погружен в себя? Редко бывал дома? А может всё происходило слишком плавно? Или проблемы слишком хорошо скрывались?

Да нет, это всё отговорки. Если бы он был достойным сыном своих родителей, он бы всё понять с самого начала.

А время шло, и злость всё скапливалась. Покой сменился раздражением. Всё чаще и чаще срывались с губ грубые слова. Слова, что ранят, порой, больнее непонимания.

– Если я тебя так раздражаю! То может мне переехать?- разнёсся по коридору крик.

– Куда?- насмешливый вопрос.- Да ты помрёшь от голода через неделю. А через месяц будешь выглядеть не хуже бомжа.

– Ты в этом так уверен?- лицо пылает от еле сдерживаемого гнева.

– О да,- кривая улыбка.- Да ты даже в магазин сам сходить не можешь. Вечно покупаешь какую-то дрянь.

И вновь между ними стена. Закрытая дверь, которую ни один, ни второй не находят в себе силы открыть друг для друга. Почему так легко рассказывать о своих проблемах кому-то иному? А выложить всё человеку, которому на тебя действительно не наплевать, так неимоверно сложно?

– Только на эти выходные,- упрашивала мама.- Мы так давно нормально не общались. Так давно не были вместе. Поедем на дачу. Сделаем шашлык. Вить, ну пожалуйста.

– И когда ты это планируешь?- немного нервно улыбнулся Виктор.

– Двадцать второго. Выедем в пятницу,- радостно подхватила мама.- Пробудем все выходные там. Заодно ты отдохнёшь, отвлечёшься.

Когда на чаше весов находятся такие похожие, но такие не равнозначные слова как долг и необходимость. Когда сталкивается желание сдержать слово перед любимыми людьми и свои собственные амбиции. Часто ли люди способны принять правильное решение? А часто ли те, кому было дано слово, способны понять мотивы и стремления родного человека?

– Сынок, ты же обещал,- поджав губы, говорит мама. В её глазах обида.

– Ну, мамочка,- упрашивает сын.- Ну, пожалуйста. Ну, прости. Я целый год шел к этому моменту.

– Не надо, Лена,- устало прерывает спор отец.- Ты же видишь, данное нам слово для него ничего не значит.

– Не правда,- вспыхивает Виктор.- Я же не виноват, что дату прослушивания в который раз изменили.

– Если бы это было в первый раз,- возражает отец.- Возможно, я бы тебе и поверил.

– Не я решаю подобные вопросы!

– Когда же ты, наконец, поймёшь разницу, между словами Нужно и Важно?- печально спрашивает отец. В его глазах разочарование.

Две дороги. Очередная развилка пути. Почему человек не способен знать всё заранее? Почему ему не дано читать мысли любимых? Почему лишь случайность способна дать ответ на то, почему так изменился близкий человек?

Те дни итак слились для Виктор в один бесконечно долгий кошмар. Но озвученная чужим человеком тайна, что так долго скрывалась отцом, просто вышибла из него дух.

– У вашего отца был рак головного мозга,- удивлённо отвечает врач.- А вы не знали?

Это был шок. Удар молнии. Эти слова будто погрузил его с головой в холодные пучины мирового океана.

Этого не может быть. Почему? Почему он молчал? Почему не говорил?

После похорон Виктор словно бродил в тумане непонимания, неверия. Неужели отец ему настолько не доверял, что не был способен рассказать ему эту страшную новость? Неужели он настолько разочаровался в своём сыне? Неужели считал, что Виктор не способен понять всю глубину сложившейся ситуации?

– Хватит,- задохнулся он.- Довольно.

Вся безысходность тех моментов гранитной плитой навалились на него. Череда образов. Бездумные скитания по улице. Безуспешные попытки найти в прошлом причины, что побудили отца скрыть факт своей страшной болезни.

И выворачивающее душу чувство вины. Самой грозной, самой страшной вины, которая только может существовать в этом мире. Вины перед умершими людьми, так как мёртвым уже никогда не скажешь - прости. Для мёртвых уже ничто и никогда не измениться.

– Хватит!- задыхался он, не желая больше вспоминать. Эти образы. Эти воспоминания. Они были такими яркими. Они будто вернули его обратно в прошлое. Если бы он заранее знал, насколько болезненными будут эти образы. Он бы никогда в жизни добровольно не согласился бы сорвать вторую печать.

И образы-воспоминания послушно поплыли, рассеиваясь, словно туман. Виктор вновь оказался на берегу быстрой реки. Ветер вновь гулял в кроне старого клёна. Но мужчина этого не видел. Навеянный ангелией солнечный денёк будто превратился для него в стылую зиму.